Спасительный свет (Темная сторона света) (др. перевод)

Чемберлен Диана

– Не так быстро, – сказал он. – Расскажите, как вы поживаете.

У нее в голове пронесся вихрь новостей последней недели: Пол вернулся, полный раскаяния, но ей не хотелось говорить о нем.

– Я собиралась начать новый витраж, – сказала она, – но Том решил, что не будет меня больше учить.

– Чего это вдруг? – брови Алека удивленно взлетели вверх. – Я надеюсь, не из-за Энни?

Она кивнула. Алек нахмурился:

– Но это же нелепо! Я поговорю с ним.

– Пожалуйста, не надо. Вы можете сделать

только хуже.

– И что вы собираетесь делать, я имею в виду витражи? Бросите ими заниматься?

– Я найду выход.

– У меня сохранилась целая куча инструментов Энни. Они валяются в доме просто так, без дела. Почему бы вам не зайти и не посмотреть, не пригодится ли что-нибудь из этого?

Ее радость была несоизмерима с его предложением.

– А у нее дома был точильный камень? Алек кивнул.

– Приходите сегодня вечером, – он вернул ей Сильви, слегка коснувшись пальцами ее груди через блузку. – Мои дети, наверное, будут дома, и это поможет нам избежать неприятностей.

Оливия снова взялась за ручку двери, но не сделала движения, чтобы уйти. Она посмотрела на Алека.

– Сегодня утром я почувствовала, как во мне зашевелился ребенок.

Он нахмурился, но она не смогла прочесть выражения его глаз. Она смущенно пожала плечами.

– Я просто хотела рассказать кому-то, – сказала она, открывая дверь.

– Оливия, – позвал Алек, и она обернулась к нему. – Вы должны были рассказать об этом Полу.

ГЛАВА 38

Впервые за семь месяцев Алек достал из стенного шкафа в коридоре чемоданчик с инструментами Энни, ее точильный камень и принес все это в кабинет. Чемоданчик был сделан из мягкой коричневой кожи, теперь покрытой слоем пыли. От одного его вида у Алека заныло в груди. Он тряпочкой протер запыленную поверхность, а затем открыл и разложил его содержимое на старом рабочем столе Энни, мужественно вдыхая старый знакомый запах – металлический и парфюмерный одновременно, смесь Энни и ее инструментов.

Инструменты не были разложены по маленьким кармашкам, а лежали как попало, в том виде, в каком она их оставила. Плоскогубцы, стеклорезы, мотки припоя и медной фольги, ножницы с тремя лезвиями. Алека немного смущало, что Оливия увидит это, увидит, какой неорганизованной была Энни. Он представил себе, как она сидела здесь, в кабинете, вечно сражаясь со своими волосами, спадавшими ей на глаза и мешавшими работать. Она сгребала массу волос руками и, закручивая, забрасывала их за спину – бессознательный жест, на который он обратил внимание еще в ту ночь, когда они познакомились. Хорошо, если Оливия возьмет кое-что из этого инструмента и использует по назначению, дав ему вторую жизнь.

– Зачем ты достал мамины инструменты?

Он обернулся и увидел в дверях Лейси. Ее волосы отросли, образовав смесь рыжего и черного.

– Оливия

Саймон хочет одолжить кое-что из них.

– Почему она не может использовать инструменты Тома?

– Том сейчас не занимается с ней, и ей в данный момент нужны собственные инструменты, поэтому я предложил, чтобы она зашла и посмотрела на мамины.

– Она придет сюда? – Лейси нахмурилась. – Я думала, что ты больше не встречаешься с ней.

– Мы с ней просто друзья и ничего больше, я тебе уже объяснял, – он размышлял, не совершил ли ошибки, пригласив Оливию зайти к нему.

Он мог бы завести инструменты к ней домой. У него перед глазами всплыли воспоминания о его последнем визите к Оливии, ее гостиная, и он покачал головой. Ну, пожалуй, можно было бы забросить их к ней на работу.

Тренькнул дверной звонок, и Алек услышал, как Клей сбежал по лестнице, чтобы открыть. Он уже поговорил с Клеем, сообщив, что Оливия зайдет, объяснив, по какому поводу. Клей отреагировал необычной для него двусмысленной ухмылкой. Теперь Алек услышал в гостиной голос Оливии и ответный смех Клея.

– Мне нужно заниматься, – сказала Лейси, выходя в дверь, ведущую на кухню, а не в гостиную, чтобы не встречаться с Оливией по дороге наверх.

Оливия и Клей вошли в гостиную.

– Я собираюсь уходить, пап, – сказал Клей. Алек оторвал взгляд от инструментов.

– Ладно. Счастливо повеселиться.

Оливия улыбнулась, глядя вслед Клею. На ней было розовое в белую полоску трикотажное платье с заниженной талией. «Это как раз то, что нужно, – подумал он, – идеальный камуфляж. Никто не догадается, что она беременна».

– Ваш сын невероятно похож на вас, просто сверхъестественно, – сказала она, ставя свой тубус на стул у рабочего стола. Она взглянула на ящик с инструментами. – Ого!

– Они в некотором беспорядке, – сказал Алек. – Энни без труда смогла бы подобрать то, что вам нужно, я же ничего не могу посоветовать.

– Мне кажется, я сама справлюсь, – она кинула взгляд на него и через дверь кабинета заметила овальные окошки. – О, Алек!

Она прошла в гостиную к окошкам. Снаружи было еще достаточно светло, чтобы оживить яркие краски витражей.

– Они прекрасны. Он встал рядом с ней:

– Ваш муж тоже был очарован ими.

– Правда?

Она показала на одно из окошек в середине:

– А почему его она оставила прозрачным?

– Это не она. Я разбил его пару недель назад – запустил в него стаканом.

Оливия посмотрела на него:

– Я не думала, что вы такой неуравновешенный человек.

– Как правило это не так.

– Вы в кого-то целились?

– Я думаю, в Господа Бога. – Он засмеялся, и она коснулась его руки. – Том попробует снова собрать его для меня. – Он направился в сторону кухни, и она последовала за ним. – Хотите чаю со льдом?