Спаситель и сын. Сезон 2
Шрифт:
Небезгрешный психолог. Да. Именно таким он и был.
Сент-Ив сдвинул рукав рубашки и взглянул на ручные часы. Десять свободных минут до следующей консультации. Раз так, он открыл запертую на два поворота ключа дверь, которая отделяла профессиональную жизнь от личной.
По другую сторону двери в просторной кухне, освещенной лучами заходящего солнца, сидел мальчик и набирал сообщение на стареньком мобильнике.
– Лазарь! Я же просил тебя оставить в покое мою «нокию», – упрекнул его отец.
– Тогда купи мне мобильник, – отозвался сын, нажимая не по одному разу на залипающие кнопки.
– Во втором классе можно обойтись без мобильника!
– Это точно! Вот я и обхожусь!
Спаситель довольно резко отобрал у сына телефон. Его задевала неизвестно откуда взявшаяся у Лазаря дерзость.
– Ну па-па-а-а, – чуть ли не заревел Лазарь. – Я же Габену! Он совсем один!
Спаситель напомнил, что Габену вот-вот исполнится семнадцать и он вполне способен сварить себе вермишель, пока не вернулась мама.
– Маму увезли по скорой в больницу Флёри, – возразил Лазарь. – Она стала видеть каких-то людей у себя в столовой.
– Видеть людей у себя в столовой? – переспросил Спаситель по профессиональной привычке психолога уточнять сказанное.
– Да, людей, которых на самом деле не было. Она с ними разговаривала. С каким-то человеком с обезьянкой на плече.
– У нее что, были галлюцинации?
Мадам Пупар, мать Габена, уже не раз лежала в психиатрическом отделении больницы Флёри. Лекарства улучшали ее состояние, но, как большинство больных, она переставала их пить, как только считала, что окончательно поправилась.
– У меня еще одна консультация, – сказал Сент-Ив, возвращая сыну телефон. – Пригласи Габена на ужин.
– Ну то-то, – одобрил Лазарь тоном, подразумевающим: «Наконец-то я слышу разумные слова».
Спаситель не нашелся что ответить. Временами Лазарь его просто пугал. Они жили вдвоем, и сын чувствовал себя не по годам взрослым. «Ничего, – успокоил себя Спаситель, – скоро у нас будет полная семья, и он снова станет ребенком».
Очередная пациентка поступила так, как призывала надпись на двери: «Стучите и входите». Она трижды постучала в дверь молотком в виде кулачка, вошла и уселась ждать в приемной, надеясь, что месье Сент-Ив не промаринует ее тут слишком долго.
– Мадемуазель Мотен?
По телефону Пенелопа Мотен сказала, что у нее «проблема, которую ей позарез надо разрулить». По лексикону и торопливой речи Спаситель решил, что имеет дело с молоденькой девушкой лет двадцати. Однако девушка пожелала выглядеть лет на десять старше, надев костюм working girl [5] с приталенным пиджаком и светлой блузкой и накрасив губы дорогой помадой. Она сидела на краешке стула, сдвинув колени и слегка повернув ноги вправо, как учили сидеть девушек, когда они еще не носили брюки.
5
Деловая девушка (англ.).
– Итак, чем могу помочь?
Сент-Ив, задавая вопрос, невольно вздохнул. В конце рабочего дня ему так хотелось иногда услышать: «Да ничем! У меня все прекрасно!»
– А вы разве не спросите у меня адрес, номер мобильного?
Спаситель едва заметно улыбнулся:
– Я знаю, как вас зовут. Вам хочется, чтобы я получил от вас как можно больше официальных сведений?
– Да нет, мне-то что! Я думала, вам нужно…
Что это – дотошность? Обидчивость? Готовый к самым непредсказуемым реакциям, Сент-Ив поспешил перейти к сути дела:
– По телефону вы сказали о проблеме, которую позарез нужно разрулить. Может быть, мы сразу ее и обсудим?
– Да? Ну, если угодно… – отозвалась мадемуазель Мотен недовольным тоном.
– Угодно.
– Угодно что?
– Здесь обсуждают что угодно. У нас же не допрос в полицейском участке. И уж тем более не разговор со строгой мамой.
Сент-Ив сам удивился, что вспомнил древнюю, поросшую мхом шутку. Но Пенелопа рассмеялась. К счастью.
– Хорошо, я скажу вам то, чего не говорю маме. – Голос зазвучал естественно, она даже откинулась на спинку стула. – Я влюбилась в сорокалетнего мужчину. А мне двадцать шесть. Вас это не интересует, но я все-таки скажу. Разница в возрасте меня не смущает. До тридцати лет все мужчины идиоты. Но он женат, у него дети. Будем называть его… Серж. Для удобства.
– Пенелопа Мотен – тоже имя для удобства? – осведомился Сент-Ив, послушавшись подсказки интуиции.
– Как это? – спросила она, привставая с места.
– Всему интернету известна художница Пенелопа Бажьё, рисующая комиксы, и не менее известна Марго Мотен, художница-иллюстраторша. Для удобства вы с таким же успехом могли бы назваться Марго Бажьё.
Девушка слушала Спасителя с круглыми глазами и открытым ртом, будто позировала для статуи «Изумление» (назовем ее так. Для удобства).
– Как вы догадались? – пролепетала она.
– После тридцати мужчины умнеют, – напомнил ей Спаситель.
Все в этой девушке было подделкой. Она присвоила чужое имя, костюм и, возможно, даже историю про женатого возлюбленного. Неподдельным было ее присутствие в кабинете психолога, и на это была, безусловно, такая же неподдельная причина.
– Можете сохранять инкогнито, мне не важно, как вас зовут. Мне важно, почему вы пришли.
– Я беременна.
– Понятно.
– Что вам понятно?
– Это к слову пришлось. Я дал вам понять, что я вас слушаю. Прошу меня извинить.
– Извинить за что?
Спаситель тяжело вздохнул и сказал уже без всякой деликатности:
– Мы не продвинемся ни на шаг, если вы будете цепляться к каждому моему слову. Итак, вы ждете ребенка от Сержа. Он женат и не собирается бросать жену?
– Вы уверены?
– Нет. Я задаю вам вопрос.
– А у меня вопрос: оставить ребенка или нет?
– Какой у вас срок беременности?
У Пенелопы была задержка, она сделала тест, он оказался положительным. Но пока еще она не ходила ни к своему врачу, ни к гинекологу.