Спасение
Шрифт:
На самом деле, да. Хэнк выбивал из меня дерьмо с каждым раундом в покер, но так как мы играли на крендели, я не слишком возражала. Он также возмутительно флиртовал со мной, что поначалу чертовски пугало. Потом я поняла, что он просто играет со мной, и мне это тоже показалось забавным.
Ничего этого я Эдди не сказала.
Я четко и ясно видела, что Эдди не счел бы все это забавным.
— Эдди…
Он не дал мне закончить, его ладони легли мне на талию, он притянул меня к себе, а потом они поднялись, и вместе с ними поднялась
— Эдди…
— Сегодня вечером я устраивал посиделки с Маркусом, — сказал Эдди, пятясь и увлекая меня за собой. — Маркусом — торговцем оружием, наркотиками и шлюхами. Наркоту он сам не производит, в основном, его бизнес сосредоточен на торговле плотью и дурью.
Ой!
Мы миновали кофейный столик и диван, и я подумала, что мы направляемся в спальню, но ошиблась. Вместо этого он повернул нас, прижимая меня спиной к стене, а сам навалился сверху.
— Мы заключили сделку. Он находит Винса, Ловкача или твоего отца и передает их мне. Поскольку он ищет их всех, в основном, ради Дейзи, это не так уж и плохо, если только, в итоге, он не передаст их мне.
Его руки были на моих джинсах, по ходу разговора он расстегнул ремень, а затем молнию. Остановился, низко наклонился, чтобы одной рукой стянуть джинсы вниз, цепляя вместе с ними нижнее белье, а другой рукой на моем животе прижимая меня к стене.
Боже милостивый.
— Эдди…
Он выпрямился, обе его ладони легли мне на ягодицы, и он дернул меня вверх. Я обхватила его руками и ногами, чтобы удержаться, и он крепко прижал меня к стене. Мой желудок скрутило не совсем неприятным образом (на самом деле, довольно приятным).
Его губы коснулись моей шеи, и он продолжил рассказ.
— Проблема в том, что Маркус ничего не делает просто так.
Зубами Эдди нежно прикусили мочку уха, и я вздрогнула.
Затем он продолжил шептать мне на ухо:
— Итак, чтобы он отдал мне этих парней, — и существует хороший шанс, что он найдет их раньше меня — я должен сделать для него кое-что взамен.
Он сделал паузу, проводя языком по моей челюсти, и я ничего не могла с собой поделать, мне хотелось разозлиться или возмутиться, но я была возбуждена. Я не знала, что это говорило обо мне, но мне было все равно.
Его губы скользнули от моей челюсти к щеке, а затем он сказал мне в губы:
— Мне не нравится быть обязанным Маркусу.
Я затаила дыхание, открыла глаза и посмотрела в его глаза.
Они сверкали и будто пылали. Очередной новый взгляд.
— Прости, — прошептала я.
Он отпустил мою задницу, но я держалась крепко.
Его рука скользнула между нами и начала расстегивать джинсы.
— Простить за то, что я сказал о Маркусе или за то, что пришел домой, к тебе, а твоя голова лежит на коленях Хэнка?
Мне следовало сказать: «И за то, и за другое».
Вместо этого я заявила:
— За Маркуса. Я не специально улеглась на колени Хэнка, так просто случилось.
Его пальцы переместились
— О, боже, — прошептала я. Ничего не могла с собой поделать, это было так приятно, что заслуживало «о, боже».
— Так много дерьма «просто случается», когда ты с другими парнями, — тихо сказал Эдди, его губы все еще прижимались к моим, затем его пальцы задвигались, подключая к игре большой палец, мои кости расплавились, я закрыла глаза и подалась бедрами к нему.
— Это ничего не значит, — выдохнула я.
— Джет, открой гребаные глаза и посмотри на меня.
Я сделала, как он велел.
Его глаза прожигали меня насквозь. В разгар возбужденного оцепенения я поняла, что что-то происходит, и это во многом связано со вспыльчивым характером Эдди, его словом на букву «ж» в отношении меня, и тем, что Эдди не нравится, вернувшись домой после дерьмового задания, которое он выполнял ради меня, обнаружить мою голову на коленях другого мужчины.
Нельзя сказать, что я винила его в этом.
Его пальцы продолжали свою пытку, пока он говорил.
— Тебе надо очнуться и увидеть то, что происходит вокруг тебя. Если думаешь, что Хэнк не хочет этого… — Его палец вышел, а затем вернулся, и я была почти уверена, что к нему присоединился еще один. — То ты ошибаешься.
Мне было трудно сосредоточиться на нашем разговоре, но я чувствовала, что он важный.
— Хэнк твой друг, — попыталась я объяснить, — он видит только черное и белое, играет по правилам хорошего парня. Он сам мне так сказал. Он бы ничего со мной не сделал.
Эдди не был убежден.
— Видимо, до сих пор я проявлял ангельское терпение к твоему дерьму, но предупреждаю тебя, сегодня все закончится. Ты понимаешь?
Я кивнула, хотя на самом деле не понимала, но начинала понимать.
Его пальцы исчезли, но тут Эдди проник в меня и сразу же начал двигаться.
— Ты не понимаешь. Ты ни хрена не понимаешь, — сказал он мне в шею.
Я никогда не занималась сексом у стены или где-то еще, кроме кровати, за исключением, конечно, того, что мы с Эдди делали в душе. В душе не было секса как такового, поскольку он не включал проникновение и акробатику, только пальцы, губы и последующие оргазмы. В основном, мои оргазмы.
Ладно, все оргазмы были мои.
Все это было для меня в новинку.
Новое и вкусное.
Я рискнула отпустить одну руку, другой изо всех сил цепляясь за его плечи, и запустила пальцы в его волосы.
— Эдди, — прошептала я.
Он поднял голову.
— Что? — спросил он, не переставая двигаться.
— Ты закончил говорить?
Он вжался в меня бедрами, и я прикусила губу.
— Да, — подтвердил он.
— Тогда, пожалуйста, поцелуй меня.
Сверкание из его глаз исчезло, осталось лишь пламя. Я почувствовала глубоко в животе облегчение, затем толчок куда-то очень глубоко, после чего Эдди подчинился.