Спанки
Шрифт:
Глава 25
Инфекция
Саре я позвонил из будки телефона-автомата в конце автострады. Ее коллеги сказали, что она взяла отгул и, скорее всего, я смогу застать Сару дома. Я набрал ее домашний номер, на сей раз она взяла трубку.
— Должна признать, что у тебя чертовски крепкие нервы, если ты все же осмелился снова позвонить мне. — Ее голос звучал на октаву выше обычного.
— О чем ты? — спросил я, прекрасно зная, что именно сотворил с ней Спанки.
— Если ты посмеешь когда-нибудь снова ввалиться ко мне в квартиру, чтобы начать меня шантажировать, я первым делом
— Но это был не я, — спокойно заявил я. — Я уже несколько дней не видел тебя. Вот и вчера звонил, звонил, но ответа так и...
— А все потому, что я всю ночь провела на полу, обливаясь слезами. Так вот знай, поганец, что сегодня утром я сходила в полицию и все о тебе рассказала. Сообщила им твой адрес и номер телефона, так что можешь считать себя покойником.
— Но что я такого сделал? — не унимался я.
— То есть ты хочешь сказать, что кто-то другой пытался меня изнасиловать, да? Кто-то другой саданул меня кулаком в живот? Мартин, если ты еще хотя бы однажды позвонишь по этому телефону, я найму людей, которые все ноги тебе переломают, понял? В суде увидимся, жопа.
Сара бросила трубку.
Я снова сел в побитый “фиат” и поехал в Лондон, с ужасом думая о том, что еще мне предстоит узнать. Яростная реакция Сары убедила меня по крайней мере в том, что она жива и в общем-то вполне здорова.
Войдя к себе в квартиру, я обнаружил, что там все по-прежнему. Если полиция и наведывалась сюда, то пока решила не беспокоить меня вызовом в участок.
Не обнаружил я и каких-либо признаков присутствия даэмона. Как знать, возможно, даже Спанки нуждался в кратковременной передышке?!
Я опустился на середину дивана, машинально поглаживая графин, наполовину заполненный виски, и размышляя над тем, как скоро Лаура сможет оправиться от пережитого потрясения. Родители, судя по всему, абсолютно ничего не помнили о событиях той ночи, тогда как мне было совершенно ясно, что до тех пор, пока я не расплачусь со Спанки, он не оставит в покое мою семью.
Теперь он уже определенно знал, что добровольно я не сдамся. А может, он был всего лишь посланцем злых сил, использовавшим меня в качестве предлога для того, чтобы ввергнуть население Земли в полнейший хаос? Однажды он уже сравнил нашу встречу с чем-то вроде ограбления, однако в тот момент я даже представить себе не мог, до какой степени точной окажется подобная аналогия. Я осушил стакан и откинулся на спинку дивана, пытаясь заново осмыслить ситуацию.
Мои родители хотя и пребывали в некотором смятении и испуге, все же пока серьезно не пострадали и находились в относительной безопасности. Лаура под воздействием совершенного над ней насилия загнала все свои страхи внутрь себя, но в целом также чувствовала себя относительно неплохо. То же самое можно было сказать и про Сару, с той лишь разницей, что ею владел отнюдь не страх, а дикий гнев. Мне хотелось встретиться с ней и попытаться все объяснить, но разве мог я рассчитывать на это, когда девушка ожидала от меня лишь новых побоев и издевательств?
И все же необходимо было предпринять какие-то вполне конкретные меры, чтобы остановить Спанки. Мне следовало отыскать способ хотя бы на один шаг опережать его. Во мне уже вовсю бушевал алкоголь, а потому я посчитал благоразумным отложить выработку программы очередных действий до утра.
После событий минувшей ночи мне не хотелось оставаться в спальне, а потому я решил лечь на диване, поверх которого бросил пуховое одеяло. Веки мои были словно налиты свинцом, а потому, едва опустив голову на подушку, я тут же провалился в глубокое забытье.
Проспал я чуть более часа.
А проснувшись, обнаружил, что все мое тело покрыто слоем липкого, противного пота, который чуть ли не насквозь пропитал и одеяло, и подушку, а с налипших на лоб волос стекают тугие капли влаги— При первой же попытке приподняться и сесть началась самая настоящая агония, мой желудок пронзила острая боль. С неимоверным трудом встав на ноги, я поплелся в туалет.
Судорожно обхватив ладонями живот, я испытал такое чувство, словно кто-то раскаленными ножами полосует мои внутренности. Я попытался было максимально трезво оценить симптомы странного недуга, однако дикая боль напрочь лишила меня способности думать. Как только я добрался до унитаза, внутри меня будто распахнулись шлюзы и наружу хлынул поток жидкости. Однажды в детстве, во время турпоездки со школой в Тунис, я три дня и три ночи провалялся с жестокой дизентерией, и сейчас все муки и страдания тех далеких дней, но многократно усиленные, как бы снова вернулись ко мне. За последние двадцать четыре часа я практически ничего не ел и совершенно не понимал, как из меня может вытекать такое количество жидкости.
Я что было сил напрягал сфинктер, стараясь остановить вырывающуюся из меня лавину, однако так ничего и не добился: стоило мне хотя бы на мгновение ослабить усилие, как поток жидкости с новой силой устремлялся наружу. Устало наклонившись вбок, я заглянул в унитаз.
Его наполняла темная кровь.
Объятый ужасом и чувствуя новый приступ боли, я вцепился руками в живот и свалился на пол, разметая вокруг себя потоки алой влаги. Определенно Спанки что-то подмешал в виски. Но что именно? Яд, который обычно дают крысам, вызывающий внутреннее кровотечение и ослабляющий свертываемость крови?
“Боже праведный, — пронеслось у меня в голове, — да ведь я этак умру от потери крови, пока дождусь доктора”. Я попытался было приподняться, однако боль оказалась настолько сильной, что мне удалось лишь на пару-тройку футов отползти от туалета.
А за спиной у меня продолжал струиться ярко-красный поток, который разрисовывал причудливым узором каменные плиты, покрывавшие пол туалета. Я чувствовал, что постепенно все больше слабею, что из меня, как из жертвы вампира, утекает жизненная энергия, иссушающая тело и обрекающая его на смерть.
Я вдруг вспомнил про способности Спанки. “Я всего лишь иллюзионист, — говорил он, — однако то, что я демонстрирую, внешне кажется вполне реальным”. “Настолько реальным, — подумал я, — что невозможно даже понять, действительно ли он отравил мое виски или нет”. Я чувствовал, как кровь покидает меня, и даже кончиками пальцев ощущал сочившуюся из моего тела липкую жижу. “Может ли все это быть только кажущимся?” — спрашивал я себя, и все же продолжал что было сил подстегивать эту мысль.
Впрочем, происходило ли все это на самом деле или нет, значения сейчас не имело. Самое главное было убедить себя самого в том, что все это лишь иллюзия.