Спартак: 7 лет строгого режима

Впервые я увидел и запомнил 18-летнего Александра Бубнова, побывав в 1974 году на международном турнире в Ташкенте, где юношеская сборная СССР заняла первое место. Играя в центре обороны, он выделялся своим высоченным ростом, мощью, ошибок не допускал, и не было ничего удивительного в том, что его футбольная карьера сразу же пошла по возрастающей. Он стал чемпионом Европы в составе молодежной сборной, на протяжении пятнадцати сезонов выступал за столичные «Динамо» и «Спартак», трижды получал золотую медаль чемпиона страны, был обладателем Кубка Советского Союза, провел свыше сорока матчей за сборную СССР.

И теперь, читая его книгу, я словно бы вернулся в памяти на четыре десятилетия назад, в ту редакционную комнатку журнала, где я работал и куда пригласил молодого динамовского

защитника Бубнова, чтобы взять у него интервью. Он пришел. Сел у моего стола, и тут начался театр одного актера. Я слушал монолог игрока, который он сам же и обозначил: «Не хочу жить по законам стаи». Бубнов отстаивал понимание своего места в команде, смело говорил о негативных явлениях в футболе. Тогда, в середине 70-х, это было нечто, нонсенс! И я сказал ему об этом. Мол, если ты, Саша, станешь и дальше высказываться в том же духе, не играть тебе на высшем уровне. Просто не дадут. Но он похлопал по своим могучим, обтянутым джинсами бедрам и, нисколько не сомневаясь в правоте сказанного, ответил: «Вот пока они меня держат (гул от этого похлопывания по бедрам, наверное, был слышен и в коридоре), я могу говорить все, что считаю нужным».

Много бурной футбольной воды утекло с тех пор, много случилось футбольных кораблекрушений. А игроки остались. Потому что у самых лучших из них доказательства всегда одни и те же — сама игра. На 50-летии Бубнова, в банкетном зале, я прочитал свое стихотворение, посвященное юбиляру.

 АЛЕКСАНДРУ БУБНОВУ Футбольные годы свистят, Как в шторм паруса на мачтах. Сегодня твои пятьдесят — Эхо великих матчей, Которые сыграны были Под рев турбинный трибун. Болельщики их не забыли, И, значит, ты снова юн. И годы не властны над вами, Союзных времен игроки, С известными всем именами, И каждое — с красной строки. Защитники, хавы, инсайды, Отважные стражи ворот, Мениски, ахиллы, офсайды, — Вот так она, жизнь, и идет. Но есть в этой жизни основа, Которой не время в запас. И так это здорово — снова Увидеть здесь вместе всех вас: Спартаковских звезд и «Динамо», Любимцев огромной страны. Живите, как прежде, упрямо, Вы гениями рождены. Хотя, извини уже, Буба, Играл ты порою и грубо, Но помня при этом о чести Команды, в которой все вместе. И удивляться не стоит Тому, что характер бойца В бесславные годы застоя Выдерживаешь до конца. Тому, что живешь и хохочешь Над слабаками взахлеб. И говоришь, что хочешь, Без экивоков, в лоб. Шторм сокрушает мачты, Когда чует страх в груди. Я верю, главные матчи Еще у тебя впереди. 10 октября 2005 года

Нынешним его главным матчем можно назвать исповедальный монолог, развернутый в целую книгу, сохранившим страсть и интонацию Бубнова, когда словно бы видишь его жестикуляцию, слышишь ни с чем не сравнимый взрывной его смех, сотрясающий радиоэфир и телевизионную аудиторию.

Он говорил, и повторяет сегодня: «Я не пессимист и не оптимист. Я — реалист». Конфликт у Бубнова не с игроками и тренерами, которым он выставляет после матчей собственные оценки, расходящиеся со статистикой игры, шокирующие тех, кто их от него получает. В футболе он живет по самому строгому счету, не допускающему обтекаемых суждений, компьютерной жвачки в СМИ, разнузданности в социальных сетях. И те, кто не выдерживает таких претензий, даже после своего очередного «срыва изображения» — дома или за рубежом, возмущаются, ссылаются на сдвиг по фазе в его психике. А сам он, окончивший Высшую школу тренеров с красным дипломом, дававшим прежде право работать с самыми престижными командами и сборной страны, остался невостребованным специалистом в той стае, по законам которой жить не хочет. И не может.

Я прочитал его книгу не отрываясь, надеюсь на ее продолжение. Если к тому же воспринимать наш нынешний футбол как зрелище через призму мировых и европейских образцов.

Сергей ШМИТЬКО

Эта книга не о моей жизни. Хотя в ней немало подробностей моей биографии.

Эта книга не о футболе. Хотя с футболом связана вся моя жизнь.

Эта книга не о футбольном клубе «Спартак». Хотя за него я выступал в течение 7 лет. Эта книга о стране, где я родился и живу, о времени, на которое пришлась моя футбольная карьера, и о людях, с которыми мне довелось работать и играть.

Не претендую на то, что мой рассказ получится полным, непредвзятым и точным до мелочей. Что видел, что слышал, что чувствовал, о том и говорю — независимо от того, нравится это людям, о которых идет речь в этой книге, или нет.

Не боюсь, что меня станут обвинять в стукачестве. Особенно когда речь будет заходить о договорных играх. Технология «договорняка» мне прекрасно известна. Если ты отказывался его играть, тебя уничтожали. Причем и свои, и чужие. А если не могли уничтожить, ты навсегда становился врагом.

Так было и в «Спартаке», где меня пытались и оговорить, и подставить, и запачкать, чтобы, как они говорили, «не тявкал».

Но правду не скроешь, и рано или поздно она становится известной. И если «Динамо» или «Спартак» играли договорные матчи, рассказать об этом не стукачество. Советский футбол был таким, каким был.

Мне бы не хотелось, чтобы эта книга выглядела как оправдание кого-то или месть кому-то. Мол, все были в дерьме, и только я один в белом. Мне слишком много лет, чтобы оправдываться или мстить.

Кому-то может показаться, что я чудак-идеалист. Это не так. Просто всю жизнь не боялся конкуренции и всю жизнь стремился к хорошему. В спорте это мне здорово помогало, как помогало и в учебе. Двойку получил, значит, худший в классе, значит, надо исправляться.

Я всегда любил побеждать и не любил проигрывать. Это не значит, что не проигрывал, но всегда тяжело переживал поражения. И по жизни получилось так, что, во что бы ни играл, в основном побеждал. Может, потому, что, когда выходил на тренировки, не смотрел, как другие косят, а работал. Хотел совершенствоваться, хотел быть лучшим. И когда переходил из команды в команду, на первом месте стояли не меркантильные цели — что-то вырвать, а желание добиваться в спорте высоких результатов.

В принципе, когда идешь в большой спорт, идешь не ради денег, а ради результата. Деньги приходят сами собой, если есть результат. И по большому счету задачи, которые я перед собой ставил, играя за «Динамо», «Спартак» или сборную СССР, всегда выполнял.

Сегодня у меня другие задачи. Они тоже связаны с футболом, но они другие. Как и любой футболист-профессионал, я могу быть экспертом. Разбирать матчи, обсуждать тактические схемы, делать прогнозы. Но у меня есть еще красный диплом Высшей школы тренеров (ВШТ), и знания, полученные там, я использую не в практической деятельности, работая с командой, а в аналитической. И считаю это нормальным.

Профессиональный футбол сильно изменился по сравнению с 70-80-ми годами прошлого века, когда я играл за «Динамо» и «Спартак». Сегодня футболист заключает контракт, и есть результат или нет его, все равно деньги получает. Когда я шел в «Динамо» к Гавриилу Дмитриевичу Качалину и Льву Ивановичу Яшину, то хотел играть. И ни о деньгах, ни даже о своем будущем не думал. У меня вообще было ощущение, что я всю жизнь буду играть в футбол.

Сан Саныч Севидов, который сменил Качалина, меня тогда остудил. Сказал, что пока буду оставаться фанатом футбола, разбираться в нем не научусь. Он и Константин Иванович Бесков дали мне практические знания, а теорию я изучал уже позже — в ВШТ. Благодаря этим великим тренерам я могу сегодня продолжать профессионально заниматься футболом.