«Спасите наши души»

Шигин Владимир Виленович

На следующий день советскую делегацию принимало уже все руководство Кубы: братья Кастро, Че Гевара, Освальдо Дортикос и Рамиро Вальдес. После недолгой беседы кубинцы согласились на размещение ракет. Чтобы не терять времени, в Москву для согласования конкретных действий вылетел Рауль Кастро. В об­становке строжайшей секретности он встретился с Хрущевым, Малиновским и главкомом Ракетных войск Бирюзовым. Раз­ногласий во взглядах не было. Перед самым отлетом состоялась еще одна встреча, но уже в более расширенном составе. На ней помимо Хрущева, Малиновского, Захарова, Епишева и Бирюзова присутствовали главком ВВС Руденко и главком ВМФ Горшков. Когда решили принципиальные

вопросы, перешли к частным.

— Мы считаем главной трудностью маскировку столь круп­ной операции, как переброска войск и техники через океан, — заявил Рауль Кастро.

— Это не проблема, — возразил Хрущев.

— Кроме того, — продолжал кубинец, — мы думаем, что не­обходимо опубликовать текст нашего соглашения для придания предстоящим мероприятиям законного характера. Из текста, кроме того, должно следовать, что окончательное решение о размещении ракет принято вами. Ведь у СССР огромнейший опыт и авторитет в международных делах!

— Все верно, — согласился Хрущев, — хотя ваши опасения совершенно напрасны. В случае раскрытия операции мы попро­сту вышлем в океан весь Балтийский флот!

Горшков, для которого последняя фраза была полнейшим от­кровением, лишь удивленно поднял брови. Так Военно-морской флот впервые был упомянут в связи с предстоящей операцией. И хотя главкому ВМФ была очевидна нелепица хрущевской фразы, ему, опытному моряку и тонкому политику, стало понят­ным, что в затеваемом противостоянии флоту отведена далеко не последняя роль.

Операция «Анадырь»

Разработка операции «Анадырь» в Генеральном штабе шла меж тем полным ходом, и к середине мая план в общих чертах был уже готов. Согласно ему, к переброске на Кубу предполагались ракетная дивизия, две дивизии ПВО, четыре мотострелковых полка, части ВВС, соединение кораблей (какое, намечалось определить несколь­ко позднее) и части береговой обороны, всего более шестидесяти тысяч человек.

18 мая в Генеральном штабе состоялось большое заседание по теме «Анадырь». От Военно-морского флота на него был приглашен начальник ГШ ВМФ адмирал Зозуля, но из-за болезни вместо него там присутствовал адмирал Сергеев.

В общих чертах структура ГСВК была такова: во главе всех войск стоял главком генерал армии Иса Плиев и начальник штаба генерал- лейтенант Акиндидов. Непосредственно на главкома замыкались и восемь заместителей по видам вооруженных сил. Заместителем главкома по ВМФ был назначен вице-адмирал Абашвили, прошед­ший войну на балтийских эсминцах и участвовавший в наиболее крупном морском бою в Ирбенах.

Ракетные войска ГСВК состояли из дивизии в сорок пусковых установок новейших по тому времени ядерных ракет Р-12 и Р-14. Войска ПВО: из 24 ракетных дивизионов, двух артиллерийских батарей и сорока истребителей МиГ-21. В состав ВВС входили: два полка крылатых фронтовых ракет, полк самолетов-ракетоносцев и вертолетный полк. Сухопутные войска состояли из четырех от­дельных мотострелковых полков и тыла, включавшего и госпиталь на шестьсот коек.

Достаточно внушительно выглядела и предлагаемая к раз­мещению на Кубе военно-морская группировка. На острове планировалось создать эскадру надводных кораблей в составе двух артиллерийских крейсеров 68-го проекта, двух ракетных эсминцев и двух эскадренных миноносцев. Кроме того, намечалось создание и эскадры подводных лодок, состоящей из дивизии ракетных ди­зельных подводных лодок (18-я дивизия подводных лодок) — семь единиц, и бригады торпедных подводных лодок (211-я бригада) — четыре подлодки. Кроме того, в состав эскадры должны были войти и две плавбазы. Помимо присутствия крупных надводных кораблей и подводных лодок планировалось сформировать и отдельную бригаду ракетных катеров типа «Комар» из двенадцати единиц.

Кроме того, в состав группировки ВМФ должны были также войти и береговые части: ракетный полк береговых установок «Сопка», полк торпедоносцев-бомбардировщиков Ил-28 (33 само­лета) и отряд судов обеспечения (два танкера, два сухогруза и одна плавмастерская).

Впервые после знаменитых средиземноморских кампаний XVIII—XIX веков создавалось столь мощное военно-морское объе­динение, которому предстояло выполнять боевую задачу вдали от метрополии, базируясь на иностранные порты.

Разумеется, на первом этапе наибольшую проблему приобретал вопрос переброски столь огромного количества войск и техники через океан. Воздушные перевозки отпали сразу — ведь первый прямой полет в Гавану был осуществлен только в июле 1962 года. Поэтому все взоры обратились к морскому транспорту. Но и здесь возникали трудности — ведь судам предстояло пройти около один­надцати тысяч миль. К тому же было совершенно неизвестно, что могут предпринять американцы против растянувшихся по всему океану караванов. Не исключались провокации и их европейских союзников. Наиболее опасными участками кубинского маршрута представлялись датские и средиземноморские проливы, где пре­градить путь советским транспортам было проще простого.

Возникла и еще одна проблема — Советский ВМФ не имел в своем составе войсковых транспортов, чтобы быстро перевезти армейские части. Поэтому предстояло в кратчайший срок приспо­собить к переброске войск и боевой техники без малого восемьдесят пять гражданских судов. Их предстояло собрать, укомплектовать опытными экипажами и дооборудовать всем необходимым. Задача не из простых. Кроме этого, на суда ставилось и зенитное вооруже­ние. Портами отправки определили следующие военно-морские базы: Балтийск, Лиепае, Николаев, Севастополь и Североморск. Гражданские порты для этой цели не подходили — они не обеспе­чивали скрытности.

13 июня 1962 года в Главный штаб ВМФ прибыла директива Генерального штаба № 79604 с указанием начать разработку морской части темы «Анадырь». Одновременно генерал армии Захаров распорядился выплатить всем участникам предстоящего похода на Кубу денежное содержание на три месяца вперед. Тем, кому предстояло идти на Кубу на борту гражданских судов, выдавалась гражданская одежда — отныне они становились агрономами и строителями, геологами и механизаторами. Для маскировки пор­та назначения было дано указание грузить валенки и полушубки, варежки и шапки-ушанки, причем все в количествах немыслимых. Глядя на эти горы зимней одежды, бдительные шпионы должны были делать вывод, что русские собираются оккупировать то ли Гренландию, то ли Антарктиду.

Секретность была жесточайшая во всем Легендировался каж­дый шаг. Распоряжения по теме «Анадырь» передавались только устно и шифром.

Для перевозки техники были заказаны специальные контей­неры, изготовление которых курировал лично предсовмина Ко­сыгин. Контейнеры эти изнутри обивали железом, на случай, если американцам удастся проверять их содержимое рентгеновскими или инфракрасными лучами. К июлю все приготовления были за­кончены. Теперь ждали лишь сигнала к началу операции.

7 июля 1962 года в Кремле прошло секретное совещание, окончательно определявшее сроки «Кубинского похода». Круг лиц был крайне ограничен. От ВМФ присутствовал главком Горшков. Выслушав доклады ответственных о готовности, Хрущев тут же распорядился: