Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР
Шрифт:
Алаш-ордынская организация имела связь с националистической эмиграцией в Западном Китае и с националистами Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии, Татарии, Башкирии, Крыма и Кавказа, которые через иранские, афганские, турецкие и польские границы тесным образом были связаны с японской агентурой, английскими и немецкими кругами. В 1927 году члены организации Савдакасов, Султанбеков и Мустамбеков установили контакты и с Троцким, а при посредстве Тойво и Рознера — с Зиновьевым. Связь с центром правых (Рыковым, Бухариным, Томским) осуществлялась через Рыскулова и Нурмакова.
Ходжаев показал, что в начале 1930 года националисты развернули повстанческую деятельность почти во всех областях Казахстана.
Такую помощь мы должны были получить от агрессивных стран, готовящих войну против Советского Союза. В 1933 году в связи с усилением агрессивных намерений Японии и приходом к власти фашистов в Германии мы держали ставку на интервенцию со стороны этих держав… С этой целью мы… на местах проводили вербовку лиц», способных «стать во главе повстанческого движения в момент интервенции. Руководители повстанческих групп в районах имели… контингенты из враждебно настроенных слоев населения, баев и мулл. Последние должны были явиться ядром повстанческих групп.
Подобная работа велась через Кулумбетова, Дивеева, Сарымулаева и других членов организации в Казахстане, установивших связь с националистической эмиграцией в Западном Китае, Афганистане и Иране… Лично я также связан с эмигрантскими кругами». По признанию подследственного, эти связи сохранились еще с Гражданской войны: «Связь существовала между Букейхановым и японским агентом бароном Унгерном, у Букейханова, Байтурсунова, Тынышпаева — с белогвардейцами в Китае. Такая связь была у среднеазиатских пантюркистов, имевших сношения с агентами Англии, Японии и Турции».
Говоря о более поздних контактах, Ходжанов пояснял: «Весной 1935 года учитель Касымов Ибрай… сообщил мне, что Сокаев ведет переговоры с Японией об организации восстания и интервенции в СССР. Учитель Тагиров (татарин) в 1936 году сообщил мне, что он имеет налаженную связь со Стамбулом… Инструктор ЦКзема Казахстана Кожайдаров Дарибай осенью 1936 года в г. Ташкенте на моей квартире сообщил, что в Алма-Ате Ермековым Алимханом получено предложение от Чокаева начать через казахских эмигрантов переговоры с представительством Японии в Западном Китае… В 1936 году мною поручено Асфендиараву, Жандосову, Масанчи и Розыбакиеву вести переговоры с японским агентом в Западном Китае об установлении тесной связи с японским правительством в вопросах подготовки войны против СССР… С английской агентурой наша националистическая организация связана с 1922 года через… Асфедиарова Санжара, который в совершенстве владеет английским языком»…
Вопрос. Через кого вы лично были связаны с закордоном?
Ответ. В разное время ко мне являлись с поручениями и сведениями от находящегося в эмиграции Чокаева следующие лица: Казбеков С., Салихов Мян Бузрук, Вердиев Беки, Мадриамов Абдулхай — все после приезда из-за границы. Сведения от Чокаева мне передавали: Юнусов Гази Галим, Дайрабаев Шегебей, Утегенов Садык, Жиманов Ибрай, Касымов Ибрай, Тагиров и Комадаров Дарыбай…»
В ходе допроса подследственный перечислил несколько десятков партийных и государственных чиновников Казахстана, причастных к националистической деятельности. В их числе он назвал:
19
АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 316. Л. 195–224.
В том, что накануне войны «интеллигенция» национальных республик «косила» свои глаза за кордон, не было ничего необычного. Как показало крушение советской власти и последовавший развал СССР, тенденции национализма продолжали свое существование в сознании элит и при социалистическом строе. Для «интеллигенции» нация является главным источником не только политической и духовной власти. Опираясь на национальные чувства, «интеллигенция» получает преимущественное право на присвоение благ, произведенных трудом своих соотечественников, и закрепление высокого общественного положения за своими потомками.
Сегодня многие ученые и политики на Западе все чаще сходятся во мнении о том, что XX век вообще был «веком национализма», чаще всего проявлявшегося в форме сепаратизма. Накануне Второй мировой войны сепаратизм, то есть стремление к отделению части государства или предоставление автономии, было особенно широко распространено в Европе. Именно на волне национал-сепаратизма Гитлер осуществил присоединение к Германии Австрии и захват Чехословакии. На сепаратистские настроения и решительные действия антисталинской оппозиции Гитлер и его окружение рассчитывали и в готовившейся войне против Советского Союза. Однако Сталин, как никто другой, хорошо осознавал как внутренние, так и внешние угрозы. Поэтому он предпринял все необходимые меры, чтобы полностью устранить первые и минимизировать последние. Но сошлемся на мнение современника вождя.
Глава 4. Сомнения Джозефа Дэвиса
Джозеф Эдвард Дэвис был выходцем из небогатой семьи ремесленника в штате Висконсин и со студенческих лет был связан с Демократической партией. После окончания университета он стал специалистом в области права и к 1936 году приобрел опыт юридической и административной деятельности, а также связи в политических кругах и бизнесе. В августе 1936 года американский президент Рузвельт назначил Дэвиса на должность посла Соединенных Штатов в Советском Союзе, поручив ему собрать достоверную информацию «о достижениях СССР» и выяснить, «какую политику будет проводить Сталин в случае начала европейской войны».
В Россию Дэвис выехал с супругой Марджори Пост, бывшей женой богатого нью-йоркского брокера Э. Хаттона. По пути посол «заглянул» в Германию, где встретился с начальником русского отдела Министерства иностранных дел рейха, который в беседе уверял американца в непрочности советского режима. 16 января 1937 года Дэвис записал в своем дневнике: «По его словам, положение Сталина непрочно. По его словам, я, вероятно, обнаружу, что в России развивается революционная активность, которая вскоре может вспыхнуть открыто». Но почему германский чиновник так считал? Какой информацией он обладал?