Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце
Шрифт:
Но внутрь никак не удавалось пробиться. Дверь была прижата плотно. Именно здесь и засели зачинщики бунта. Когда наконец выбили дверь, разъяренный Вадик даже не стал бросать дымовую шашку, а просто вломился в узкое помещение. Когда вслед за ним еще несколько бойцов проникли внутрь, обитатели камеры, вырубив свет, набросились со всех сторон на бойцов с ножами и заточками. В последнее мгновение перед тем, как мрак окутал камеру, Тарас успел заметить, что один из зэков воткнул шило в бок Вадику, на котором уже висели трое малолеток.
– А ну, молитесь, ублюдки! – заорал Тарас сквозь противогаз, выхватывая светозвуковую гранату.
– Не надо! – успел он
Глава четвертая
Странный мертвец
Перед глазами плавала какая-то муть, в ушах звенело. Долгое время Тарас лежал на спине, приходя в себя, но никак не мог сфокусировать зрение. Все расплывалось в огромные пятна, а до слуха обрывками долетали странные звуки, напоминавшие журчание воды и шум ветра.
«Что-то я перестарался с этой гранатой, – подумал Тарас, срывая с себя противогаз и тихо радуясь, что хотя бы сознание постепенно возвращается в его контуженую голову, – понять бы теперь, что случилось».
Последние воспоминания никуда не стерлись, и он отчетливо помнил, как взорвал гранату в камере с малолетними зэками, о чем сейчас сильно жалел. Однако звуки, которые он уже мог улавливать медленно возвращавшимся слухом, никак не вязались с тем, что обычно слышно в тюрьме. Там журчать могло только на очке. Но на очке и запахи были бы соответствующие, а нос спецназовца ощущал только свежий воздух, более того, наполненный ароматами трав и деревьев. Да и лежал он, похоже, не на ровном полу, где должен был упасть. Спину, даже через бронежилет, подпирали острые и твердые углы, так, словно Тарас развалился на камнях. А лицо – ну этого вообще никак не могло случиться в питерском ноябре – нежно пригревало что-то очень похожее на солнце.
Зрение пока не вернулось полностью, но ощущений хватало и без того. «Хорошо же меня приложило, – в панике размышлял Тарас, глядя, как колышутся перед ним высокие размытые тени, – неужели эта граната на глюки пробивает. Не хватало еще в психушку угодить. Ну откуда на зоне речка и камни? Да еще в камере с малолетними преступниками. Даже если меня на улицу вынесли, и то не сходится».
Тарас осторожно пошевелил правой рукой, не меняя положения тела. Прочертив в воздухе линию сантиметров двадцать, его ладонь опустилась и сжала прохладный камень с острыми краями. Снизу камень был мокрый.
– Черт побери, – произнес Тарас уже вслух, – ни хрена не понимаю.
Боец «Тайфуна» полежал еще некоторое время, прислушиваясь, но никто не ответил на его восклицание. Людей, судя по всему, рядом не было. «Не могли же меня мои ребята бросить в камере, – в недоумении размышлял Тарас, – может, их поубивали всех?»
– Вадик, лейтенант? – позвал Тарас, но ответа опять не получил.
Слух понемногу «оттаивал», и ему показалось, что ветер усилился. Во всяком случае, тот звук, показавшийся ему шумом ветра, стал сильнее. Зрение возвращалось медленнее, но он уже был готов поручиться, что те размытые тени, которые раскачивались перед ним, это деревья. Тогда Тарас решил действовать. Для начала надо было выяснить, где он.
Ощупав себя и сжав пару раз кулаки, Тарас решил, что ранений нет. Все двигалось, сгибалось и разгибалось вполне сносно. Спина только побаливала от лежания на камнях, да еще тошнота подступала к горлу. «Сотрясения мозга мне только не хватало, – раздосадованно подумал Тарас, – кроме слепоты с глухотой. В следующий раз надо осторожнее обращаться с гранатами в тесном
Сделав усилие, боец повернулся на бок и попытался приподняться, встать на ноги. Но голова внезапно закружилась, и Тарас снова упал лицом на камни, едва не провалившись в небытие. Минут через пятнадцать, как ему показалось, тошнота отступила, и Тарас, медленно отжавшись на руках, приподнялся, встав на колени. Осмотрелся, – на этот раз он уже смог различить поросшую лесом скалу, которая возвышалась метрах в двадцати. Правда, деревья и камни все равно выглядели какими-то размытыми, словно нарисованными, но «тайфуновец» догадался, что все это выкрутасы зрения, которое никак не хотело быстро приходить в норму.
– Хреново быть слепым, – изрек Тарас, осторожно поднимаясь с колен в полный рост.
Голова закружилась, но сильной тошноты на этот раз не было. Он устоял. А утвердившись на ногах, решил осмотреться, повернув голову в сторону ручья, шумевшего в каком-то десятке метров. Теперь уже не сомневался, что это журчит горный ручей. Но, едва повернув голову, увидел нечто такое, что заставило его вздрогнуть, хотя он и был приучен к подобным картинам.
Рядом, буквально в трех метрах от Тараса, лежал мертвый парень с зажатым в руке огромным ножом, похожим скорее на короткий меч.
– Вот те раз, – сплюнул спецназовец, присматриваясь к мертвецу, – это еще что за малолетний преступник.
Но парень совсем не походил на бритого уголовника, – он был длинноволосым, что сразу смутило Тараса. Та одежда, которая на нем имелась, хоть и была потрепана, но больше напоминала короткий плащ или накидку из грубого сукна, перетянутую в поясе кожаным ремешком, а не привычную для глаз тюремную робу. Несмотря на имевшийся ремень, накидка парня была натянута вверх, едва ли не на голову, словно он хотел искупаться и был убит внезапно, когда раздевался. Кровь на ткань не попала, хотя еще недавно обильно лилась из распоротого живота. Гениталии мертвеца прикрывала набедренная повязка, а на ногах не было никакой обуви.
Рядом на камнях запеклась лужа крови. Но умер парень совсем недавно, это бросалось в глаза. Тарас в недоумении обвел взглядом место убийства и невольно посмотрел на свои руки. Крови на них не было.
Машинально сняв шлем, Тарас провел рукой по волосам, продолжая размышлять вслух:
– Неужели это я его? Ни хрена не помню. Ну мне теперь вставят по первое число за убийство малолетнего зэка. Пойдет служба.
Тарас похлопал себя по бронежилету и с удивлением понял, что никакого оружия при нем нет. Ни автомата, ни гранат, ни дымовых шашек, ни даже ножа. Потом снова посмотрел на труп, как ему показалось с первого взгляда, совсем не походивший на зэка, и сомнения вновь охватили спецназовца.
– Кто же его тогда замочил? – вновь спросил сам себя Тарас, разглядывая страшную рану уже почти восстановившимся зрением. – Это не нож. Похоже, на кабана нарвался пацан. Клыками его порвали.
Так он простоял минут пять, размышляя, что же теперь делать. За это время несколько раз Тарас скользнул взглядом по лицу мертвеца и вдруг понял, что его так смутило с самого начала, – они были похожи, как две капли воды. Оба примерно одного возраста и телосложения. Цвет волос совпадал, – почти черные. Только мертвец выглядел более поджарым. Кожа, кости и мышцы. По сравнению с ним крепкий и накаченный Тарас казался жирным, отрастившим брюшко лентяем. Нет, различия, конечно, имелись. Но если Тарасу отпустить волосы, которые сейчас едва закрывали затылок, и надеть на него это странное рубище, то и родная мать не отличит.