Спасение из ада

Иванович Юрий

Испугавшись, Дмитрий Светозаров попытался вскочить на ноги и вырваться из сжигающего его огня, потому что мелькнула паническая мысль: «Мы что-то не рассчитали, и я сейчас умру! Наверх! Немедленно наверх!!!»

Но все члены сковало единым импульсом паралича так, что даже дыхание полностью прекратилось. Так и лежал граф Дин Свирепый минут десять, дрожа каждой клеткой своего тела и с паническим страхом прощаясь с собственной жизнью: «Какая глупость! Зачем я на самое дно улегся? И почему они меня не спасают? Что этот Тител вбил себе в головешку? Экспериментатор херов! Ведь видят, что я дышать перестал!

Даже крикнуть не могу…»

Что там крикнуть! Он и губами пошевелить не мог. Только и видел периферийным зрением склонившиеся над бортиком головы, но даже различить их между собой не получалось. Зато когда боль в теле достигла кульминации, после которой показалось, что вся плоть стала распадаться на атомы, Торговец сообразил, что пора немедленно отсюда сматываться. Но так как его ступни ни к чему не прикасались, то и сам момент перехода в подпространство не мог быть исполнен. Надо было бы хоть ноги в коленях согнуть.

«Но ведь из госпиталя я как-то перенесся! – металась в сознании спасительная мысль. – Надо только попытаться представить себя раненым, окровавленным и очень больным. А может, обессиленным? Неважно! Главное – вырваться отсюда и спастись!»

Но как он ни напрягался, как ни паниковал, ничего у него не получилось. Но за этим занятием он и не заметил, как волна боли стала спадать. Затем дернулась грудная клетка, возобновляя привычный образ дыхания. Почти одновременно с этим стали оживать мышцы лица и шершавым, словно из наждачной бумаги, горлом удалось выдавить из себя первое ругательство. Хорошо еще, что юноши и девушки его не услышали. Разве что только ректор догадался о сути высказывания по шевелению губ. Потому что его теперь отлично различаемое лицо озарилось понимающей улыбкой. Еще через пару минут Дмитрий ощутил свои пальцы рук и нашел в себе силы сжать их в кулак. А после этого уже дерганьем всего тела стал поторапливать медленно оживающие ноги. Первыми тоже пошевелились пальцы, но только после полного ощущения всего тела удалось согнуть ноги в коленях.

Как только ступни коснулись дна, Торговец сразу бросился в переход. Причем расстояние, которое он в общем преодолел, не превышало и десяти метров: теперь он на вибрирующих ногах оказался за спиной наблюдателей. Само собой разумеется, что его исчезновение из поля зрения не оставило никого равнодушным, как и сразу последовавшее вслед за этим хриплое дыхание сзади. Ну и самое приметное: знатно громыхнуло, и даже пол под ногами вздрогнул. Створа здесь не было, поэтому даже перемещения самого себя Дмитрий старался в зале с вертушкой не совершать никогда ранее. А уж тем более с дополнительным грузом в виде иных людей. Последствия внушительного сотрясения могли весьма негативно сказаться на тонких настройках всего сложнейшего устройства.

Но сейчас на это никто не обратил внимания, все дружно обернулись и с горящими от фанатизма и восторга глазами, перебивая друг друга восклицаниями, бросились к пациенту.

– Ваше сиятельство! Как вы здорово выглядите!

– Ура! Граф!

– Все получилось! Невероятно!

– Всего лишь за полчаса и такие превращения!

– Дин, ты смотришься великолепно! – С этими словами Тител Брайс подхватил своего друга за плечи и, как ребенка, попытался подкинуть вверх. – Как я рад, как я рад, что все так получилось! Присмотрись!

Теперь он поставил графа несколько в стороне, и тот сам впервые взглянул на свою грудь. И замер.

«Это не моя грудь!» – вопил внутренний голос. «У меня такого никогда не было!» – подтверждало изумленное сознание. «Такого не бывает!» – восклицал здравый рассудок.

Ни единого шрама. Ни единого рубца, которые до окунания в бассейн уродовали кожу. Ни единого синего пятнышка. Только литая, мускулистая грудь гимнаста, переходящая чуть ниже в идеальные квадратики брюшного пресса.

– Ай да красавец, – перешел ректор на восторженный шепот. – Как тебя суспензия модифицировала…

– Да я там чуть не умер! – не сдержал обиженного восклицания Торговец. – Вы что, не видели, насколько мне плохо?

– Да нет, ты выглядел таким спокойным и умиротворенным…

– Да меня там почти на инфузории чуть не растворило!

– Странно! Выглядишь вполне целым…

– Да я там орать даже не мог от затмившей разум боли, – продолжал возмущаться Светозаров. – Так ведь и с ума можно сойти!

– Но ведь не сошел? – перешел на громкие восклицания ректор, с ажиотажем размахивая своими длинными ручищами. – А ты как думал от своих болячек избавиться? Может, поглаживанием да легким массажем? Да чтобы с удовольствием и под музыку? Тогда, голубчик, ложись в общую палату для всех больных и выполняй все рекомендации и предписания своей целительницы. А уж если решил пользоваться скоростным методом лечения, то сцепи зубы и не лей слезы над своим старым немощным телом!

Все вокруг стояли, затаив дыхание. Таким разгоряченным и крикливым Титела Брайса видели очень редко. Несколько сбавил свои обороты и сам граф Дин:

– Все равно так резко окунать в следующие разы нельзя. Психика может не выдержать, и что толку будет, если мы из бассейна достанем физически полностью здорового, но умственно неполноценного дебила.

– Вот это уже другой разговор, – перешел к своему обычному ворчанию ректор. – А то сразу кричать и возмущаться начинает. Вначале вноси конструктивные предложения, а уж потом… Да стой ты на месте! Не крутись! А не то «заморожу»!

Угроза была не пустой. Высший целитель мог практически одним взглядом парализовать и успокоить любого, самого буйного пациента. Конечно, в случае с графом это было несколько спорно, но ему лично проверять на себе не хотелось.

Поэтому исцелившийся за полчаса больной покорно вздохнул и дал себя смиренно ощупать всем, кому не лень. Разве что Андорра не прошлась по его груди и спине ладошками, а только с мрачной решительностью смотрела на омолодившееся и улучшившееся тело из-под нахмуренных бровей.

Но время убегало стремительно, поэтому Торговец прекратил доступ к своему телу решительным жестом:

– Все, хватит! Мне пора! – И стал быстро одеваться. – А то придется прямо отсюда снова «уходить».

– И куда отправляешься? – со смиренным вздохом поинтересовался ректор.

– Вначале в Ягоны, а оттуда попробую опять прорваться на тракт Магириков. Додумался до некоторых нюансов, вроде как может получиться.

– Тогда обязательно забирай кого-нибудь с собой из наших…

– Зачем? – выразительно стукнул себя в грудь граф.