Спартанец. Племя равных
Шрифт:
«Значит, они решились на это без дозволения начальства, – подумал Гисандр и не удержался от капельки самодовольства, – но чуть-чуть не хватило везения. Я и это предусмотрел».
В целом задача Архелона уже была выполнена. Его обходной маневр удался и действительно был оправдан. Старейшины города не смогли покинуть его, как ни старались. Даже при помощи сотни вооруженных периеков, которые, надо сказать, сражались стойко. Однако новый хозяин Кифанты не мог больше ждать, пока Архелон довершит дело своими силами, и решил ускорить развязку.
– Адонис, – подозвал он командира второго лоха, – возьми своих людей и атакуй
Адонис кивнул, забрал своих людей, и спартанцы легким бегом, со щитами и копьями наперевес, устремились в атаку. Увидев колонну приближавшихся гоплитов, периекские чиновники пришли в ужас, который наварх ощутил даже отсюда. Страх пахнет очень сильно. Но их защитники продолжали сражаться. Часть солдат периеков, уменьшив плотность фаланги, переметнулась назад и выстроилась в ряд, прикрывая тылы.
Однако все было тщетно. Первым же ударом спартанцы Адониса смяли этот заслон, заколов почти всех, кто осмелился встать у них на пути. Как показалось наварху со своего наблюдательного поста на площади у статуи Аполлона, в пылу схватки они также убили пару чиновников, попавшихся на пути. Остальных старейшин все же захватили и уволокли от эпицентра сражения назад, оставив под прикрытием десятка бойцов. А затем ударили в спину сражавшимся периекам, быстро разорвав их последние построения. Превосходство спартанцев стало почти трехкратным, и дело быстро закончилось. Как ни отважно сражались периеки, до спартанской слаженности им было далеко. Каждый удар копейщиков Адониса валил на землю периеков целыми рядами, а работавшие мечами воины Архелона косили остальных, как траву. Прошло совсем немного времени, как был убит последний воин-периек, одетый как спартанец, а трупы в красных плащах усеяли всю дорогу из города. И опять у Гисандра возникло неприятное чувство, но на этот раз он быстро от него избавился. Только вперед.
– Вот пленные, Гисандр, – сообщил Адонис, когда его воины приволокли упиравшихся чиновников и бросили к ногам наварха, как мешки с навозом. Всего их было четверо. – Прости, еще двоих мои воины в суматохе боя закололи, приняв за гоплитов-периеков.
– Так вот они, бывшие хозяева Кифанты, – усмехнулся наварх, глядя на перекошенные от страха лица чиновников, – не пойму, Адонис, как твои люди могли спутать их с воинами. Это же просто стадо баранов.
Наварх молча прошелся взад-вперед перед сидевшими на камнях пленниками.
– Как же вы посмели бросить свой город без разрешения гармоста? – спросил он, наконец. – Да еще в присутствии эфора, который был у вас в гостях. Так-то вы сохраняете город, вверенный вам властями Спарты.
Старейшины долго молчали, не в силах открыть рот от страха. Молчал и наварх, размышляя о том, что с ними делать. Вскоре ему надлежало двигаться дальше, а управлять захваченным городом кто-то должен. Конечно, предавший однажды предаст снова. Эти пленники были не столь важными птицами, чтобы везти их к Леониду. Но и казнить их всех было бы неразумно. Других чиновников под рукой у Гисандра не было. Военный комендант для управления хозяйством не годился. Он мог лишь служить источником непрерывного страха. А страх смерти вполне может быть гарантом верности. Хотя бы на первых порах.
Наконец, один из чиновников набрался смелости.
– Никогда еще в нашей гавани не появлялось столько военных кораблей. Мы решили, что на город напал неизвестный нам враг. Персы или афиняне.
– И вы решили сбежать?
– Кораблей было слишком много, а в городе всего несколько сотен солдат. Гармост нас бы не никогда не отпустил.
– Значит, вы должны были умереть вместе с ним.
Чиновник похолодел, но все же выдавил из себя, слегка поправив порванный во время захвата гиматий:
– Мы не спартанцы. Жизнь для нас дороже обычаев. Мы можем и отступить. Ведь мы не знаем, зачем вы пришли.
– Это верно, – кивнул наварх, – вы не спартанцы.
Он присмотрелся к исцарапанному и запыленному лицу чиновника и вдруг узнал в нем того самого, который оказывал им гостеприимство с отцом-геронтом почти год назад.
Гисандр вновь чуть наклонился вперед и спросил:
– Ты не узнаешь меня?
Чиновник чуть отпрянул, но все же присмотрелся к наварху. На его лице отразилось гримаса испуга и непонимания. Чуть помедлив, он отрицательно замотал головой.
– А так?
Наварх снял шлем и тряхнул длинными [20] волосами. На этот раз чиновник вспомнил.
– Вы – сын геронта Поликарха. Вы оба были у меня в прошлом году.
– Все верно. Я вижу, ты узнал меня. Это хорошо. Мое имя – Гисандр. А твое?
Наварх вновь надел шлем на голову.
– Дайонизос, господин Гисандр.
– Так вот, мой друг Дайонизос, – решил наварх, – тебе очень повезло. И твоим спутникам тоже. В честь гостеприимства, оказанного тобою некогда мне и моему отцу, я не казню вас всех прямо сейчас…
20
Юношам, достигшим совершеннолетия, позволялось носить длинные волосы. Считалось, что это делает их более высокими и устрашающими. Спартанцы также считали длинные волосы признаком благородства, свободных людей. Так как рабам было невозможно выполнять свои обязанности, имея длинные волосы.
Гисандр обернулся, выдержал паузу и, посмотрев на стоявших рядом солдат, добавил:
– Но я могу сделать это в любой момент.
Он подождал еще немного, явно наслаждаясь моментом, пока все старейшины находились между жизнью и смертью. А затем решил просветить чиновников.
– Я прибыл сюда по приказу царя Леонида. Отныне он единственный властитель Спарты и этого города. И ваш единственный господин. Над вами больше нет власти ни эфоров, ни другого царя.
Наварх вновь умолк, давая время на осмысление сказанного. Судя по лицам пленных периеков, эта новость была для них как гром среди ясного неба. Они все еще не понимали, что происходит, но ждать дальше Гисандр не мог.
– Однако война только началась. И до полной победы над нашими врагами, которая скоро наступит, я вынужден покинуть город. Я оставлю здесь гармостом своего помощника Эгора. Но управлять хозяйством спартанцам не с руки. Поэтому я подарю вам жизнь, пока, в обмен на верную службу царю Леониду. Вы согласны служить только ему?
Все чиновники, как один, закивали в знак согласия.
– Отлично, – ухмыльнулся наварх, распрямляя плечи, – будем считать это клятвой верности единственному царю Спарты. Тем более что в случае ослушания, Эгор сможет казнить любого из вас от моего имени.