Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!»
Шрифт:
– Обещанного три года ждут! И мы подождем, время есть… – загадочно усмехнулся Арчегов, и флотоводец не выдержал, поднял на друга чуть ли не умоляющие глаза.
– Я не спрашиваю тебя о политике и тех действиях, что предстоит предпринять его величеству. Знаю, что каждый должен знать столько, сколько требуется для отправления должности. С турками и большевиками для меня все ясно – будем действовать должным образом. Ты скажи мне одно – с кем через три года война, мне же флот готовить нужно?!
– Так они еще сами не знают, что
Царицын. (29 декабря 1920 года)
«Вими» натужно ревел мощными моторами «Роллс-Ройс», медленно поднимаясь в пронзительно голубое небо. В просторной пассажирской кабине, где с немыслимым по этим временам комфортом расположились в удобных креслах два человека, гул работающих двигателей отражался от фанерных стенок, заставляя их вибрировать мелкой дрожью.
– Не рассыпался бы он в полете, болезный…
Генерал Арчегов усмехнулся, сжимая пальцами обитые мягкой кожей подлокотники. Но вольготно сидеть, откинувшись на спинку, было неудобно – мешал парашютный ранец. В меховом комбинезоне, стянутом лямками подвесной системы, утренний мороз совершенно не чувствовался, лишь легонько прихватывало открытые щеки.
Сидевший напротив генерала Михаил Александрович был полностью поглощен наблюдением – в окошке внизу проплывали заснеженные поля, да дымили трубами похожие на маленькие спичечные коробки дома. Проплыла белая лента скованной льдом Волги, и потянулась бескрайняя степь с серыми проплешинами.
Странно, но высоты он совершенно не боялся, как и того, что двигатели аэроплана могут «обрезать» в любой момент. Полученных от друга уроков, двух прыжков с парашютной вышки, установленной в Качинской школе летчиков, и тщательной инструкции хватило, чтобы усвоить – выжить в небе не просто можно!
И падать камнем целую версту не придется, повторяя безумный полет гордеца Икара. Чего проще – генерал откроет люк в полу, прицепит карабин вытяжного фала его парашюта и толчком в спину отправит в полет.
Купол откроется – в этом Михаил Александрович не сомневался, ибо укладывал его со стропами много раз самостоятельно, при помощи Арчегова, разумеется. Да и безлюдной степь только казалась на первый взгляд – внизу были кочевья казахов да многочисленные разъезды уральских казаков, заблаговременно вышедших как раз для такого случая.
– В мое время недостатки умения пилотов компенсировались техническим совершенством. Здесь наоборот – примитивность конструкции восполняет мастерство пилотов!
Громкий голос, почти крик генерала был услышан сквозь гул, и Михаил Александрович кивнул в ответ. Летчики на императорском «Вими» не просто опытные, а самые умелые – командир еще в 1919 году прошел по этому маршруту, совершив долгий перелет с письмом генерала Деникина к адмиралу Колчаку.
Последние три месяца полдюжины новейших двухмоторных аэропланов, любезно проданных «заклятыми друзьями» англичанами, совершали фантастические и невероятные прежде полеты от самого Царицына до Оренбурга и даже намного дальше, до Петропавловска и Омска. Впрочем, они были таковыми только для русских пилотов – тот же «Вими» год назад перелетел из Нового Света в Англию через Атлантику, совершив первый трансконтинентальный перелет.
Но и так тысяча верст расстояния при семи часах полета казались сейчас Михаилу Александровичу невероятным подвигом, который он и собирался сегодня совершить.
– Скукота, Мики, полная! В окно тебе через полчаса надоест смотреть – даже с картой невозможно работать, привязок к местности никаких. Так что пообедаем через три-четыре часа, пару раз попьем кофе из термоса да будем спать. Заняться чем-нибудь полезным невозможно, а разговаривать трудно – голос от крика сорвем!
Проорав последние слова, генерал немного поерзал в кресле, устроился удобнее и вскоре, как показалось Михаилу Александровичу, заснул самым настоящим крепким сном.
– Вот это нервы…
Император в который раз искренне поразился поразительному хладнокровию друга, но тут вспомнил, из какого тот прибыл времени. Летать Арчегову приходилось много, как и прыгать с парашютом, это для него самого все в диковинку: и удивляет, и страшит.
Усмехнувшись, Михаил Александрович снова уставился взглядом в квадратное прозрачное окошко – внизу проплывало запорошенное снегом пространство…
«Полюбишь авиацию, как товарищ Сталин, и будет из тебя толк в этом деле! За ней будущее, и ты это уже понял!»
Арчегов демонстрировал здоровый сон, хитро подсматривая через прищуренные веки за своим венценосным другом. Спать не хотелось ни в какую – аэроплан начала века – это не авиалайнер его конца, звукоизоляция отсутствует по определению, не считать же таковой фанеру с полотном. Но мыслить шум моторов не мешал, и этого было достаточно.
«Мы пока у англичан «этажерки» покупаем, но и свои делать начнем. Сикорский в Таганроге новые «Ильи Муромцы» на крыло скоро поставит, своя гражданская авиация будет. Это мы здорово придумали конкурс на «тысячник» объявить – полет на тысячу километров с тысячью килограммов полезного груза. В хватке ему не откажешь – за три месяца обещал сделать, да еще с перевыполнением задачи, благо вместо дохлых «Санбимов» вдвое сильные моторы «Либерти» в Штатах покупаем.
Но деваться нам некуда – собственное моторостроение практически отсутствует. Ничего, года через три-четыре лицензионные двигатели выпускать будем, а там и свои моторы появятся. Истребители сейчас нам не нужны, надо транспортники да пассажирские лайнеры, хм, если можно так их именовать, строить. Кадры готовить, аэропорты – да чего только не нужно в нашем положении. Та же связь, радиостанции, училища – инфраструктура жизненно необходима, без нее настоящей авиации и ВВС не создашь. Ничего, со временем все будет!»