Спасти(сь) (от) дракона

Амеличева Елена

Я изумленно ахнула, остановившись и любуясь ею с возвышения. Вот уж воистину сердце города – живое, бьющееся – под ритмы уличных танцовщиков и толп народа, хаотично текущих сразу во всех направлениях. Не думала, что когда-нибудь увижу столько людей в одном месте! В храме и половины не собиралось даже в самые высокочтимые праздники, когда возносилась хвала Святому пламени за спасение.

Мои глаза прошлись по людскому морю, убегающему до самого горизонта, и остановились на высоченных резных башнях песочного цвета, невозмутимо взирающих

на все это мельтешение у своего подножия, как правитель на припавших к его стопам придворных.

Разговоры, смех, музыка, шоркание остроносых тапок, шипение огня в жаровнях – все это сливалось в единый монотонный гул, мягко, коконом обнимающий со всех сторон, ни капли не раздражая и не мешая.

– Красиво, да? – Эльмир с улыбкой посмотрел на меня.

– Ага! – потрясенно выдохнула, кивнув.

Мы влились в эту толпу, и горячая ладонь Мансура тут же сжала мою руку. Покосилась на него, но чешуйчатый сделал вид, что увлеченно наблюдает за работой чеканщика, корпящего над большим подносом. Рядом теснились клетки с хорошо откормленными гусями.

– Даже не думай их спасать, – предупредил дракон, усмехнувшись.

Вот еще! Не удостоив его ответом, посмотрела на загон с лошадьми – изящные красавцы ничем не походили на тех работяг, которые стояли в конюшнях при храме.

– Нравятся? – заметив мой интерес, спросил Мансур. – Ты совсем со мной разговаривать не будешь, Найяна? – нахмурился, когда я промолчала.

– Ты же сам хотел, чтобы она замолчала, – встрял Эльмир. – А теперь жалуешься. Обидел девочку, сам виноват.

– Чем обидел?

Я вспомнила, как он со злостью сказал, что мое похищение – самая большая ошибка в его жизни, и снова ощутила, как глаза наполняются слезами. Вот еще, из-за этого геккона реветь, не дождется! Отвернулась, глядя на лошадей и уже не видя их красоты.

– Манс, ты мужлан, – со вздохом признал блондин. – Ладно, поторапливайтесь, а то лучших разберут.

– Кого лучших? – покосилась на него.

– Скоро увидишь! Идемте.

Мы снова зашагали вперед, лавируя в толпе. Теперь я была даже рада, что «мужлан» крепко сжимает мою руку, ведь одна, да еще глазея по сторонам – а как не глазеть-то, столько всего тут, я бы точно потерялась.

Ууу, как пахнет! Повела носом. Выпечка какая-то, что ли?

– Держи, – пока я выглядывала вкусность, Мансур уже купил и протянул мне большущую булку с изюмом, политую белой глазурью.

Не успела оглянуться, как от вкусняшки ничего не осталось.

– Отменный аппетит! – отметил дракон, и через пару секунд в моей руке появилась вторая.

Я хотела уже заняться уничтожением и ее тоже, но взгляд с размаху налетел на голодные глаза ребенка, который сжался в комочек у колеса телеги. Он так смотрел на булку, что у меня все внутри перевернулось.

***

Особо никогда не голодала, но в детстве частенько в наказание оставалась без ужина. Помню то мерзкое ощущение сосущей изнутри боли в желудке, которая заставляет ворочаться

до утра. Никто не должен так мучиться, особенно ни в чем не повинные детки.

– Держи, – я протянула ему эту несчастную булку.

– Правда?.. – он, не веря, взял ее и прижал к груди.

– Кушай.

Сорвавшись с места, постреленок упорхнул, только пятки босые засверкали. Эй, стрекозленок, а спасибо? Рассмеялась. Ладно, приятного тебе аппетита!

– Зачем ты ему ее отдала? – Мансур нахмурился.

Я промолчала, отведя взгляд. И так ясно, по-моему. Как не накормить голодного дитенка? Это же всего лишь хлеб.

– Всем не поможешь, Найяна, – дракон потянул меня вперед.

Всем – нет, но если каждый поможет хотя бы одному…

***

– Ой, какие! – ахнула я, увидев загон, в котором друг за другом носились, смешно вскидывая голенастые лапы, верблюжата.

Вырвав руку из ладони дракона, я подошла поближе. Раньше только на картинках видела таких, в книгах из библиотеки при храме. Но там нарисованные были, а тут живые! Какие милахи! Я рассмеялась, глядя, как они скачут по загону.

– Говорил же, ей понравятся! – Эльмир рассмеялся и хлопнул Мансура по плечу. – А ты – испугается! Да ее демоном не напугать! Смелая малышка!

– Тут и демоны есть? – я ахнула, глядя на драконов. – А где? Эль, можно посмотреть? Правда, что у них копыта? И рога? Правда?

– Молчащей она мне нравилась больше, – теперь расхохотался Мансур.

Вот что смешного? Может, это единственный мой шанс посмотреть на живого демона? Вот ничего он не понимает!

– Демонов тут нет, – блондин развел руками. – Прости, что пришлось разочаровать. Зато сейчас мы будем покупать верблюдов!

– Правда? – я забыла про рогатых. – А зачем нам верблюды? Учтите, убивать и есть их я вам не позволю!

– Кто бы сомневался, – фыркнул Мансур. – Идемте.

Мы прошли к соседнему загону. Он был намного больше, и в нем стояли все вперемешку, и взрослые, и детки. Я подошла поближе, и один из верблюжат доверчиво ткнулся мордочкой в мою ладонь. Такой теплый и мягкий, будто игрушечный! Большие карие глаза с густыми ресничками наивно захлопали, глядя на меня.

Но тут большой темно-коричневый верблюд, гигант просто, коротко рыкнул, и малыш тут же послушно отбежал от стенки загона и прижался к боку светло-серого верблюда. Наверное, темный – папа, а светлый – мама. А рядом еще двое взрослых. Они кто? Любопытно!

Громкие крики заставили меня оглянуться. Трое мужчин так орали друг на друга, что я решила – быть драке! Но потом они вдруг рассмеялись и начали жать друг другу руки и обниматься. Ничего не понимая, в поисках разъяснений уставилась на Эльмира.

– Это торги, – пояснил он. – Они нашли цену, которая всех устроила, и все довольны.

– Темный хорош, – Мансур подошел к нам. – Огромный и жилистый.

Я проследила за его взглядом и поняла, что дракон имеет в виду верблюда-папу.