Спартак
Шрифт:
В одной тунике, с непокрытой головой, еще не просохшей после купания, Коссиний сражался как лев, но ни его личное мужество, ни отчаянное сопротивление легионеров не спасли положения. Стремительность, с которой всегда действовал Спартак, принесла гладиаторам очередную победу. Коссиний пал смертью героя, погибло почти все его войско, за исключением спасшихся бегством. Рабам достался римский лагерь с обозом, оружием и лошадьми.
Обезумевший от неудач Публий Вариний продолжал преследовать Спартака, хотя соотношение сил изменилось явно не в пользу римлян. Впрочем, преследование было недолгим: войско восставших остановилось, как только фракиец выбрал подходящее для сражения место. Встреча враждебных армий состоялась недалеко от Капуи. Битва была чрезвычайно кровопролитной
Консулы против Спартака
Одержав блистательную победу над Варинием и его легатами, Спартак, наконец, покинул разоренную Кампанию и переместился в скотоводческую Луканию. Войско гладиаторов захватило богатый город Фурии и превратило его в свою временную базу.
Вскоре все сельские районы Лукании оказались во власти Спартака; его отряды вторглись в Брутий и захватили там город Козенция.
Лукания во все времена считалась разбойничьим краем, и местные рабы встретили фракийца, как посланника богов. Они, даже не дожидаясь прихода гладиаторских отрядов, убивали своих хозяев и бежали к Фуриям целыми толпами. С гор спускались разбойничьи шайки, но особенно много присоединилось к Спартаку пастухов. Народ этот был чрезвычайно выносливый, одинаково умевший держать в руках меч, лук и пращу, кроме того, луканские овчары и волопасы были великолепными наездниками.
Фракийцу удалось, наконец, наладить связи с пиратами; они подвозили его войску оружие и необходимые для его производства железо и медь. Это было для торговцев весьма прибыльным делом, так как за металл рабы платили огромную цену, а продавцов брал под свою личную защиту Спартак. Единственное, что он запретил продавать своим людям, — это золотые и серебряные вещи.
К весне 72 года войско Спартака выросло до сорока тысяч человек. Но не все было радужным в гладиаторском лагере. Огромным войском стало очень трудно управлять, а если учесть, что отряды гладиаторов рассылались по всей южной Италии, то и вовсе невозможно. Участились стычки между разноплеменными отрядами рабов из-за добычи. Особенно отличались германцы и галлы. Они и у себя на родине привыкли жить набегами на соседние племена, а здесь в полной мере дали волю своим страстям. Мало того, германцы отказывались сдавать ценности в войсковую казну, они пытались отнять их силой у фракийцев и греков. Во многом неприязнь этих народов друг к другу была вынесена из их недавнего прошлого. Ведь на арене цирка гладиатор-галл традиционно был противником гладиатора-фракийца.
На совете гладиаторских вождей было решено разделить войско на две части: Спартак с тридцатью тысячами оставался в Лукании, а Крикс с десятью тысячами германцев и галлов направился в Апулию действовать самостоятельно. Таким образом, почти весь юг Италии оказался во власти рабов.
Спартак понимал, что, несмотря на все победы, сломить могущество римлян ему не удастся. Своими успехами гладиаторы во многом были обязаны тому, что самые боеспособные легионы и наиболее талантливые римские военачальники вели войны в Испании, Македонии и Азии.
Долго так продолжаться не могло, и уже весной 72 года фракиец получил сведения, что против него выступили новые римские легионы. Спартак принял решение увести свое войско за пределы Италии, чтобы рабы различных народностей получили возможность вернуться на родину: галлы — в Галлию, фракийцы — во Фракию, сирийцы и малоазийские греки — в Азию, нумидийцев же планировалось перевезти на пиратских кораблях в Африку.
Фракиец послал приказ Криксу присоединиться к нему и направился на север с намерением перейти Альпы. Спартак не спешил, он хотел дать возможность подойти двум легионам Крикса. Как оказалось позже, гладиаторское войско напрасно потеряло время: германцы и галлы Крикса отказались следовать на север и решили на свой страх и риск продолжать войну в Апулии. Посланцев Спартака они жестоко избили и выбросили за пределы лагеря…
В это время римский сенат принимал решительные меры, чтобы, наконец, закончить позорную войну — кроме прочих бедствий, восставшие поставили Вечный город на грань голодной смерти.
Дело в том, что еще один враг воспользовался тем, что руки Рима связаны тяжелыми войнами в провинциях и затянувшейся борьбой со Спартаком. Киликийские пираты безраздельно господствовали на море, их многочисленные флоты парализовали подвоз зерна из Египта, Киренаики и провинции Азия. Благодатная Кампания, издавна считавшаяся поставщиком хлеба в Рим, находилась в плачевном состоянии. Более года здесь хозяйничало гладиаторское войско. Поля знаменитой апулийской пшеницы, соперничавшей с египетской, беспощадно вытаптывались бандами галлов и германцев.
Всегда пышный и расточительный Рим ныне представлял удручающее зрелище. Римский форум, в иные времена поражавший гостей роскошью и красотой, теперь был заполнен нищими плебеями. Приученные к бесплатной раздаче хлеба, они терпеливо ждали подачек от государства, многие в последней надежде тянули руки к прохожим. Здесь же, у подножия Капитолийского холма и богатейших храмов, несчастные римские граждане умирали от истощения и болезней. По приказанию претора была создана специальная команда, которая ежедневно собирала трупы этих бедняг и сжигала их за пределами города. Когда же требование "Хлеба и зрелищ!" раздавалось слишком громко и организованно, претор высылал когорту легионеров с обнаженными мечами.
Зрелищ римляне также лишились: части гладиаторов удалось бежать к Спартаку, остальных заперли в эргастулы от греха подальше. Вообще количество рабов на римских улицах уменьшилось в десятки раз. Богачи старались обходиться лишь самыми преданными слугами, остальных предпочитали держать под замком.
Римские женщины, облачившись в траурные одежды и распустив волосы, оплакивали погибших сыновей, братьев, мужей. Римлянки привыкли терять своих мужчин на войне, но сейчас их горе было безмерным — все жертвы оказались напрасными. Враг не только не уничтожен, но стал еще сильнее и многочисленнее; в Риме ходили слухи, что число взбунтовавшихся рабов достигло семидесяти тысяч.
Римляне справедливо опасались, как бы войско гладиаторов не обрушилось всей своей мощью на город. Раздражение и презрение, вызванные в сенате известиями о бесчинствах рабов в окрестностях Везувия, теперь сменились страхом и осознанием опасности. Они сотни раз пожалели, что направили в Кампанию с Клодием Глабром шесть когорт, а не шесть легионов. Теперь против гладиаторского войска, как на труднейшую и величайшую войну, были отправлены оба консула, избранные на 72 год.
Гней Корнелий Лентул с двумя легионами направился на восток от Рима. Он должен был преградить путь Спартаку на север Италии и в случае изменения планов рабов взять на себя защиту Рима. Второй консул, Луций Геллий Попликола, повел свои легионы на юг, в оставленную гладиаторами Кампанию. Здесь он начал пополнять свою армию за счет жаждавшего мести населения опустошенных южных областей.
Своему легату Квинту Аррию консул выделил два наиболее боеспособных легиона и направил в Апулию. Легату были даны самые широкие полномочия в действиях против оставшегося там Крикса.
Сорокалетний Квинт Аррий, мечтавший о подвигах, славе и консульском звании, с юношеским энтузиазмом принялся за порученное дело. Стремительным маршем он прошел Самний, почти всю Апулию и достиг горы Гаргана, где с основными силами стоял Крикс.
Легат построил лагерь на виду у рабов и вывел свое войско для битвы. Недолго его легионы ждали противника. Германцы и галлы, еще ни разу не испытавшие горечи поражения, с безумной яростью набросились на римлян. Им удалось сломить сопротивление легионов Аррия и принудить их если не к бегству, то к поспешному отступлению. Римляне, неся большие потери, заняли ближайшие холмы и укрепились на них. Казалось, еще один удар — и с легионами Квинта Аррия будет покончено, как и с его предшественниками; однако бешеный натиск галло-германского войска ослабел.