Спасти президента
Шрифт:
– Генератор использовать не будем, атакуем обычными средствами, – распорядился он. – Поручик, ты готов?
– Всегда готов!
В прозрачном носовом кокпите старший лейтенант Голицын щелкал тумблерами и кнопками, настраивая вверенные ему приборы и агрегаты. Получив новую для себя должность стрелка-оператора, Поручик еще до вылета к Тора-Бора тщательно осмотрел свое хозяйство. Машина у них оказалась интересная. Вообще «Ми-24» выпускался более чем в двух десятках модификаций, но такой вариант он встречал впервые.
Под крыльями, как обычно, посередке, висели двадцатизарядные барабаны НУРСов – неуправляемых ракет. На концах крепились транспортно-пусковые контейнеры управляемых ракет «Атака». А ближе к корпусу располагались две специальные гондолы, рассчитанные на три скорострельных четырехствольных пулемета каждая. По одному крупнокалиберному, двенадцать и семь десятых миллиметра, и по паре пулеметов калибром семь-шестьдесят-два.
Но внимание старшего лейтенанта привлекли не они, а артиллерия. К правому борту неподвижно крепилась спаренная 23-миллиметровая пушка Грязева – Шипунова. А главным сюрпризом оказалась тяжелая 30-миллиметровая пушка, подвешенная в носу вертолета во вращающейся установке. Такие мощные орудия были предназначены для БМП, но с недавнего времени ими стали вооружать более современные вертолеты «Ми-28». По какому-то капризу такую тяжелую пушку установили и на старый «крокодил».
Сейчас Поручик восседал в роскошном кожаном кресле. Остекление кабины стрелка открывало широкий обзор. Казалось, он сидит внутри большого стеклянного шара в носу вертолета. Он вспомнил, как однажды прокатился на старом правительственном лимузине под названием «Чайка». Ощущение при движении было похожее: плавно, мощно и стремительно.
В наушниках его шлемофона послышался голос Серегина:
– Поручик, мы атакуем. Цель – пехота и легко бронированная техника.
Вертолет скользил над самой поверхностью земли. Поручик изготовился к стрельбе. И почувствовал, как заваливается на спину. Майор выполнил один из самых сложных приемов вертолетного пилотирования – «кобру». Вертолет задрал нос и рванулся вверх. Набрав высоту, он на миг замер в верхней точке и скользнул вниз в крутое пике.
Поручик в доли секунды сумел оценить обстановку. Прямо перед ними возвышалась гора с плоской вершиной и отлогими склонами. У подножия горы двумя кучками суетливо толпились люди. Они напомнили Поручику пасущихся тараканов.
На вершине горы закрепилась рота морских пехотинцев. Автоматным огнем и гранатами они отбивались от ползущих снизу муджахедов. Те подкатили на пикапе тяжелый миномет и гвоздили по вершине горы 120-миллиметровыми минами.
На соседней вершине расположился расчет крупнокалиберного пулемета. Пулеметчик не давал морпехам поднять головы. А по извилистому серпантину дороги вверх медленно поднимался бронетранспортер. За ним толпой двигалась пестрая толпа вооруженных бандитов.
Картина отпечаталась в мозгу Поручика с четкостью фотографии. Он поймал свое особое состояние, в котором окружающее время словно замирало и начинало течь с замедленной скоростью. Серегин знал об этой его особенности, полностью доверял ему и не лез с ненужными советами и указаниями. Наоборот, сам докладывал подчиненному, чтобы облегчить ему работу. Впрочем, право определять степень опасности того или иного объекта принадлежала майору.
– Атакуем миномет, – сообщил он.
– Вас понял, – отозвался Голицын.
«Крокодил» спикировал на пикап, облепленный боевиками, словно коровья лепешка мухами. Трубчатые барабаны НАРов – неуправляемых авиационных ракет воспламенились, словно охваченные огнем. Земля вокруг миномета буквально закипела. Осколочные снаряды в секунду скосили всю группу и изрешетили миномет заодно с пикапом.
А Серегин уже заложил крутой вираж и заходил на вторую атаку.
– Бьем пулемет, – сказал Серегин.
Таким тоном, играя в шахматы, он обычно говорил: «Бьем вашего ферзя».
– Пулемет пулемету люпус эст, – щегольнув кухонной латынью, Поручик взялся за ручку управления электрическими пулеметами высокого темпа стрельбы.
Сферические пулеметные установки под крыльями вертолета задвигались, улавливая цель. Поймав в прицел пулемет бандитов, он открыл огонь. Все шесть пулеметов, каждый о четырех стволах, изрыгнули свинец и пламя. Результат был не столь эффектным, как после применения НАРов, но настолько же эффективным. Бандиты заметались по своей площадке. Укрыться на вершине было негде, из этой группы также не ушел ни один. Некоторые тела были просто изорваны в клочья.
Вертолет исчез так же стремительно, как и появился. Если у бандитов на вооружении и имелись «Стингеры», то они не успели не то что прицелиться, а даже определить направление атаки.
– По бэтээру долбану из пушки, – честно предупредил командира Поручик. – Понимаю, что это роскошь, но очень хочется попробовать ее в деле.
– Валяй, тебе виднее, – согласился командир и в очередной раз неожиданно выскочил из-за скалы.
Боевики на бронетранспортере сумели оценить опасность и попытались удрать. Страшный «крокодил» вынырнул из-за скал и на бреющем полете расстрелял бронетехнику, как консервную банку.
– Все, у меня кончились, – удовлетворенно сообщил Поручик.
– Ты о чем? Что кончилось, боеприпасы? – обеспокоился Серегин.
– Нет, враги, – пояснил старший лейтенант. – Некого больше истреблять. Остальных морпехи доберут. Ну, и мы, если сядем. Вообще-то, командир, не мешало бы нам размяться. А то задница закаменела – хоть в писатели подавайся. Я прямо чувствую, как у меня геморрой отрастает.
Серегин сделал вираж над высотой, на которой закрепились американцы, и сел с таким расчетом, чтобы впереди осталась небольшая дорожка для разбега.
– Граждане пассажиры, наш экипаж благодарит вас за доставленное удовольствие, – сообщил он по рации. – После полной остановки винта желающие могут покинуть салон.
Со всех сторон к вертолету сбегались люди с оружием. Но их стволы смотрели вверх или в землю, а на чумазых физиономиях сияли широченные улыбки.
Президент Ирана Фархади-Ахмад был встревожен, хотя и всячески это скрывал. В своем президентском кабинете он принимал министра по делам разведки. Министром была женщина, Неда Наджар. В свое время это назначение наделало немало шума.