Спасибо деду за победу
Шрифт:
Пашка с досады готов был долбануть ни в чём не повинный смартфон об землю, но всё же сдержался и убрал его обратно в карман.
Ладно. Язык до Киева доведёт. С винтовкой, конечно, стрёмно, тем более - все документы на "железо" у Лёхи... Ну и пофиг, пусть Лёха сам потом выясняет, почему винтовку отобрали. И вообще, почему я оказался незнамо где...
Он взял чуть правее - и не ошибся, вот она, дорога, ведущая от леска к деревне. Обычная укатанная грунтовка, правда, непривычно узкая, давно уже таких не видал. Зашагал к деревне, с неудовольствием заметив, что сапоги болтаются на ноге - всё же надо было, как Лёха, намотать
Увы, теперь идти пришлось. Значит, ноги очень быстро будут стёрты... Новые, ни разу не использованные портянки были в вещмешке - брошены туда для объема вместе с плащ-палаткой, но не мотать же их сейчас, с непривычки, да ещё и в полутьме! Ладно, потерпим...
Но почему же ощущение, что что-то не так?
Пашка не сразу сообразил, что оказавшийся уже совсем рядом угловатый предмет - не что иное, как бронеавтомобиль. Большой, трёхосный - на поле реконструкции был такой же, Пашка слышал, что ребята сделали его на основе деталей "газели". Или не такой же, а похожий... Стоит без присмотра, удивительно. Правыми колёсами чуть съехал с дороги, словно освобождая для чего-то проезд, и стоит, слегка наклонившись. Громоздкая танковая башня развёрнута назад, к тому леску, из которого сейчас вышел Пашка, оба люка на ней откинуты - это даже снизу видно. Дверцы открыты нараспашку, щитки на двигателе - тоже. Такое ощущение, что бронеавтомобиль остановился для ремонта, или для погрузки на эвакуатор, да так и был брошен.
Парень осторожно заглянул внутрь - пусто... Корпус изнутри выкрашен светлой краской, но в полутьме всё равно ничего не разобрать. Пахнет прогоревшим порохом, кислым потом и ещё чем-то неприятным.
Надо же... Ну раз оставили машину здесь - точно кто-то рядом есть. Такой броневик сейчас лимон-полтора небось стоит, просто так его никто не бросит... а это что?
Протянув руку, Пашка потрогал металлические листы, из которых сварен (или склёпан?) корпус.
А это следы от чего-то, выбоины. Словно по металлу пальнули боевыми. Но это вряд ли, кто ж даст такую машину портить... Значит, для антуража.
Парень сделал шаг назад и брезгливо поднял левую руку - вляпался во что-то липкое. Чёрт, темно, ничего не разобрать... тут всё левое крыло машины извозюкано. Телефоном посветить, что ли...
Неяркий свет встроенного фонарика осветил крыло и ладонь, испачканную чем-то тёмно-бордовым, почти чёрным... и Пашка отшатнулся - он был почти уверен, что это кровь, хоть и не видел её ни разу пролитой в таких количествах.
Додумать он не успел.
– Эй, кто идёт? Стрелять буду, - раздался от деревни голос, и парень мог бы поклясться, что говоривший сам боится ничуть не меньше, чем он. А его самого, он чувствовал, вот-вот начнёт трясти - тяжело, как старинное ватное одеяло, наваливалось ощущение чего-то в корне неправильного.
– Это я, Пашка Соколов, - машинально пискнул он, соображая, что это - чья-то шутка или человек действительно готов выстрелить.
В ответ раздался смешок - другим голосом, более уверенным:
– Ишь ты... Иди сюда, руки подыми.
Подняв
Вот оно. Вот оно, неправильное.
В Подмосковье не растут злаки - по крайней мере, в таких количествах. А тут - целое поле. Такое бывает только на юге - Кубань, Белоруссия, Украина...
Но это же бред. Никто не повезёт меня, сонного, на юг, да ещё и со всем реконструкторским барахлом.
И тем не менее - я здесь, если это не сон, конечно.
Вряд ли сон... Таких чётких снов не бывает.
Хаты. Вот что с крышами - они покрыты соломой! Плотными пучками соломы! Тогда... тогда это точно южнее. Вообще странно, соломой вроде дома кроют только в разных этнографических деревнях для туристов... Вон на крайней крыше - это ж гнездо аистов, точно! Ну, это-то ни о чём не говорит - они и в Псковской области есть...
Фигуры уже совсем рядом. Тот, что говорил вторым, встал, приблизился. Высокий. Пилотка, гимнастерка - и винтовка в руках. Точно такая же "трёха", как у самого Пашки, но с примкнутым штыком.
Тьфу ты. Пашка вздохнул с явным облегчением. Свои, реконструкторы! А он уж думал - сторож какой-нибудь с двустволкой, встречаются и такие...
– Свои, - чуть не рассмеялся он.
– Ребята, я из питерского "Красного Знамени"...
– Мы-то свои, а вот ты кто такой...
– неприязненно пробурчал долговязый, бесцеремонно снимая с Пашкиного плеча винтовку и вешая её себе на плечо.
– Питерский... где и словечек таких нахватался. Топай, сержант разберётся. Петруха, будь здесь, сейчас кто-нить придёт вместо меня, - бросил он второму.
Пашка ничего не понял. С чего взъелся... этот? Ну питерский, и что?
– Там... кровь на броневике, - невпопад сказал он, идя по тёмной деревенской улице.
– Ещё бы, - ответил боец, и в голосе его ясно слышалась горечь.
– Старшина в моторе ковырялся, когда этот стервятник прилетел. Там его и...
Боец замолчал, а вот Пашке стало не по себе ещё сильнее. Не видел он ни разу реконструктора, который отыгрывал бы образ настолько убедительно. Если только...
Если это не реконструктор. И сейчас не середина 2010-х.
От этого предположения Пашке стало не по себе - слишком уж невероятно оно выглядело. Но зато этот много раз описанный фантастами феномен отлично объяснял всё происходящее.
Как бы проверить?
А никак. Сейчас всё объяснится, когда я увижу сержанта...
Я попал. да, кажется, именно так это называется. Это не Подмосковье - это реально запад Белоруссии или Украины. И это и правда война - правда, неясно, какой год, где-то с сорок первого по сорок третий... Что там у бойца на гимнухе? Петлицы или погоны? Не видно...
Стоп. Западные области и свежеокровавленный броневик... Это сорок первый. Это же, мать вашу, самое начало войны!!!
Пашка почувствовал, что его начинает колотить. Только этого не хватало...
Зачем? Зачем я выглянул из траншеи? Зачем я поехал на фестиваль? Зачем я вообще ввязался в эту реконструкцию? Сидел бы сейчас дома, пил пиво с друзьями...
"История - штука тонкая", - мелькнуло в голове.
– Какое сегодня число?
– не выдержал Пашка.
– Контузило, плохо соображаю...