Спартак
Шрифт:
Для многих из его всадников это был последний бой. Ценой своей жизни они пробили передние ряды противника и в образовавшийся проем хлынули спартаковцы. Медленно, ежесекундно теряя своих товарищей, кавалеристы Арторикса пробивались к штандарту Марка Красса.
Преторианская когорта, состоящая из трехсот человек, заступила им дорогу. Подобно "священному отряду" фиванцев в битве при Херонеи они гибли под ударами противника, но не отступали. Погибли два центуриона, смертельно ранен был трибун, но римляне стояли.
Сам Марк Красс стоял с обнаженным мечом возле своего штандарта, готовый заколоться,
Красс был готов к смерти, но не торопил её приход. Прекрасно понимая весь замысел Спартака, он стал перебрасывать против Арторикса воинов из тылового заслона когорт.
– Спартак пытается захватить мое знамя! Убейте, удержите проклятого фракийца, и мы выиграем этот бой! Помощь уже рядом!
– кричал Красс своим солдатам и был прав. В этот момент к месту сражения подошла конница Помпея.
Будь это вся та сила, которую римский полководец к Крассу, исход битвы был бы предрешен. Ударь помпеянцы в тыл спартаковцам, не дай они Арториксу разгромить правый фланг римского войска, и все было бы кончено. Войско Спартака потерпело бы поражение, а сам вождь повстанцев, скорее всего, погиб, но вмешался его величество Случай.
На подступах к месту битвы с Крассом, спартаковские дозоры организовали несколько засек и завалов, из-за которых кавалеристам Помпея приходилось их объезжать, теряя время. К тому же, возле одного из завалов римские конники подверглись нападению, что заставило командира помпеянцев и вовсе прекратить движение. Аврл Габиний был под стать своему командующему - острожный и осмотрительный. Поэтому вместо того, чтобы двинуться в обход, он приказал воинам спешиться и начать расчищать дорогу. В обход, на разведку был послан небольшой отряд под командованием декуриона Феликса.
Ещё не зная, что сражение между Спартаком и Крассом, Феликс хотел установить с ним связь. Доложить, что посланная помощь Помпеем уже близка и через сутки прибудет сам главнокомандующий. Поэтому столкнувшись с отрядом Никия, декурион решил, что это небольшая сил противника, он смело вступил в бой, намериваясь разгромить спартаковцев и захватив пленных узнать последнее положение дел.
Командир заслона также не знал, что перед ним не авангард конницы Габиния, а небольшой разведывательный отряд. Зато он знал истинное положение дел на поле боя. Знал, что появление римлян не позволит одержать Спартаку победу, и он принял единственно верное, по его мнению, решение. Связав противника яростной, но короткой схваткой он дал приказ к отступлению, уводя римлян в сторону от места боя.
Сделано это было очень умело, и ничего не заподозрив, Феликс бросился преследовать беглецов. Почти час, до наступления темноты римляне преследовали отступающего противника. Кавалеристы Феликса то настигали спартаковцев, вступали с ними в схватку и вновь продолжали преследование, ничего не зная о Крассе.
Не зная о приближении Феликса, он отчаянно уповал на помощь со стороны кавалеристов Лукулла, пытавшихся пробиться через спартаковский заслон Амика и Нитима. Обе стороны дрались с яростным упорством, но несмотря на все крики и приказы наместника Лукулла, его кавалеристы не смогли сломить сопротивления спартаковцев. Подобно воинам Красса, бьющимся с воинами Арторикса, они погибали, но не отступали. Давая возможность своим товарищам одержать победу над врагом ценою собственной жизни.
В битве, что разыгралась на полях Апулии, основная тяжесть легла на плечи пехотинцев, но последнюю точку в ней поставила кавалерия.
Видя, как отчаянно возводит Красс все новые и новые заслоны перед конницей Арторикса, Спартак решил ударить по римлянам с тыла. Не слушая предостережения Декората, что разбитые римляне Квинквиция смогут в любую минуту вернуться на поле боя, он сам повел в атаку оставшуюся часть конницы.
Совершив стремительный обходной маневр, Спартак вышел в тыл каре Красса и атаковал его ряды. Ход был резкий, внезапный, но это и обеспечило ему успех. Все римские солдаты правого фланга были уверены, что против них сражается сам вождь повстанцев, проклятый гладиатор. Именно ему они оказывали упорное сопротивление, напрягая свои последние силы и вдруг, все оказалось не так.
Оказалось, что Спартак находится у них за спиной, что он ведет на них свою кавалерию, в отчаянном броске, прямо на их щиты. И нервы у истомленных битвой солдат сдали.
Когда вражеские кавалеристы устремились в атаку с громкими криками "Спартак! Спартак!", у солдат тыловой когорты опустились руки перед коварным фракийским дьяволом. У них не было сил сражаться, когда смяв передние ряды когорты, кавалеристы стали все дальше и дальше продвигаться вперед.
Сопротивление со стороны римских солдат было, но оно было сопротивлением людей поверивших в свою обреченность на скорую смерть. Центурион Фульвий Флак ударом копья попытался остановить вождя повстанцев, но промахнулся и, получив ответный удар в горло, обливаясь кровью, рухнул на истоптанный солдатами снег. Сражавшийся рядом трибун Тит Корнелиан, воспользовавшись, что копье Спартака застряло в теле Флака, бросился на него с мечом, однако и его ждала неудача. Не успел он пройти и шага, как быстрый удар в лицо копья телохранителя вождя, сбил его с ног.
Последняя яростная схватка произошла возле знамени Красса, куда прорвался силач Декорат. Раздавая стремительные удары направо и налево, он пробился к штандарту, но дорогу ему заступил знаменосец Квинт Варрон. Одетый в волчью шкуру он ударом топора пробил щит Декората, ранил его в руку, но тот стремительным ударом разрубил его голову клинком меча.
Ударив верхним краем щита, в челюсть стоявшего рядом со знаменем трубача, Декорат одним ударом обрубил древко знамя и оно рухнуло. Вокруг него завязалась яростная драка, но дело было сделано.
– Красс убит! Красс убит!
– разнеслось по полю, вселяя в одних радость, в других грусть.
Эта страшная весть стремительной волной расползалась по рядам римлян, убивая в их сердцах последнюю надежду на победу. Некоторое время ещё можно было остановить эту волну, взметнуть над головой солдат штандарт полководца или подать сигнал трубами, что полководец жив и по-прежнему командует войском, но этого не случилось. Никто из римлян не смог отбить знамя или протрубить в трубы, а вскоре и это стало совершенно ненужным.