Спасти СССР. Инфильтрация
Шрифт:
Я возвел очи к небу и произвел два арифметических действия.
– Сто двадцать пять.
Абрамыч почесал небритую щеку, в свою очередь вычислил среднее и задумчиво выбил пальцами по прилавку какой-то ритм. Я развел руками:
– Девяносто пять мне, за сто двадцать – сто пятьдесят сбросите. Четверть ваша, все по-честному.
– Какая четверть! – бросился он в спор. – Ты думаешь, протезисты у меня по цене ювелирки возьмут? Минус десять процентов в лучшем случае. Мне остается двадцать рублей с монеты. Какой смысл из-за
– Самуил Абрамыч, – насмешливо протянул я, – какой риск? У меня вы покупаете как коллекционер. А если вас сдаст ваш же стоматолог, то при чем тут я?
– Как коллекционер… – проворчал он недовольно. – Много ты знаешь… Как коллекционер я не могу покупать монеты, уже имеющиеся в моей коллекции. Это будет трактоваться как покупка с целью последующей спекуляции.
– Ну вы же понимаете, что школьника в качестве провокатора органы использовать не могут? – Я посмотрел на него кристально честными глазами.
Абрамыч окинул меня пристальным взором:
– И все-таки как часто ты хочешь продавать? Нашел что-то?
Я задумался, прикидывая. Потом, наклонившись над прилавком, тихо спросил:
– А вы можете платить валютой? Не хочу с галерой связываться, лучше буду через знакомых моряков напрямую работать.
Я удостоился еще одного, на этот раз очень внимательного осмотра.
– Может, тебе чеки нужны? Один к четырем сделаю.
– Да там фуфло всякое по чекам, – убежденно сказал я. – Да и курс у вас, Самуил Абрамович, опять с большим перелетом от реальности.
– Фуфло, говоришь… Ну кому как. А реальность у каждого своя. Вот что, мальчик… – Похоже, он пришел к какому-то решению. Достал портмоне, пошебуршал бумажками, отсчитал четыреста семьдесят пять рублей: – Вот, проверяй – и аривидерчи.
– Хорошо, что не ваттени, – улыбнулся я, убирая деньги во внутренний карман куртки. – Боно, а престо.
Похоже, так далеко его знание итальянского не простиралось, да и откуда бы, поэтому коллекционер просто недоуменно похлопал глазами мне вослед.
Эх, Италия, Италия, прошутто, лимончелла и прочая дольче вита в траттории… Страшно далеко ты от меня, а я от тебя. Ну и ладно, все еще будет, южный ветер еще подует. Я вышел из выстуженного сумрачного зала и сощурился от холодного света, нисходящего с белесого ленинградского неба. Все-таки нетерпеливый я дурак, ведь думал же, что надо поработать сначала, доверия добиться, и в первый же визит полез с валютой. А за нее до пятнадцати лет тюрьмы можно получить. Это он меня еще мягко послал. Ладно, через месяц снова загляну к нему, посмотрим, может, сам тему поднимет.
Понедельник 18 апреля 1977 года, 9:40
Ленинград, улица Чернышевского
– Фред, есть! – Синти без стука ворвалась в кабинет Фреда и застыла. Да… Надо было постучаться… Именно об этом
– Стоять! – Босс вытащил руку из прорези блузки и спустил Мередит с колен. – Иди займись делом, крошка.
Синти посторонилась, пропуская разъяренную фурию, и виновато потупила глаза.
– Так… – Фред деловито застегнул три верхние пуговицы на рубашке, придал пятерней подобие порядка своей шевелюре и привычно потянулся за скрепкой. – Садись рассказывай.
– Вот… – Синти выложила на стол кассету с пленкой. – Здесь я его сфотографировала.
Подтянула лист, уверенно начертила «хуа юань» и повернула к Фреду:
– Сам понимаешь, случайно такое не нарисуешь… Он появился на крыше, на печной трубе дома напротив. Поверхность расположена так, что видна только с четвертого и пятого этажей. Вчера еще не было.
– Что означает? – Фред стремительно поборол скрепку и начал использовать один из обломков в качестве зубочистки.
– Сад, парк.
– Хм… Вариантов не много, верно?
Синти кивнула. Поблизости есть только один парк – детский городской, который русские по старинке называют Таврическим. Когда остаются силы, она бегает в нем трусцой, босс это знает.
– Ну что ж, – довольно потянулся Фред, – значит, в первый раз было не глупое совпадение и тебе не привиделось. Ты в игре. Пора сообщать об этом Роберту, пусть начинают рыть во Флориде…
Тот же день, 18:10
Москва, площадь Дзержинского
– Здравия желаю, товарищ председатель Комитета государственной безопасности.
Андропов не торопясь рассмотрел вытянувшегося в струнку полковника – выбрит, коротко стрижен, отутюжен и, как слышно даже с такого расстояния, обильно надушен.
– Здравствуйте, Владимир Павлович. – Он наконец выбрался из-за стола и показал рукой в сторону кресел: – Садитесь.
Полковник присел на краешек и, создав между телом и бедрами идеальный прямой угол, замер, преданно поедая глазами высокое, выше некуда, начальство.
– Как идет развертывание института? – максимально благожелательным тоном поинтересовался Андропов.
– В точном соответствии с планом. Руководители города, Политехнического института, командование Военно-медицинской академии оказывают максимальное содействие. Блок… паранормальных исследований, – Кравченко выговорил название осторожно, прощупывая реакцию начальства, – растворен в ряде научно-исследовательских лабораторий и кафедр Военно-медицинской академии. Направления, связанные с развитием прогнозирования социально-политических процессов, – в Политехе. Прочие разбросаны по ряду закрытых учреждений города.