Спасатель

Калмыков Александр Владимирович

Тит Цвень тоже заторопился и, даже не дождавшись до конца сбора трофеев, поехал со мной, да еще и пристроился рядом с самым дружелюбным видом. Сначала он мялся, не зная как начать, откашливался, посвистывал, доставал свою железную палицу и играючи подкидывал на несколько саженей вверх.

Ага, булава-то сухая. Небось, к врагам Тит сегодня на расстояние выстрела старался не приближаться. Наконец, Цвень отбросил околичности и решился перейти к самой сути вопроса:

— Послушай, Гав… боярин. Что ты хочешь за то, чтобы царевну мне уступить?

— Эх ты, — укоризненно покачал я головой. Я не о своей выгоде, а о всей Росс… о всей Руси думаю.

— Так и я о том же, — заулыбался Тит. — Вот скажи, чтобы Батый задобрел, что надо? Чтобы на престоле его

внук сидел, верно? Так посчитай — девке уже одиннадцать лет и через три-четыре года уже сможет рожать сыновей. А Ярик-то еще мал. Чтобы он впору вошел, надо еще столько же прождать, а за это время многое может случиться. Так что как жених он не годится.

— Зато Ярослав природный князь, — выдвинул я последний аргумент. — Мы же не литовцы какие-нибудь дикие, чтобы кого попало на власть сажать.

— А что, мой пра-пращур здешним князем был, — недобро прищурил глаза боярин, — пока рюриковичи не пришли. И об этом вятичи еще помнят. Так что не безродные мы.

— Хм, — только и нашел я, что ответить.

— Знаешь, сколько у меня земель? — продолжал уламывать Тит, видя мою нерешительность. — И все, слышишь, все тебе отдам. А ведь вотчины мои в сорок раз больше, чем владения у Микулы-сотника, что тебе достались. У тебя было всего одно село, а станет много. Сомневаешься? Да вот, доедем до терема и сразу отпишу тебе грамотку на все, а ты за это лишь пообещаешь, что царевну за меня замуж выдашь. Ну, конечно, с крестным целованием, и чтобы протоиерей в видоках был.

— Эммм…

— Не тревожься, для себя я власть попрошу далече от Городца, так что в твои дела вмешиваться не буду. Будь правой рукой Ярика и правь, сколько хочешь. Мне любой городок подойдет, крохотный или даже сожженный, как Обловь. Впрочем, царь-тестюшка, вестимо, даст и большой град. Хочь Рязань, хочь Чернигов. Или… — Тит замолчал, но на лице его было ясно написано, что он уже вознамерился стать великим князем и сидеть на Киевском престоле.

— И поверь, — продолжал напирать кандидат в князья, — я своего бывшего господина не забуду, дам удел немалый, а ты его наместником станешь. А будешь противиться, вспомни, у кого под началом полтысячи дружины? То-то. Твои посадские, конечно, на стенах твердо стояли, но если дойдет до честного боя, то с витязями они не сладят. Да и господин у нас всех общий — Михаил Черниговский, а я его сейчас представляю, так что все должны меня слушаться, — эка он загнул, слушаться его. — Впрочем, ни к чему нам распря. Нам надо вместях держаться против Василия с его шижскими родственниками, а то они невесту умыкнут.

В чем-то Тит, безусловно, прав. Святослав — князь без княжества. Он будет локти кусать, если упустит такой шанс. А козельские воеводы? Им-то, небось, надоело исполнять капризы черниговских князей и хочется сделать своего Василия независимым правителем. В общем, приходится констатировать, что не успели мы вместе победить монголов, как уже намечается замятня. А тут еще вскоре предстоит драка за Мать городов русских, причем весьма серьезная, хотя звание великого князя во многом стало чисто номинальным. Я прикрыл глаза и снова услышал бессмертные слова Блока:

Не смолкает вдали властелинов борьба,

Распри дедов над ширью земель.

Как был прав поэт. К чему татарам разорять нашу землю, если князья сами сделают это не хуже. Значит, пора брать дело замужества Алсу в свои руки и проследить, чтобы сей брачный союз привел к объединению всей Руси. Свою кандидатуру без раздумий я решительно отклонил. Зачем мне такая малолетняя невеста, да и прочие князья легче склонятся, когда Батый даст ярлык не безродному выскочке, а такому же Рюриковичу, что и они сами. Святослав тоже не годится. Во-первых, у него нет родовых земель, где живут преданные ему люди, которые могли бы стать ядром могучего государства. И дружина, что он привел, и город Вщиж с окрестностями ему не принадлежат, разве что он изгонит всех своих братьев. Вторая важная причина — князь не сможет объединить земли в одно государство, если не прислушается к советам профессионального историка, а я для него лицо сугубо постороннее.

Положение козельского князя в этом смысле более предпочтительно — большие владения, огромный крепкий замок, способный вместить множество людей и выдержать осаду. Чем Козельск не столица будущей империи? Климат тут получше, чем в залеских окраинах, а степь не так уж и близко. Но опять-таки, хоть Василий и признал меня одним из своих советников, но то-то и оно, что всего лишь одним из многих. И Борис Елевферич, которого мы обычно зовем просто Медлило, и Проня Василий Дмитриевич, и Иван Андреевич, прозвища еще не заслуживший, и прочие бояре могли не одобрить мой план. Все они душой радели и за Козельск, и за всю православную землю, но считали само собой разумеющимся, что Русь разделена на уделы, и не мыслили иного. Конечно, бояре ратовали за расширение своего княжества, но не считали справедливым попытку захватить чужие владения. Разве что отец Григорий, удрученный падением Византии, одобрил бы становление третьего Рима, а главное, понял бы, что для этого нужно делать. Выходит, Чингису с приданным в виде ярлыка на большого княжество нужно отдать Ярославу. Ну а я, как его премьер-министр, смогу спокойно гнуть свою линию, объединяя страну.

Господи, ну почему мне всегда мешают думать? Что еще там за крики?

— Гонец! Гонец от князя!

Да от какого еще князя, у нас же их целая прорва? К сожалению, вскоре выяснилось, от какого. К нам подскакали несколько утомленных всадников на изможденных лошадях, и один из вестоношей прокаркал простуженным голосом:

— Приказ от князя Михаила Черниговского. Тит Цвень, собирай дружину, мы идем на Киев!

— Приехали, — только и смог растерянно прошептать я.

Часть VII

Да уж, богатый на события денек выдался. Вместо законного отдыха пришлось собирать всех бояр городецкой дружины и участвовать с ними в общем заседании комсостава вооруженных сил Козельска, состоявшемся в княжьем тереме.

Вопрос на повестке дня стоял только один — идти ли по княжескому вызову на Киев или же проигнорировать приказ, сославшись на форс-мажорные обстоятельства. Мнения, как обычно, разделились. Пожилые черниговские сотники, ходившие еще под началом Василия Чермного на Киев, рассказывали о богатствах столицы, правда, с тех пор весьма оскудевших. Дружинники Михаила откровенно ликовали от появившейся возможности пограбить столицу и собирались отправляться буквально с утра. Козельцы же были настроены не столь благодушно и упирали на то, что по лесам еще бродят шайки моавитян, да и основные силы монголов могут подойти в течение месяца. Посадник Медлило упрямо твердил черниговцам, что враг все еще у ворот и прямо заявил, что вакантный Киев, никем не охраняемый, Михаил и так возьмет, даже без всякого войска.

Вщижский Святослав тоже увильнул от призыва, заявив, что дружина-де не его, а старшего брата Бориса, направившего полк для защиты Козельска, и он сам не вправе распоряжаться отрядом по своему усмотрению.

Тит Цвень, приведший черниговские пять сотен и потому лично отвечавший за их возвращение все еще питал надежду на матримониальную карьеру, для чего дружинники были ему очень даже нужны. Поэтому высказался он весьма туманно. По его словам, отправлять помощь Михаилу надо как можно скорее, и лучше, конечно, послать всех способных держать оружие. Но прежде следует подумать, сколько сотен воев можно реально выделить и сколько прежде дать им времени для роздыха. Черниговский боярин, некстати привезший злополучный приказ, услышав столь неопределенный ответ, сердито поджал губы, но прекословить не стал. В итоге прения пришлось отложить на завтра.

Бояре разбежались по своим очень важным делам, но меня Тит вежливо отвел в сторонку и, с места в карьер, продолжил торг, оборванный давеча на полуслове:

— Кроме земель, еще всю свою долю добычи отдам, — шептал Цвень, заискивающе глядя в глаза. — Мало? Все мои запасы бери. А еще буду тебя вместо отца чтить.

Вот неймется же карьеристу.

— Пойми, Тит, — попробовал я увещевать неразумного. — Ну не быть тебе князем. Кесарю кесарево, а боярину бояриново.

— То твое последнее слово? — дал мне еще один шанс претендент на престол. — Решай скорее.