Спасательная операция
Шрифт:
— Естественно, нет... Что ты сказал? — переспросил пид. — Какой безупречный план отлета?
— Ну-ну, — укоризненно произнес Тимберлэйк. — Не надо так шутить. Признайтесь, что вы меня просто разыгрываете. Как будто я не знаю, что вы давно все обдумали и пришли к такому же выводу.
— Э-э-э... гм-м... Да, — ответил пид, неуверенно поводя носом. — Я считаю... да, конечно.
— Ну естественно. Я ни на секунду не сомневался, что пид сразу разберется, что к чему. Итак, выходим немедленно?
— Конечно, — пропищал пид, спрыгивая со стула. — Немедленно... Нет, сперва мне надо собрать
— Боюсь, на звездолете не хватит места. Естественно, вы сумеете восполнить потерю, как только мы вернемся в цивилизованное общество.
— Ну естественно, — сказал пид. И, распахнув дверь настежь, решительно зашагал вперед.
Они прошли почти всю долину, когда иллобар появился среди деревьев на дальнем склоне скалы и, увидев их, помчался навстречу галопом, сотрясая землю, со скоростью сорока или пятидесяти миль в час. При ярком утреннем солнце его огромные размеры внушали суеверный ужас.
— Куда это вы собрались? — осведомился он, обращаясь к Тимберлэйку.
— Мы хотим выручить моего друга, спасти звездолет и улететь с планеты.
— Ой! — сказал иллобар, нервно сжимая и разжимая пальцы передних лап. — А разве это не опасно?
— Что с того? — небрежно бросил Тимберлэйк.
— Э-э-э... наверное, я останусь. Прощайте, — сказал иллобар.
— Прощай, — сухо ответил Тимберлэйк. — Пойдемте, Агг, — добавил он, поворачиваясь к пиду.
— Иллобары, — заметил пид, продолжая идти вперед как ни в чем не бывало, — существа абсолютно бесполезные. Не знаю, право, как моя мать рискнула полететь с одним из них на звездолете.
Илу стоял и смотрел им вслед. Дойдя до водопада, они спустились с небольшой скалы, но не успели пройти и нескольких шагов, как сзади послышался топот, и иллобар подскакал к ним легкой рысью.
— Здравствуйте! — радостно заявил он.
— Здравствуй, — ответил Тимберлэйк. — Мне показалось, что ты решил остаться?
— Да? Совершенно верно, — быстро согласился иллобар. — Просто я хочу пройтись с вами немного за компанию: ведь если не считать этого пида, вы путешествуете в полном одиночестве.
— Иллобары, — доверительно шепнул пид Тимберлэйку, — почему-то убеждены, что другим с ними интересно.
— Пиды, — сообщил иллобар Тимберлэйку в другое ухо, — самоуверенные эгоисты.
— Да, конечно, — многозначительно произнес Тимберлейк, и дальше они отправились уже втроем.
Иллобар мог проделать весь путь до деревни за час, причем не прилагая особых усилий. Тимберлэйку, чтобы пройти такое же расстояние, требовалось четыре часа быстрой ходьбы. Пиду, если принять во внимание его короткие ноги, надо было затратить на подобное путешествие целый день. А так как они не могли двигаться быстрее самого медленного из них, приходилось приноравливаться к пиду, что никак не могло сказаться положительным образом на нервах Тимберлэйка, — тем более что пид настаивал на обсуждении красоты решений разнообразных математических проблем, а иллобар, не желая оставаться в долгу, цитировал наизусть длинные эпические поэмы. Но всему на свете приходит конец, и перед самым заходом солнца они очутились на небольшом холме, примерно в миле от деревни, на котором гордо возвышался космический корабль.
— Значит, так, друзья, — сказал Тимберлэйк. — Мы сейчас обойдем деревню и приблизимся к звездолету сзади.
— Прямая линия, — возразил пид, — кратчайшее расстояние между двумя точками.
— Глупости, — не согласился с ним иллобар. — Нет ничего краше круга. Хорошего, большого круга, — подумав, нервно добавил он.
Тимберлэйк положил конец спору, свернув налево. Они двинулись следом.
Пока они пересекали долину, тени заметно удлинились, и, когда три искателя приключений обошли деревню, солнечные лучи высвечивали лишь верхушку звездолета. Тимберлэйк торопливо попятился, но как раз в это время солнце зашло окончательно, и сразу наступила почти полная темнота.
Тимберлэйк вполголоса выругался. Если слишком осторожничать, можно опоздать. Он решительно зашагал вперед и минут через двадцать почувствовал, как иллобар дергает его за рукав. Тимберлэйк сделал знак пиду остановиться.
— Что это? — дрожащим голосом произнес иллобар. — Во-он там?
С большим трудом Тимберлэйк различал в темноте лапу иллобара, вытянутую над его головой. Посмотрев в указанном направлении, он увидел какую-то темную массу, все сильней разгоравшуюся красным светом, как раз за частоколом, огораживающим деревню.
— Шш-ш, — сказал он и прислушался. Повернув до отказа ручку громкости механического переводчика, он услышал в наушниках еле слышный шепот:
— ...приходит он вечером домой, а жена опять тушит мясо зраза. Вот он и говорит: «Я, кажется, предупреждал тебя, что не люблю тушеного мяса», а она отвечает...
— В чем причина столь долгой задержки? — требовательным голосом произнес пид. — Я нахожу ее нелогичной и бессмысленной.
— Шш-ш, — повторил Тимберлэйк. Он узнал все, что хотел. Огонь костра в деревне разгорелся по-настоящему, и при его свете виден был не только звездолет, но и две туманные фигуры часовых, опирающихся на копья перед открытым настежь входным люком. Пора было осуществлять свой план.
— Я обойду их сзади, а потом обезврежу, — сообщил он пиду с иллобаром и тут же пошел вперед, не давая им времени опомниться от изумления. Через несколько шагов, когда темнота окончательно его скрыла, Тимберлэйк повернулся и прохрипел громким шепотом: — И какие бы глупости он ни говорил, не надо на него сердиться или спорить.
Быстро отступив в сторону, но оставаясь в пределах слышимости, Тимберлэйк бросился ничком на мягкую землю и стал ждать дальнейшего развития событий. В течение нескольких секунд стояла гробовая тишина, а затем иллобар произнес тихим, дрожащим голосом:
— И не подумаю!
— Как это «не подумаю»? Человек предупредил меня.
— Никогда! — еле сдерживаясь, но все еще тихо, ответил иллобар. — Он явно обратился ко мне. Как ты можешь сердиться? У тебя вообще нет чувств, о которых стоит говорить вслух.
— Но из нас двоих ты единственный, кто глуп.
— Ах вот как! — выдохнул иллобар. — Это неправда!
— Нет, правда. Все иллобары глупы.
— Немедленно забери свои слова обратно. — Голос иллобара повысился на несколько октав, и в нем стали проскальзывать угрожающие нотки. — Ты порочишь мою любимую мамочку, пискун несчастный, придаток компьютера.