Спасатель
Шрифт:
— Брэк, господа! — заорал возмущенный «Альфа», светлые мечты которого начали так опрометчиво рушить. — Речь идет не о вас, а обо мне! И моих чаяниях, ясно?
Мы мудро прикусили языки.
— Вот и хорошо… Скажи еще, Тео, а как ваши женщины относятся к иностранцам?
— Да по-житейски, Ули. Но патриотично, приготовься многому учиться.
Ни на шаг не отступлю. Лучшие — и все тут. Ибо Родина.
— Значит, ты считаешь, что надежда у меня есть?
— Какой же ты дурак, шкипер! — Zicke вмешалась незамедлительно.
«Альфа»
— Посмотри на себя, чувак! Загорелый, почти подтянутый мужчина! Да-да, ты изрядно похудел на водах! Шкипер… Владелец морского судна, повидавший дальние моря и страны, человек, воевавший с целыми государствами, исследователь, изучивший обычаи и традиции самых разных племен! Охотник на монстров, в конце концов! И ты еще сомневаешься? Что ж, тогда я сама возьмусь за дело, объявлю конкурс-аукцион и из пары сотен претенденток отберу трех самых лучших. Это будет грандиозное шоу!
— Ты мне льстишь, дочка, — покраснел капитан.
— А какой капитанский костюм висит у тебя в шкафу!
— Почистить надо к подходу, — машинально отметил Маурер, вытирая ладони о мятую футболку бывшего синего цвета.
— И на первую брачную ночь мы соберемся все вместе! С фотоаппаратами.
— Брысь, гадюка! — наконец-то отреагировал жених, хватаясь за ремень.
Ленни с хохотом выскочила на палубу, а капитан тихо спросил:
— Как считаешь, она и вправду так думает?
— Так все и будет, капитан. Так все и будет…
Индуса житейское не интересовало. Он советовался со мной о перспективах политических. Насколько разумно руководство русского анклава, каковы его устремления. Интересны ли им возможные друзья, столько удаленные по долготе.
— Судить можем по косвенным признакам, — и я вслух размышлял вместе с ним.
— Внешнее радиовещание, — подсказал Джай.
— Точно, это о чем-то говорит. Как и трансляция спортивных матчей…
— Да, такое возможно, только если основные проблемы анклава уже решены, — согласился он.
— А присоединение немцев? Этот народ всегда видел выгоды и резоны. Раз немцы присоединились, значит, в Союзе есть не просто перспективы, значит, сам курс выбран правильный.
— Они пойдут на развитие удаленных баз?
— Трудно сказать… Мне это представляется разумным, если есть настрой на расширение зон влияния. Мы не знаем, какой у наших флот… Если есть хотя бы пара кораблей, то лозунг: «Правь, Британия, морями» может трансформироваться.
— А бремя белого человека? Они не предпочтут швейцарцев?
— Если не читать декларации, то Россия равновалентна к Европе и Азии. Исторически к европейским странам недоверия больше — на нас почти всегда оттуда нападали. С востока тоже бывало, и все же… Вспомни, даже Япония не напала во Вторую мировую. На Западе — другое дело, трудно даже перечислить, кто из европейских народов не участвовал в набегах. Так что запрограммированного предпочтения не будет, власти анклава будут смотреть на текущие реалии.
Zicke мало интересовало будущее, предсказанное моими устами, подруга по природе — созерцатель, ей нужно самой увидеть, услышать и сделать самостоятельные выводы.
А Сашке сейчас интересна лишь ходовая рубка.
Шли без приключений. Через два часа за судном увязалась стая крупных афалин и сопровождала нас километров пятьдесят, пока не отвалила в сторону. После обеда капитан дал экипажу отбой на сиесту — обстановка позволяла.
Проснулся я вовремя.
— Объект на берегу, — сообщила громкая связь ломающимся голосом рулевого, произнесшего штатную фразу с заметным акцентом. Нормально парень осваивается.
— Что видим? — спросил я у шкипера, стоящего на носу с биноклем.
— Шатер какой-то… Или хижина.
Горизонт был чист. Экран РЛС не показывал засветок, никаких внушительных объектов на берегу им не опознано, судов тоже нет.
— Причаливаем?
Шкипер кивнул.
Условия подхода отличные, и Ули не стал забирать штурвал у стажера.
— Пусть тренируется.
Так мы и причаливали: Сашка под руководством шкипера довольно смело управлял судном, единственное «но»: ему пришлось ужом выскользнуть из рубки в последний момент, чтобы заняться непосредственно швартовкой. Пляж был чист и пустынен, однако люди здесь бывают. Не очень старое кострище из крупных комлей, обложенных камнями, стоит повыше приливных и штормовых отметок, а крепкий бревенчатый балаган еще выше — в скальном распадке, такому никакие ветры не страшны.
— Русские?
Я лишь пожал плечами.
— Чуваки, там табличка!
Столб вкопали основательно, не вырвешь. Никакой самодеятельности, сделано по Указу. И табличка выполнена на совесть. Как и надпись на ней, нанесенная крупными аккуратными буквами.
ТЕРРИТОРИЯ РОССИИ
Вы находитесь на охраняемой территории Русского Союза. Русские люди и представители других национальностей РФ — мы вас приветствуем!
Замок Россия ждет вас. Гостям — добро пожаловать!
Желающим принять гражданство — нам нужны вы все: женщины и старики, дети и инвалиды. Все специальности и все умения будут востребованы. Гарантируем безопасность, медицинское обслуживание, проживание и питание. Следуйте указаниям на других табличках, размещенных на сухопутных подходах к Замку, выполняйте указанные там правила поведения.
— Сколько отсюда до устья Волги? — тихо поинтересовался индус.
— Километров сто, — прикинул шкипер, что-то подсчитывая в голове.
— Нормально наши застолбились! — я с удовольствием подвел итог.
— Империалисты, — Zicke решила оставить последнее слово за собой.
— И это хорошо, — подстрелил ее Маурер.
Больше тут делать было нечего, и мотобот отправился дальше.
Первый контакт произошел через полтора часа хода.