Спартанец
Шрифт:
В общем, когда нахмуренный Элой привел в сектор для метания пятерых лучших эфебов из своего лагеря, Тарас был уже на взводе. Он бросал в четвертом десятке. И когда очередь наконец дошла до него, вцепился в копье так, словно это был стебель тростника, который он хотел переломить натруженными пальцами. Копье было около двух метров длиной, сделано из цельного деревца, конец которого венчал плоский заостренный наконечник из металла. «Копье-то боевое, – решил Тарас, взвешивая его на руке и поглядывая на трибуны, – таким и убить можно».
Разбег, замах, бросок, и копье, просвистев положенное расстояние, вонзилось за чертой, обозначавшей четвертый сектор, за которым был только пятый. Этот бросок на дальность принес спецназовцу двенадцатое место. Сбегав за копьем, пока был сделан перерыв для тех, кто уже бросил, Тарас со второй попытки результат еще немного улучшил. Но Деметрий легко его перебросил, отправив «снаряд» в пятый сектор. Еще две попытки кое-кого из других эфебов, составлявших им конкуренцию, но вскоре оказалось, что они состязаются друг с другом. Оба шли с лучшими результатами для всей спартанской молодежи, что для Тараса явилось откровением, он ведь особенно не тренировался.
Хор молодых спартанок пока нахваливал обоих, а остальных нещадно бранил, заставляя ошибаться.
– Давайте, давайте! – кричал им Элой, даже подскакивая на своем месте от нетерпения. – Кто бы ни выиграл, я буду сегодня лучшим надзирателем!
Но ни Тараса, ни Деметрия такой расклад не устраивал. Они злобно посматривали друг на друга, ожидая, пока бросят все остальные участники. Их осталось немного, поскольку после каждой попытки самые слабые отсеивались.
Пятую попытку они бросали втроем. Тарас – последним. Копье парня из Амикл не долетело до пятого сектора. Копье Деметрия долетело уже в который раз, но вонзилось в землю у самой черты. Тарас не смотрел в сторону трибун, которые затаили дыхание, и «группы поддержки», потому что там была Елена, но спинным мозгом чувствовал устремленный на него взгляд зеленых глаз. Он разбежался, сжав древко цепкими пальцами, и, размахнувшись, бросил. Копье вонзилось всего в паре метров за копьем Деметрия, но это была победа.
Хор немедленно взорвался громогласными похвалами Гисандру, только что прославившему Аполлона своим искусством. А имя победителя «хористкам» уже было знакомо. И особенно одной из них.
– Ты проиграл, брат, – заявил Тарас, обернувшись к Деметрию, на лице которого играли желваки.
– Мы еще не закончили, – процедил сквозь зубы командир агелы, которого в этот момент позорили на весь Хорос звонкие девичьи голоса.
Действительно, они не закончили. Оставались еще состязания на меткость, в которых оба бойца приняли участие, несмотря на усталость. И здесь спустя почти два часа, проведенных на жаре, оба оказались в лидерах. Лучшие результат показали парни из лагерей у Селасия и Аспоса. Тарас был третьим, успев вскочить «на подножку уходящего поезда». Его копье чудом долетело и вонзилось в «тело врага», стоявшего в самом дальнем секторе. Деметрий и здесь был седьмым. Между ними вклинились эфебы из Гелоса, Тиреи и Амикл.
– Не твой сегодня день, Деметрий, – не смог удержаться от злорадства Тарас, направляясь к трибунам царей, где ему должны были надеть на голову венок за победу в состязаниях. – Не твой.
Глава семнадцатая
Оставшиеся дни Гимнопедий промелькнули незаметно. Получив полагавшиеся почести и хорошенько отдохнув тем же вечером, – даже удалось вновь увидеться с Еленой у источника, правда мельком, – на следующий день Тарас опять был с утра на стадионе.
Сегодня ему предстояло бороться, и настраивался он самым серьезным образом, хотя уже имел в своем активе две победы, о которых мечтал каждый спартанец, и даже публика стала постепенно его узнавать.
Начались соревнования, как водится, с приветственных речей и гимнов Аполлону, произнесенных эфорами и царями. Затем состоялся торжественный марш обнаженных эфебов вокруг стадиона, распевавших гимн. А когда крики чуть улеглись, судьи открыли соревнования.
Бороться предстояло по очень простой и знакомой по прошлой жизни системе: на вылет. Всех выставленных агелами борцов разбили на пары, которых оказалось целых триста. Победитель из каждой пары проходил в следующий тур. Для такого количества поединков было разрешено занять весь стадион, а не один сектор, и проводить по десять схваток одновременно под присмотром надзирателей. Но даже при таком раскладе «выяснения отношений» затянулись до самого вечера. Родную агелу на этот раз представляли Тимофей, Халкидид, Архелон, Эвридамид, ну и конечно Деметрий с Гисандром, выбившиеся в лидеры по итогам первых дней состязаний. Рядом спецназовец увидел по пять человек из агел Механида и Клеона, включая самих командиров. Борцы прыгали на месте и разминались, поигрывая мышцами.
«Хорошо хоть тела ничем не смазывают, – слабо утешал себя Тарас, глядя на голые торсы и в душе предпочитая борцовской системе захватов и бросков пару хороших ударов, – ну да ладно, прорвемся».
По жребию ему выпало бороться с парнем из лагеря у Гелоса, который сразу же бросился в атаку, пытаясь ухватить его за шею и повалить на землю, вернее – посыпанную песком площадку. Тарас легко ушел от захватов рук, перемещая корпус, но парень неожиданно вцепился ему в лодыжку и, потянув на себя, повалил на землю, пытаясь заломить ему ногу. И это у него почти получилось, Тарас оказался на песке животом вниз, едва не вскрикнув от боли в ноге. Но проиграть с первого раза голому мужику, который намеревался усесться на нем сверху с триумфальным видом, Тарас не мог. И он пошел на хитрость. Оттолкнувшись руками от земли, он скрутил корпус и, сделав вид, будто пытается захватить ногами голову противника, свободной стопой нанес сильный удар тому в ухо. Борец ослабил захват и от неожиданности даже выпустил ногу. А Тарас, крутанув двумя ногами захваченную голову противника, свалил его на песок. А затем молниеносно переместился, провел захват руки, заломив ее и даже упершись коленом в спину. Эфеб из Гелоса еще какое-то время пытался встать или вырваться, но это было бесполезно, и признал себя побежденным.
Деметрий тоже выиграл бой, как и Халкидид с Архелоном. А вот остальным не повезло, выбыли в первом же туре.
Вторую и третью схватку Тарас выиграл, как ни странно, легко, а одну из них даже по всем правилам – провел захват головы и едва не придушил парня. Настырный попался, ни за что не собирался сдаваться, и разъяренный Тарас уже решил, что придется его дожать до конца, но тут вмешался надзиратель.
– Отпусти его, ты победил, – сообщил он Тарасу, проворчав: – На Гимнопедиях уже умерли несколько эфебов. Если вы друг друга перебьете, то некому будет защищать Спарту.
Тарас внял голосу разума и отпустил хрипящего парня. Все равно победа осталась за ним.
Между тем к полудню из выставленных на состязания борцов осталось примерно человек пятьдесят. А из агелы Деметрия он сам, Гисандр и Эвридамид, все изрядно устали от схваток и ожидания на солнцепеке. И тут неожиданно сделали перерыв.
– А сейчас, чтобы перед поединками на звание самых сильных наши эфебы смогли немного отдохнуть, – заявил эфор Полиник, неожиданно поднимаясь со своего места и движением руки усмиряя толпу, – мы посмотрим состязания в борьбе наших дев. Поприветствуем же будущих матерей Спарты!
Под рев трибун из «группы поддержки» вышло человек тридцать обнаженных девушек, и, гордо подняв головы, они направились к центру стадиона. Эфебы расступились, образовав полукруг и усмехаясь. Но как ни крути, а все же отдых. Тарас был этому рад, высматривая среди претенденток на победу Елену, которая приглянулась ему с первого взгляда, и, к своему удивлению, заметил ее. Она шла одной из последних. «Вот неугомонная девица, – подумал Тарас, отпивая глоток воды из принесенного кем-то из младших кувшина, – везде участвует».