Спасибо за Вечность
Шрифт:
Как, заблудившись в сети в поиске спасения, опускалась все ниже. Кружила по спирали, словно падший лист.
Достигнув дна, на исходе пятого года, обмоталась водорослями и зарылась с головой в вонючий ил. Млела в тепле, наслаждалась собственной никчемностью. И лишь мелькавший на поверхности солнечный луч заставил полуразложившегося тритона, поднять глаза и шевельнуть хвостом. Всплыть на поверхность.
В начале следующего года, я написала первый роман, посвятив его тебе. В канун следующего Рождества закончила второй,
Ремиссия затянулась, как и раны на сердце.
Я почти излечилась. Научилась жить в мире с Димычем и в том же мире без тебя. Не бояться твоей Нелюбви.
И вот уже два года ни одного срыва…»
— Прости меня, Лер. Я не мог тогда поступить по-другому. Нельзя ампутировать конечность пилочкой для ногтей…
— Я знаю.
«У меня получилось. Главное, не трусить и проявить настойчивость».
— Если это хоть как-то успокоит тебя, добавлю, что жизнь перестала приносить кофе в постель, точнее сказать, пару раз без предупреждения окатила кипятком.
— Ты считаешь меня настолько жестокой, чтобы радоваться?
— Нет, дружок! Скорее экзальтированной и наивной простушкой, бегущей от реальности. Тебе бы родиться в прошлом веке, вести дневник, украшенный розочками, раздавать негодяям пощечины и обиженно дуть щечки.
— Денис, замолчи, а то укушу, — хохотнув, Лера толкнула его в плечо.
Перехватив ее руку, он быстро прижал к губам, оставляя на коже ожог от поцелуя.
— Вот уже битый час, как мечтаю об этом. Укуси побольнее!
«А самое смешное, милый, что я бежала от любви, словно обезумевшая белка, не понимая, что вырваться из замкнутого круга невозможно. Сияние Вечности — так называется эта болезнь, дарованная свыше. Все остальные недуги от нервов, и лишь один для удовольствия. Позволю облагородить пошлый афоризм. С болезнью проще смириться, приспособиться. Как люди живут без глаз, оценивая мир на ощупь и слух? Как люди живут без слов, объясняясь в чувствах жестами? Как безногие калеки танцуют вальс, взявшись за руки? Так и счастливцы с ампутированной половинкой сердца радуются за обоих…»
— Ты сейчас счастлива?
Лера перестала удивляться их странному диалогу. Когда один думает, другой говорит, попадая в окончание мысленной фразы с невероятной точностью.
— Да, счастлива. И тебе того же желаю.
— Надеюсь. Сегодня мое счастье зависит только от одного человека, который сидит рядом, погружен в собственные мысли и держит на роскошной груди табличку «Посторонним вход запрещен».
— Куда мы едем? Неужели к тебе домой? — Лера увидела, как машина свернула с шоссе, приближаясь к метро.
— Почти. Два раза в одну реку входить не стоит. Эффект уже не тот. Да и повторения на бис сцены — «Не ждали» никто не заказывал. Едем на нашу старую квартиру, сейчас она пустует, временные жильцы съехали, так что нам никто не помешает предаться приятным воспоминаниям.
Рука Дениса легла на колено спутницы и медленно заскользила по нему. Блеснуло обручальное кольцо, никогда и никому не служившее препятствием.
Лера остановила его кисть, тихонечко сжав пальцы.
«Именно
— У тебя было много мужчин после меня? Димыч не в счет.
Валерия усмехнулась. Самоуверенности Дениса остается только завидовать. Задать вопрос, предчувствуя ответ.
Реагировать на провокацию совсем не хотелось, но надо. Случайностей не бывает — это верно, завтра наступит совсем другой день, не пригодный для исповеди.
— Один. Надеялась на анестезию, а подавилась горькой пилюлей. Оказался мерзавцем похлеще тебя. Зря переживала, негативный опыт — самый благой.
— Верно. Веницкая, ты возмужала и почерствела! Смотрю на тебя и не верю глазам своим. Скажи, а в сексуальном плане планку не снизила? Отдаешься страсти, как и прежде, самозабвенно? Словно в последний раз, трубя лебединую песню? Подчиняешься или доминируешь, предпочитая плетку?
— Мороз, не хами. Тебе не идет. А то подумаю, что ревнуешь.
— Прошу прощения, мадам. Просто мое терпение на исходе.
Выключив зажигание, Денис без обиняков придвинулся вплотную и, запрокинув женщине голову, впился в губы жарким, раскаленным от сдерживаемого возбуждения поцелуем.
От неожиданности Лера поддалась на его агрессивную ласку, послушно раскрыла рот, позволяя языку мужчины проникнуть вглубь. Задохнувшись от нахлынувшего желания, нежно обхватила кончик зубами и на мгновение забылась. Потерялась в пространстве, чувствуя лишь, как смелая рука, сорвав с петель пуговки блузки, нашла грудь и глядит через гипюровые кружева сосок.
— А ты горяча по-прежнему, девочка моя, — разорвал поцелуй Ден и удовлетворенно хмыкнул, — пойдем в дом. Пожалеем бабушек, они вышли на прогулку без очков.
— Ну, ты и сволочь!
— Постоянство, мой конек.
По прошествии лет ничего не изменилось в «двушке» на Песчаной. Если только залоснились обои в коридоре, потерлись дверные косяки, треснул напольный кафель в ванной, да поменялись гардины в гостиной. Передав пальто хозяину, Лера прошла на цыпочках в комнату, остановившись перед своей, подаренной в невесть каком году картиной. Написанный пастелью солнечный клоун — скрипач в изнеможении отвел от инструмента смычок. Прервал аккорд, залившись слезами. Внимательно взглянув в усталые глаза старика еще можно услышать окончание скрипичной партии. Лера провела над рисунком не один вечер, стараясь наполнить образ клоуна своей печалью.
— Твой шедевр, помнишь? Отлично сочетается с цветом новых обоев.
— И то правда, — Лера опустила глаза, пряча улыбку.
— Сейчас рисуешь?
Денис подошел к стене и поправил покосившуюся картину.
— Уже нет. Глаза не те.
— А чем разнообразила свой досуг?
Лера отступила к окну, задернув плотнее портьеры, не спеша, ответила.
— Сказки пишу. Для взрослых.
— Эротические? На самом деле, от тебя другого ожидать сложно, вечно паришь над миром. Ну и как — печатают?