Спасение во лжи

Рощина Наталия

Они очень удивились, узнав о ее отъезде. Глаза Софьи Львовны буравили Марину в надежде услышать причину такого отчаянного поступка, но та была непреклонна. Она обещала Ляльке, что не поддастся уговорам тети Сони и ни под каким видом не выложит ей настоящую причину ее отъезда. Марина сдержала слово, но как же тяжело ей было видеть сдвинутые брови и обиженное лицо той, которая всегда оказывалась рядом в трудную минуту. Чувствуя, что совершает предательство по отношению к ней и Захару Борисовичу, Марина старалась в последние дни перед отъездом реже попадаться на глаза Зингерам. Она уходила на работу пораньше, а приходила затемно, отстаивая практически по две смены на ногах. Она не ощущала изматывающей усталости, будто желая в эти считанные дни показать все, на что она была способна. А может быть,

потому, что скорее хотела приблизить момент расставания с прошлым – это стало навязчивой идеей, и на работе время летело незаметно. Однако Марина не могла изменить законов развития. Только почти через пять месяцев она получит полную свободу и возможность начать все заново. Пять месяцев ожидания появления ребенка, который будет носить фамилию Молчанова, воспитываться в его семье и никогда не узнает цены предательства его настоящей матери. Молодая женщина пыталась разобраться в том, что она чувствует, но явно не находила в душе ничего похожего на раскаяние.

Марина встряхнула головой, оперлась о спинку высокого кресла: да, пора заканчивать с работой, пока внимательные коллеги не докопались до истинной причины ее неожиданного отъезда. Хозяйка салона бросала на Марину расстроенные взгляды. Терять такого работника было обидно, но всегда такая мягкая, покладистая, Марина была непреклонна, когда сообщила о своем решении уйти с работы. Ничто не могло заставить ее передумать.

– Обстоятельства выше моего желания, – не скрывая своего разочарования, ответила Марина на очередное предложение хозяйки остаться на своем рабочем месте. Каждая новая просьба, разговоры девчонок, с которыми Марина успела подружиться, рвали ей сердце. Ну почему она поддалась уговорам Алисы и согласилась оставить этого ребенка? Она усложнила себе жизнь, спасая неродившегося малыша ради подруги, ради ее мифического желания вернуть утраченную любовь. Алиса, как всегда, смогла надавить на нее, обрисовав мучительную картину душевных страданий и блестящие перспективы в случае согласия родить этого ребенка.

В ожидании следующего посетителя Марина присела в кресло. Очередное едва ощутимое движение изнутри непроизвольно заставило прижать ее руки к животу. Она тут же отдернула их, с опаской оглядевшись по сторонам. Кажется, никто ничего не заметил. «Господи, когда же все это кончится?» – потирая покрывшийся испариной лоб, подумала Марина, но нашла в себе силы через мгновение улыбнуться женщине, обратившейся к ней с привычным вопросом:

– Вы свободны?

– Да, да, конечно, – ответила Марина, освобождая для нее место, а про себя добавила: «Скоро я буду действительно свободна».

Вадим проснулся и хотел подняться с кровати, но пульсирующая боль в висках заставила его со стоном опуститься на подушку. Тут же рядом он почувствовал движение. Повернуть голову в сторону оказалось делом трудным – черные глаза напротив смеялись, глядя на его страдания.

– Ну, что, герой, головка бо-бо? – глухой женский голос отзывался в голове тысячью бьющих в самое больное молотков. – Чем я могу тебе помочь?

Ангелина с любопытством смотрела на Вадима, пытаясь предугадать его ответные слова. Ей это редко удавалось. Он недавно неожиданно ворвался в ее жизнь и сразу занял в ней важное место. Хотелось угождать ему, баловать подарками, видеть блеск в глазах и знать, что сейчас он не нуждается больше ни в ком. Ангелина Севастьяновна переживала и счастливый, и трудный период. Счастливый потому, что рядом был такой красивый, умный, молодой мужчина, от одного взгляда которого ее дыхание сбивалось. Трудный – по этим же причинам, плюс то, что Ангелина сама была женщиной неглупой и понимала, что это не может продолжаться долго. Удержать без желания невозможно никого и ничем. Просто обстоятельства сложились так, что Белову некуда идти, все близкие отвернулись от него, а она с удовольствием приняла.

Их очередная встреча состоялась на одном из деловых совещаний чуть больше месяца назад. Вадим представлял интересы фирмы «Байт» и сети расширявшегося бизнеса, связанного с открытием новых магазинов бытовой техники. Это была ставшая обычной встреча деловых людей Горинска, которых собирала известная, опытная журналистка Яна Красина. Появиться на экране в качестве героев ее авторской программы считалось несомненной удачей и означало, что ты достиг некого уровня, когда к тебе начинают проявлять повышенный интерес.

После съемок состоялось закадровое неформальное общение: легкий фуршет, непринужденная беседа. Тогда-то Ангелина Севастьяновна и решилась подойти к Белову поближе. Она не знала, о чем будет разговаривать с ним, но ее притягивал этот мужчина. Внутреннее чутье подсказывало, что с ним что-то не так, и она должна незамедлительно оказаться в зоне его внимания.

С той встречи в апреле на выставке работ его жены прошло достаточно много времени, и слишком часто Орлова вспоминала красивого голубоглазого брюнета, выделявшегося среди всех представителей сильного пола в той галерее. Она не могла забыть его внимательного взгляда, улыбки, которая существовала словно отдельно от всего лица. Только губы принимали участие в этой гримасе неискреннего проявления радости, а глаза оставались потухшими, пустыми. Ангелина ощутила легкое волнение, когда этот взгляд остановился на ней. Она позволила себе подойти, царственно приблизиться к его семье. Вблизи еще явственнее чувствовалось внутреннее напряжение, исходившее от Белова. Он не смог избавиться от него и сейчас. Вадим выглядел прекрасно, но в его взгляде была пустота, безразличие, которое прорывалось наружу, как он ни старался это скрывать. Эта игра тяготила его, делая еще красивее, с печатью легкой, интригующей, осенней грусти на лице.

Ангелина взяла два бокала с апельсиновым соком и направилась в дальний угол большого просторного зала, где в обществе скучающей молодой дамы, владелицы сети магазинов женского белья, Вадим с лучезарной улыбкой расточал свое красноречие. Не в правилах Ангелины было идти туда, где ты можешь стать лишней, но ей повезло. Ее приближение совпало с окончанием их разговора. Ангелина Севастьяновна увидела в этом хороший знак.

– Ну, Вадим Петрович, здравствуйте поближе, – улыбаясь, сказала Орлова.

– Здравствуйте, Ангелина Севастьяновна, – Белов выпустил струю дыма в сторону, вопросительно глядя на источающую потоки нескрываемого желания женщину. Она как всегда была ухожена, дорого и со вкусом одета. На пальцах, держащих стаканы с соком, красовались кольца с крупными бриллиантами.

– Вы так на меня смотрите, словно хотите холодно спросить: «Чем обязан?» – сощурив глаза с густо накрашенными ресницами, чуть капризным тоном произнесла Орлова.

– Не угадали. Я рад снова вас видеть почти через полгода после нашей последней встречи.

– Как летит время, – Ангелина протянула ему один из стаканов с соком.

– Спасибо. Я действительно рад. Не каждый день приходится общаться с такими эффектными деловыми представительницами слабого пола. И вообще ваше появление – самое приятное, что произошло со мной за последнее время.

– Наверное, то же самое вы говорили этой прелестной молодой особе, составлявшей вам компанию минуту назад?

– Снова промах. Я умею находить слова, предназначенные только для одной женщины. Кстати, откуда вы знаете, что я люблю апельсиновый сок?

– Случайный выбор, – кокетливо улыбаясь, ответила Орлова.

– Ничего случайного не бывает. Но даже если так, мне приятно. Хочется продлить удовольствие. Давайте поедем и поужинаем вместе, не возражаете?

– Не возражаю, – томно улыбаясь, ответила Орлова, хотя не ожидала такого поворота в разговоре. Она разволновалась, казалось, звуки ее бьющегося сердца слышны на весь зал. – Какое прекрасное продолжение делового вечера.

Потом была еще более неожиданная ночь, которую Белов провел в ее квартире. Все получилось само собой: поднявшись, чтобы проводить ее до самих дверей, он не отказался зайти на чашку кофе. Ему некуда было идти: гнетущая пустота дома пугала, туда возвращаться не хотелось. А через полчаса Ангелина уже изнывала в его объятиях в своей спальне. Она ни на минуту не верила в то, что Вадим вдруг воспылал к ней любовью. Здесь было другое – желание просто почувствовать тепло, ощутить нежность прикосновений, слова страсти, даже ни к чему не обязывающие. Он боялся остаться в одиночестве. Она видела, как легко ему было принять ее предложение остаться. Вадим ухватился за него, как за брошенный спасательный круг, брошенный вовремя.