Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев»
Шрифт:
— Потому представляется необходимым начать немедленный отвод наших частей за Ишим и тем самым избежать окружения. Либо немедленно усилить нашу 5-ю армию не менее чем тремя свежими стрелковыми и двумя кавалерийскими дивизиями.
— У нас нет резервов для усиления восточного фронта, товарищ Троцкий. Да и переброска войск чрезвычайно затруднительна.
Главком Каменев, тоже из «бывших», поправил пальцем длинные усы, искоса, с укоризной во взгляде, посмотрел на предреввоенсовета, который прекрасно понял, где здесь «собака зарыта».
Именно
— «Сибиряки» готовятся нарушить заключенное в марте перемирие и начать боевые действия уже в начале июня… Несмотря на то что их делегация прибыла для переговоров… Но есть одна странность…
Каменев сверкнул глазами и посмотрел на Шапошникова. Полковники что-то скрывали, и Троцкий это заметил. Крепко сжав пальцы в кулак, спросил резким, чуточку взвинченным голосом:
— Какая еще странность?!
— Отмечена переброска полка Гвардейской сводно-стрелковой бригады из Новониколаевска на восток. Более того, судя по имеющимся разведывательным донесениям, в течение двух-трех недель еще один полк этой бригады будет переброшен в Иркутск.
— Что-то тут не так, — только и произнес в задумчивости Троцкий, снова дернув себя за бородку.
В отличие от Шапошникова и Каменева он был не военным, а политиком. И умел здесь увязывать концы с концами — с одной стороны, Сибирская армия явно готовит наступление с решительными целями, а с другой — Вологодский завтра уже будет в Москве и станет говорить о мире, а не о войне, иначе бы не отправился в эту поездку.
Тогда к чему сейчас идет такая нарочитая демонстрация?! Явно не правительство стоит за этим делом!
— Кому подчиняется гвардия?
Троцкий тряхнул густой черной шевелюрой и пристально посмотрел на Шапошникова. И снова спросил, едко плюясь словами:
— Кому она присягнула на верность — «правительству» Сибири или их местному царьку?
— Лично его царскому величеству Михаилу Александровичу, — голос бывшего полковника не дрогнул при таком полном титуловании. — И присяга гвардейцами давалась только ему, а не Сибирскому правительству. Подразделения дивизии, за исключением казаков и сибирской стрелковой бригады, комплектуются исключительно из уроженцев европейской части России.
— Даже так?!
Троцкий дернул вверх бородкой, приподняв плечо, и снова крепко задумался, потирая пальцем переносицу. И пришел к какому-то решению — его глаза задорно сверкнули.
— В Новониколаевске, как я полагаю, из гвардейцев остались именно сибирские стрелки и казаки. Так ведь, товарищ Шапошников?
— Так точно, товарищ Троцкий!
Военные переглянулись — предреввоенсовета Республики их удивил в очередной раз своей удивительной прозорливостью. Сколько раз он их поражал даром поразительного предвиденья событий?!
Троцкий внезапно вскочил со стула, усмехнулся и, не попрощавшись с военными, узнаваемой всеми стремительной походкой вышел из кабинета, оставив дверь открытой.
Иркутск
— Они заигрались со своим сепаратизмом!
Вошедший в кабинет Фомин яростно захлопнул за собой дверь и в сердцах бросил на стол свернутую газету, словно дохлую жабу. И не в силах сдержать подступивший к горлу гнев, генерал-адъютант зачастил скороговоркой, словно раскаленный от стрельбы «Шош»:
— Если такое уже пишут в «Сибирском правительственном вестнике», то это более чем серьезно. Хуже того — прямой изменой России являются все эти разговоры о полной независимости Сибири. Это что ж такое получается?! Чухна свободу от большевиков обрела, из их рук, поляки волками смотрят, за Кавказскими горами хрен знает что творится?! А теперь и сибиряки решили в самостийность поиграть!
— Они не играют, — сумрачно бросил в ответ Шмайсер, — всерьез это, Сеня, предельно откровенно.
Флигель-адъютант взял лежащую перед ним газету двумя пальцами, словно крысу за хвост и, не скрывая брезгливости, зашвырнул ее в корзину, заполненную обрывками бумаги.
— Да ты даже не глянул!
— А зачем? Я ее уже прочитал, — Шмайсер показал на мусорную корзину с обрывками бумаги. — И туда направил — там этакой писанине самое место. Дело совсем в другом — пропаганда «местничества» опасна для нас тем, что слишком многие ее стали здесь разделять. Национализм, пусть и не в чистейшем виде, всегда пользуется определенной популярностью…
— Да какой национализм, Андрей?! Сибиряки не нация! Это ж надо такое придумать!
— Не нация, я согласен. Однако примеры автор подобрал такие, что не в бровь бьют, а в глаз. Англия и Северная Америка, метрополия и колония, что своими руками вырвала независимость. Весьма доходчиво для обывателя! И понятно — Пепеляев сегодня прямо светится от удовольствия. Про Серебренникова и говорить не нужно — тоже из «областников». Набрали правительство — сепаратисты одни, а не министры!
Флигель-адъютант Шмайсер заскрежетал зубами, что голодный волк, но гнев не сдержал. И он прорвался бурной волною:
— Подлюки! Отсидеться в своей сторонке хотят, золотишко пригребли, а страна кровью захлебывается! А еще себя «русскими патриотами» без зазрения совести именуют, твою мать, через коромысло!
— В правительстве только Михайлов и Арчегов «навозные», — Фомин с ехидцей выдавил из себя последнее слово.
— Ну и Гинс еще. Но первые два в Москве, а последний принимать решения не может, он лишь управляющий делами кабинета. Остальные коренные сибиряки, вот и заигрались в свою независимость! Им надо укорот быстрее дать, что тянуть-то?!