Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор
Шрифт:
Нас встретили и вместе с другими студентами отвезли в хостел Британского совета в Найтсбридже. Разноцветная подсветка улиц и магазинов, загруженность дорог и количество людей на тротуарах впечатляли и вызывали удивление. Утром я понял, что забыл зубную щетку, пасту и расческу во Фритауне, и это меня очень рассердило. Пришлось пойти в ближайший магазин от улицы Ханс-Кресент, где располагался хостел.
Это был странный магазин, раньше я не видел ничего подобного. Он был настолько большим, что приходилось запоминать каждый шаг, чтобы не заблудиться. Он назывался «Хэрродс». Я подошел к одному из сотрудников, объяснил, что хочу купить, и добавил, что в Лондоне совсем недавно. Он сочувственно посмотрел на меня и сказал: «Сэр, я бы порекомендовал вам магазин „Бутс“. Когда выйдете из этой двери, поверните налево. Пройдите по маленькой улице Ханс-Роуд, и „Бутс“ будет слева от вас, по той же стороне, что и этот магазин. Вы его не пропустите».
Я
Когда через два-три года после поступления в университет многие мои товарищи стали один за другим праздновать свой 21-й день рождения, я испытывал смущение. «А когда тебе исполнится 21?» – часто спрашивали меня. «Эм…» – обычно отвечал я, прежде чем признался, что 21 мне исполнился еще до поступления в университет.
Самыми запоминающимися событиями, произошедшими со мной в Англии, стали первый в жизни снегопад и матч, где Джордж Бест [5] играл за «Манчестер Юнайтед».
Окончив университет через пять лет, я продолжил обучение всем аспектам общей хирургии (в том числе гастроинтестинальной и колоректальной) в главных больницах Манчестера, Лондона, Саутгемптона и Бирмингема. Я получил степень магистра хирургии в Манчестерском университете и степень магистра естественных наук, окончив факультет медицинской информатики в Лондонском городском университете. Я член Королевской коллегии хирургов Англии и Эдинбурга.
5
Североирландский футболист, крайний полузащитник, один из величайших игроков в истории футбола. – Прим. ред.
Со своей женой Кэтрин я познакомился в больнице Хаммерсмит, где проходил обучение кардиоторакальной [6] хирургии, а она работала штатной медсестрой в отделении интенсивной терапии. Мы поженились в 1981 году, и у нас родились четверо чудесных детей: Эми, Дэниел, Софи и Джеймс.
Вместе с Кэтрин мы ездили в Сьерра-Леоне, занимаясь волонтерской работой в миссионерской больнице в Серабу – маленьком городе в 50 километрах к югу от Бо. Католические монахини, заведовавшие больницей, проводили множество разных процедур и руководили школой медсестер, которой могли позавидовать большие государственные клиники. Успехи больницы были настолько внушительны, что туда приезжали пациенты не только из Сьерра-Леоне, но и из соседних стран Западной Африки. Старшие врачи и медсестры не были в отпуске много лет. Один из хирургов с нетерпением ждал моего приезда, чтобы уйти в заслуженный отпуск. К тому времени я был уже опытным хирургом-ординатором и многие операции проводил самостоятельно, поэтому в Серабу мне доверили быть единственным хирургом в больнице. Доступ к лаборатории и рентгену был очень ограниченным, но вскоре я научился использовать примитивное диагностическое оборудование в лечении многих болезней и успешно проводил различные операции.
6
Торакальная хирургия связана с органами грудной клетки – молочной железы, легких, сердца, пищевода, средостения. Дала начало таким современным направлениям, как кардиохирургия, маммология, сосудистая хирургия. – Прим. ред.
Однажды меня попросили осмотреть сорокалетнюю женщину. Из-за язвы желудка у нее открылось кровотечение: ее так долго обильно рвало кровью, что к моменту поступления в больницу крови в организме практически не осталось. Требовалось срочное переливание, чтобы ее прооперировать и остановить кровотечение. В банке крови не оказалось. Я предложил проверить мою группу крови. К счастью для пациентки, она оказалась такой же, как у нее. После переливания ее состояние улучшилось.
Второго хирурга в то время в больнице не было, и оперировать предстояло мне. Это была самая кропотливая операция из всех, что я когда-либо делал.
После переливания собственной крови пациентке я же проводил ей операцию. Нельзя было допустить даже малейшей кровопотери, ведь почти вся кровь в ее теле была моей, а я не мог сдать больше.
Ко всеобщему облегчению, пациентка легко восстановилась. Я описал этот случай в известном «Британском медицинском журнале» [7] , написав статью о разнице медицинских технологий в странах Запада и развивающихся странах.
Свою первую должность хирурга-консультанта я получил в 1987 году в Омане на Среднем Востоке, где работал на Министерство здравоохранения. Я принимал участие в разработке учебного плана новой медицинской школы, затем преподавал на программе бакалавриата. Кэтрин работала администратором и следила за практикой студентов медицинской школы в новой Королевской больнице.
7
Селлу Д. Личный взгляд, BMJ 1985:290: 1741. – Прим. авт.
Мы жили в Омане пять с половиной лет и с удовольствием остались бы на более долгий срок. Зарплата была не такой высокой, как в других странах Персидского залива, например в Саудовской Аравии, но к нам хорошо относились. Мы жили на комфортной вилле и достаточно зарабатывали, чтобы выплачивать ипотеку за дом в Оксфордшире. С детьми помогала няня. Когда старшая дочь Эми пошла в последний класс школы (старших английских школ там, где мы жили, не было), мы встали перед выбором: отправить ее в школу-интернат в Англии (некоторые родители так делали) либо вернуться всей семьей. К счастью, как раз в нужный момент мне предложили хорошую работу в Лондоне.
Меня пригласили старшим преподавателем хирургии в Королевскую медицинскую школу последипломного образования (теперь это Имперский колледж Лондона) и хирургом-консультантом в больницу Хаммерсмит в Лондоне. Работая в Хаммерсмите, я лечил заключенных из тюрьмы Ее Величества Уормвуд-Скрабс. Эти два учреждения находились неподалеку друг от друга, и наша больница оказывала медицинские услуги работникам тюрьмы и заключенным. Отношение персонала к заключенным было жестким.
«Набиваешь в камеру по два-три человека и позволяешь им жрать, спать и срать. Они должны понимать, что это тюрьма, а не лагерь отдыха. Ключевое слово здесь – устрашение. Если у них есть башка на плечах, им не захочется сюда вернуться».
Из Хаммерсмита я перешел в больницу Илинг в западной части Лондона в качестве хирурга-консультанта, специализирующегося на колоректальной хирургии. Работая в Илинге, я имел право направлять пациентов в больницу имени Клементины Черчилль в Хэрроу, расположенную примерно в десяти километрах [8] .
Мне и в голову не могло прийти, что однажды из-за крутого поворота судьбы я окажусь в ситуации, когда на своей шкуре узнаю, каково отношение к врачам-заключенным.
8
Больница Илинг – одна из ближайших к аэропорту Хитроу, и мне как минимум три раза доводилось оказывать помощь людям, задержанным службой безопасности аэропорта по подозрению в перевозке наркотиков в организме. Всем этим пациентам был сделан рентген, но я запомнил двоих, чьи снимки были весьма красноречивы. У первого пациента не было признаков обструкции или перфорации кишечника, и в таких случаях человека обычно кладут в больницу, чтобы он был под наблюдением. Представители службы безопасности находились рядом с ним круглосуточно, собирая все его экскременты в специальные контейнеры. Когда из пациента наконец вышли пакеты с наркотиками, его сразу арестовали. У второго пациента была обструкция кишечника, и мне пришлось делать операцию, в ходе которой я извлек наркотики. Для этого я разрезал кишечник поблизости от места нахождения наркотиков, извлек связку из нескольких пакетов и снова его зашил. Хирургическая бригада сможет избежать многих трудностей, бюрократии и проблем с законом, если на операции будет присутствовать полицейский – он сразу заберет извлеченные доказательства и отправит их на экспертизу, результаты которой будут использованы в ходе судебного разбирательства. – Прим. авт.
Глава 2
11 февраля 2010 года, больница Илинг, 07:45–16:15
Больница имени Клементины Черчилль, 19:00–22:40, затем дом
Посмотрев в ежедневник, я решил, что меня ожидает обычный день. В семь утра я ехал на работу по автостраде А40 мимо аэропорта Норхолта, надеясь избежать потока машин, направлявшихся из Оксфорда в Лондон.
Человеческая память избирательна (и в этом ее недостаток): нам сложно в подробностях вспомнить события, произошедшие еще вчера. Мне предстояло узнать, что способность точно вспоминать события прошлого может помочь защитить себя на суде и избежать тюремного заключения. Как и в случае с большинством рабочих дней, я помнил детали 11 февраля 2010 года только потому, что это был совершенно обычный день. Подробности моих встреч с пациентами были зафиксированы на бумаге, благодаря чему я мог просмотреть записи и восстановить в памяти произошедшее в тот судьбоносный день.