Спасение
Шрифт:
Он не дал мне шанса что-либо сказать.
— Я должен сделать звонок, а потом мы пойдем спать.
Ой!
Глава 8
Эдди решает одну из моих проблем
Сработал будильник, и, поскольку звонок не походил на мой, я сразу поняла, где нахожусь.
Оглядевшись, я поняла, что уютное тепло, окутывающее меня, во многом было связано с тем, что мои
Я напряглась и начала отодвигаться.
Объятия Эдди стали крепче (одно из его бедер, кстати, было зажато между моими ногами, а мое бедро было перекинуто через его бедро, не говоря уже о том, что одна моя рука была прижата к его груди, другая обнимала его за талию, хм… ой!).
— Выключи будильник, — сказала я вместо «доброе утро».
— Выключить будильник — значит, отпустить тебя, — ответил он сексуально-хриплым голосом.
Я решила проигнорировать его сексуально-хриплый голос.
— И что? — спросила я.
— Я этого не сделаю, — ответил он и прижался ближе (хотя не думала, что это возможно).
Я слушала ревущий сигнал, и это раздражало.
— Выключи его, — потребовала я.
— Не буду.
— Кто-то должен его выключить, а ты ближе. Я не знаю, на какую кнопку нажать.
Он не ответил.
Я продолжала слушать сигнал.
Попыталась отстраниться.
На этот раз крепче сжались не только руки Эдди, но и его бедра.
Я застряла.
— Ох, ради всего святого, — взмолилась я, а затем толкнула его, перевернула на спину и потянулась к будильнику. Это означало, что я растянулась на Эдди и решила возненавидеть его вместо того, чтобы любить и хотеть подарить Бланке внуков.
На будильнике было, по меньшей мере, дюжин семь кнопок, поэтому я просто провела пальцами по всем в надежде, что одна из них отключит сигнал. Жужжание прекратилось, и вместо него зазвучала старая мелодия группы Big Head Todd and the Monsters.
Это была не просто хорошая песня, это была отличная песня, но также и сексуальная.
Великолепно.
Я толкнула Эдди в грудь и пристальнее вгляделась в будильник, чтобы рассмотреть, какая кнопка выключает музыку, и увидела, что это еще и проигрыватель компакт-дисков. Как раз в тот момент, когда я собиралась нажать «стоп», Эдди прижал меня к себе и перевернул на спину, сам оказавшись сверху.
Нехорошо.
Прошлой ночью, после того как Эдди объявил, что мы идем спать, он сдержал свое слово. Организовал патруль на парковке возле моего дома. Я позвонила маме, чтобы сказать, что не вернусь ночевать (к ее великому ликованию, которое переросло в пронзительный радостный визг, который, я могла поклясться, Эдди услышал с другого конца комнаты). Он дал мне черную выцветшую футболку, выстиранную миллион раз, мягкую и удобную. Потом мы легли в постель и уснули, никаких
Я не собиралась испытывать судьбу.
Я решила включить воинственность. Мне нужно было встать, одеться и убраться от него к чертовой матери как можно быстрее, и я решила, что быть сукой — это правильный путь.
— Слезь с меня. Мне нужно выключить музыку, — сказала я ему, глядя в темные глаза, которые все еще были сонными и странно влияли на мое душевное спокойствие.
— Мне нравится эта песня, — сказал он, а затем его лицо исчезло в моей шее, и я почувствовала прикосновение его губ там.
Полагаю, воинственность не сработает.
— Что ты делаешь? — прикинулась я дурочкой, притворяясь, что мне не нравятся его губы на моей шее.
— Наступило завтра, — ответил он, и тогда мне пришлось притвориться, что мне не нравится его сонный хриплый голос, вибрирующий у меня на шее.
— И?
Его губы скользнули вверх по моей шее, зубы прикусили мочку уха, и он сказал:
— Твоя отсрочка закончилась.
Черт. Этого я и боялась.
— Эдди… — начала я, но он поцеловал меня.
Серьезно, такое слишком тяжело вынести. Его теплое тело на мне, его теплая постель подо мной, его губы на моих, его язык у меня во рту, его руки повсюду; я не могла такого вынести.
Так что я и не пыталась.
Я поцеловала его в ответ и, как в своих мечтах, провела руками по его груди, животу, спине. Он был хорош на ощупь… твердый, гладкий и теплый.
Одна из его рук поднялась по моей футболке, обхватила грудь, и Эдди провел подушечкой большого пальца по моему соску.
Это было так приятно, мой рот оторвался от его, я закрыла глаза и втянула воздух.
Он поднял голову, и я открыла глаза, чтобы посмотреть в его глаза.
В них полыхал огонь.
Его указательный палец присоединился с большому, перекатив мой сосок между ними. Электрический разряд ударил прямиком в пах. Моя шея выгнулась дугой, я прикусила губу и, кажется, впилась ногтями ему в спину.
Он наблюдал за представлением, выражение его лица изменилось, на нем читался голод, а от его взгляда меня пробрала дрожь.
Другая его рука поднялась к футболке, стянула ее через голову, а затем ткань исчезла.
Его губы вернулись к моим губам, затем спустились ниже, пока не сомкнулись вокруг моего соска. Я погрузилась пальцами в его волосы, удерживая его голову, пока он ласкал языком, прикусывал и посасывал, затем я не выдержала и застонала.
Он вернулся к моим губам, и я целовала его изо всех сил, когда почувствовала его ладонь между ног, поверх трусиков, пальцы вдавливались внутрь.
Эдди приподнял голову всего на дюйм.
— Иисусе, Carina, ты уже готова для меня. — Его голос звучал хрипло и одобрительно.