Спасти президента
Шрифт:
– Атас!
Птенчик тоже заметил противников. Их было двое. И один уже держал автомат у плеча, изготовившись для стрельбы. Даже Поручик не успевал его опередить. Капитан Орлов наклонился, прикрывая Поручика. Прозвучал выстрел. Голицын почувствовал толчок, когда пуля вошла в тело товарища. Падая, Птенчик открыл директрису. Поручик, не вылезая из люка, двумя точными выстрелами снял обоих караульщиков. Потом выскочил из шахты и наклонился над Птенчиком.
– Куда тебя?
Тот был в сознании.
– В плечо, – прошептал
Кровотечение было сильным. Поручик понял, что ранение серьезное. Возможно, задет крупный сосуд. Он разорвал индивидуальный пакет, обработал рану, потом туго перебинтовал. Кровь как будто остановилась. Немного подумав, старший лейтенант достал шприц-тюбик и сделал капитану обезболивающий укол промедола. Тому как будто немного полегчало.
– Ты иди, – сказал Птенчик, облизнув сухие губы.
– Разберемся без сопливых, – отшутился Поручик, хотя положение было серьезным.
– Я тебя подвел, – не спросил, а констатировал Орлов. – Извини.
– Вернемся домой, с тебя литр, – заверил его старший лейтенант. – А пока полежи тут, я за тобой скоро вернусь.
Судя по выражению лица Птенчика, тот уже считал себя одной ногой на том свете.
– Постой, – попросил он. – Скажи, у тебя с Ольгой что-нибудь есть?
Поручик усмехнулся:
– А ты что, уже влюбился? Эх, ты, а я думал, мы с тобой станем друзьями…
– Извини, я…
– Дурак, – подсказал Поручик. – Что ты у меня спрашиваешь? Ты у нее спроси.
– А ты?
– И я дурак, – признался Поручик. – Я вот тоже все чего-то жду. Давай, ты у нее первый спросишь.
– Почему?
– А потому что я первый сказал.
Птенчик перевел дух:
– Скажи честно, у меня нет шансов выжить? Это конец?
Поручик усмехнулся:
– Щ-щас! Размечтался. Это только начало. Теперь у тебя вся жизнь такая будет. Я уже не помню, где больше времени провел – в строю или по госпиталям. У меня приобретенных дырок больше, чем естественных.
Птенчик помолчал:
– Как же ты теперь один?
– Да уж, придется попыхтеть. Думал, вдвоем кого-нибудь в плен возьмем. Теперь всех убивать придется. Это плохо. Но ведь ты мне жизнь спас. А это хорошо. Так что ты свое дело сделал, теперь лежи и отдыхай. При нашей работе только и отдохнешь, пока раненый валяешься. Я пошел.
– Ни пуха ни пера, – напутствовал его капитан.
Поручик снова полез в вентиляционную шахту. Это удалось ему без помех. Оттуда по воздуховоду он прополз до другого конца трубы. Здесь он остановился и огляделся. Обзор с верхней точки был идеальным, ангар лежал перед ним как на ладони.
Вертолетов в ангаре не было, они находились где-то по соседству. Сюда накануне загнали ракетную установку на гусеничном ходу и машину с радиолокационной станцией. Видимо, они также нуждались в ремонте.
Народу в ангаре собралось много, но большую часть из них не стоило принимать всерьез. Это была техническая обслуга и всякая вооруженная шушера. Бойцов, способных оказать серьезное сопротивление, было человек пять. В стороне под охраной, с мешком на голове сидел заложник.
Багира и Маккена руководили снаряжением вертолета. В открытую дверь был виден установленный в нем боевой генератор. Им следовало заняться во вторую очередь. В первую – заложником. Вряд ли им мог оказаться Правдин, но генератор ведь никуда не убежит, а ликвидировать заложника – дело секундное.
Поручик перебросил за спину свою короткую винтовку и убрал в карманы разгрузочного жилета два крупнокалиберных пистолета. Для работы приготовил нож «Катран» и несколько гранат. Подарок шейха – кремневый пистолет – он решил, было, оставить в вентиляционной шахте. Но подумал, что тяжелый набалдашник на рукоятке может пригодиться в рукопашной схватке, и вернул ствол за ремень. Потом аккуратно выставил закрывавшую вентиляционный люк решетку и неслышно спустился на пол позади пыльных стеллажей.
В это время издалека послышались автоматные и пулеметные очереди. Рванули гранаты. Значит, афганские спецназовцы уже вступили в бой с возвратившимися бандитами. Рановато. Бандиты в ангаре засуетились. Багира указала своим головорезам на заложника и что-то сказала. Пора было действовать.
Поручик извлек гранату, выдернул чеку и бросил ее в дальний от себя угол ангара. Взрыв в закрытом, если не считать отворенных боковых ворот, помещении ударил по ушам с чудовищной силой. Поручик вполголоса принялся считать.
– Пять-четыре-три-два-один-пуск!
Обратный отсчет включал в его сознании условный рефлекс, выработанный в самом начале его диверсионной деятельности и помноженный на особенность его организма. Поручик был высококлассным профессиональным бойцом. Но такими же высококлассными профессионалами были и его товарищи. Поручик же был уникальным. Это и позволяло ему занимать в группе должность терминатора или истребителя. С помощью психологической настройки, частью которой был обратный отсчет, превращался в отлаженную машину для убийства, лишенную человеческих эмоций и чувств.
Поручик двинулся вдоль стеллажей с боеприпасами. И начал убивать. В него пытались стрелять, но без результата. Стрелявшие боялись попасть в стеллажи, а Поручик был как заговоренный. Точнее, он в совершенстве владел техникой нырков и уклонов, известной в народе как «качание маятника». А он в ответ отвечал гранатами.
Ангар мигом превратился в кромешный ад. Багира попыталась организовать охоту на неожиданно ворвавшегося к ним хищника. Но и для нее такая работа оказалась непривычной и непосильной. Других убивать оказалось легче, чем обезвреживать убийцу. Поняв, что обычными средствами справиться с диверсантом не получается, она вцепилась в плечо капитана Маккены.