Спартак
Шрифт:
Но М. Фонтей запоздал. События разворачивались со страшной быстротой.
Войска Спартака вступили на территорию Цизальпийской провинции и были восторженно встречены местным населением и особенно рабами, начавшими в большом количестве сбегаться к нему. Беспрепятственно повстанческие войска дошли до Мутины, сильной крепости на пути к реке По (прежде это был город этрусков, а с 189 г. до и. э. — колония римлян), и стали вызывать Г. Кассия на бой.
Л. Геллий и Гн. Лентул, не выдержав темпов спартаковского марша, отстали. А Г. Кассий, подвергаясь обвинению со стороны спартаковцев в трусости и боясь всеобщего восстания рабов и галлов-инсубров [56] в своей провинции при дальнейшей медлительности,
56
Инсубры — самый многочисленный и сильный галльский народ, живший за рекой По. Столица их — город Медколан, основанный вторгшимися сюда галлами под начальством Белловеза. В 222 году римляне взяли галльскую столицу и превратили ее в сильно укрепленный муниципий. Недовольные галлы выселились в Свободную Галлию, в Аквитанию. Оставшиеся постепенно приняли латинский язык и обычаи.
Паника охватила римлян. Многие из бежавших в лагерь клятвенно утверждали, будто проконсул погиб (на самом деле он был только ранен и его успели спасти). Одни требовали сдаться победоносному врагу, другие — пойти на прорыв. С трудом удалось навести среди воинов порядок и заставить их оборонять лагерь от наседавших на бегущих римлян рабов. Впрочем, обороны хватило ненадолго: скоро восставшие ворвались в лагерь, и римляне толпами начали сдаваться. Повстанцам досталась большая добыча.
При известии о новом поражении в Риме сильно приуныли. Консулы были крайне удручены. Они остановили войска неподалеку от границы Цизальпийской Галлии, не решаясь уже вызывать врага на битву.
А Спартак, одолев войска Г. Кассия и захватив провинцию, тотчас начал отправлять по суше и морю депутации к различным племенам галлов и германцев. Он приглашал галлов и германцев принять участие в походе на Италию.
Положение же у соседей Спартака было следующим.
Глава шестнадцатая
ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В ТРАНСАЛЬПИЙСКОЙ
И СВОБОДНОЙ ГАЛЛИЯХ
Провинция Трансальпийская Галлия ко времени восстания Спартака существовала всего каких-нибудь 50 лет. Она появилась в результате побед полководцев из партии популяров — М. Фульвия Флакка, друга Г. Гракха (125–124 гг.), Г. Секстия Кальвина (123–122 гг.), Г. Домиция Агенобабра (122 г.) и Кв. Фабия Максима, родного брата Сципиона Эмилиана (121 г.).
Новая провинция оказалась беспокойной. Галлы часто устраивали заговоры и восстания. Поэтому римляне поддерживали против них свободную и союзную общину Мас-силию, богатый и культурный город (туда обычно удалялись изгнанные по суду римские аристократы), а также свободные от податей колонии римских граждан Нарбон и Аквы Секстиевы. Нарбон, подобно Массилии, имел общинное устройство, а Аквы Секстиевы являлись военной крепостью.
Собственно галльская область делилась на четыре части: 1 — земли волков-тектосагов (столица — Толоза); 2 — земли аллоброгов (столицы — Виенна и Генава); 3 — земли воконтийцев (столица Араузион); 4 — земли лигурийских племен (столица Генуя (Лигурион).
О хозяйстве этой богатой провинции Страбон отзывался так: «Вся провинция Нарбонида производит те же самые, плоды, что и Италия. При продвижении к северу и к горе Кемлоену видно, как кончается страна оливковых рощ и фиговых деревьев, но другие плоды еще произрастают. Вся виноградная лоза далее на севере также созревает с трудом. Вся остальная страна дает большое количество хлеба, проса, желудей и скота всевозможной породы; она целиком возделывается, за исключением тех частей, где обработке препятствуют болота и чащи. Однако и эти места густо заселены, но скорее по причине избыточности населения, чем в силу его усердия. Женщины отличаются плодовитостью и хорошие кормилицы, мужчины скорее воины, чем земледельцы».
Такова была провинция Трансальпийская Галлия. Сюда-то в начале 73 года — в главный город Нарбон — прибыл новый наместник М. Фонтей, чтобы пробыть здесь три года (73–71 гг.).
Обстановка в провинции была в то время напряженной. Для М. Фонтея это, собственно, не являлось новостью, ибо в последнем письме Помпея, оглашенном в сенате в январе 74 года, было сказано следующее: «Ближнюю Испанию, которая не занята врагами, мы или Серторий разорили дотла, кроме прибрежных городов, нам же в расход и отягощение. В прошлом году Галлия содержала войско Метелла, а теперь из-за плохого урожая сама едва существует» (Саллюстий). К этому добавлялось еще крайнее озлобление могущественных племен провинции волков-арекомиков и аллоброгов. Отправляясь в Испанию в 77 году, Помпей при подавлении восстания, поднятого ими, отнял у них в наказание часть земель и подарил их в награду за верность Массилии. В силу указанных причин национальная партия в провинции имела множество веских аргументов за новее восстание.
Таким образом, новый наместник стоял перед необходимостью разрешения очень трудных задач. С одной стороны, надо было за счет своей провинции организовывать снабжение сражавшихся в Испании армий Помпея и Метелла (другого выхода не было; в 73 г. и особенно в 72 г. государственная казна находилась в совершенном запустении), кормить попеременно армии Помпея и Метелла во время зимних стоянок и в то же время отклонять галлов от мыслей о новом восстании.
Задачи эти были почти неразрешимы, и Помпею, находившемуся в Испании, оставалось лишь уповать на дипломатическую ловкость, личное бескорыстие, энергию, полководческую репутацию и преданность М. Фонтея интересам помпеянской партии, видным членом которой он являлся.
Галлы встретили нового наместника (предшественником был Г. Валерий Флакк — 74 г.) недружелюбно. Из уст в уста шла молва о его прошлом. Отец М. Фонтея был легатом пропретора Г. Сервилия (91 г.) и погиб вместе с ним в городе Аскуле от восставших жителей — эти убийства и послужили сигналом к Союзнической войне (90–88 гг.).
М. Фонтею в момент убийства отца было 24 года (род. в 114 г.). Он происходил из довольно известной в Риме семьи: на страницах римской истории его предки (родом из г. Тускула) появляются со второй Пунической войны (218–201 гг.).
В качестве мстителя за отца М. Фонтей юношей участвует в Союзнической войне. В политике он выступает как большой поклонник Г. Мария. Это обстоятельство сближает его с молодым Цицероном, гордившимся своим общим происхождением из города Арпина с Г. Марием, кумиром всех «новых» людей.
После смерти последнего М. Фонтей избрал себе в качестве вождя Л. Цинну и получил от него за многочисленные услуги квестуру. Когда Л. Цинна был убит мятежными солдатами (84 г.), М. Фонтей вместе со своим другом Гн. Помпеем перешел на сторону Суллы (83 г.) и принял участие в борьбе с бывшими товарищами по партии. За свои услуги он тотчас получил награду в виде должности легата при пропреторе Г. Аннии Луске, отправлявшемся наместником в Дальнюю Испанию (82 г.).
В 79 году М. Фонтей вернулся в Рим. Как хорошо зарекомендовавший себя военачальник, он получает новое важное назначение — легатом в Македонию при консуле Аппии Клавдии. С этим последним М. Фонтей упорно сражается с фракийцами в течение 78–76 годов.
После возвращения из провинции, проведший свою молодость и зрелые годы в боях и походах. Фонтей с помощью Помпея легко добивается претуры и отправляет ее одновременно с Г. Верресом (74 г.), после чего перед ним открывается широкое поле деятельности в качестве провинциального наместника.