Специалист по нечисти

Билик Дмитрий Александрович

Что интересно, я не испугался. Врановой вряд ли будет стучать. Тогда кто? Инга? Может быть.

Я быстро убрал водку со стола, а то еще подумает, что у меня какие-то проблемы и пошел открывать.

Правда, с гостем я не угадал. На пороге стоял Федор Васильевич. Да не с пустыми руками. А чем-то ароматным, накрытым полотенцем.

— Привет, Матвей. Я вот щавелевый пирог в печи приготовил. Печь, кстати, в порядке. Странность, да? Ну вот, дай, думаю, угощу по-соседски своего спасителя. Ты такой любишь?

— А я ни разу не пробовал, Федор Васильевич.

— Ну ты

даешь! Давай ставь чай скорее и снимай пробу.

Сосед буквально ворвался ко мне в дом. И не сказать, чтобы я был как-то против. Надо действительно сделать передышку в бесполезном занятии.

Федор Васильевич поставил пирог на стол, а я пошел щелкать электрическим чайником.

— Картишками балуешься? — спросил он, взяв в руки колоду.

Угу, алкашку я убрать успел, а вот карты нет. Правда, мой ответ тут же повис в воздухе. Потому что сосед с легкостью фокусника стал перетасовывать карты, то разделяя на две стопки, то на четыре. Причем, делал это так быстро, что я даже смотреть не успевал.

— Федор Васильевич, а вы чего, умеете?

Я и вопрос не смог правильно сформулировать, так меня поразила его ловкость.

— Немножко умею, если надо вальта найти, — он с легкостью вытащил из колоды нужную карту. — Или на даму поменять.

И тут же продемонстрировал другую.

— А как? — все не мог я отойти от шока.

— Матвей, я в Абакане служил, а родители здесь жили. Вот я раз в год по четверо суток до Питера, а потом и до дома. А что в поезде делать, когда и курицу поел, да пиво попил? В картишки перекинуться. Раз деньги проиграл, два проиграл, вот мне и надоело. Пришлось наловчиться.

Я улыбнулся, не скрывая радости. Ну и вот кто тут бедовый?

— Федор Васильевич, а меня научите?

Глава 8

Я всегда поражался настоящим учителям. В смысле, не тем, которые могут похвастаться кучей грамот и званий вроде «заслуженный» или «лучший в своей области». А людям, способным долго биться над, казалось бы, безнадежно тупым учеником, пока тот наконец все не поймет.

Не знаю, откуда подобная суперспособность была у Федора Васильевича. За все время обучения лично я выбесил себя раз двадцать, если не больше. А сосед с упорством, достойным лучшего применения, продолжал показывать, что именно я делаю неправильно. И даже хвалил. По мне, когда я этого заслуживал меньше всего.

Понятно, что не за успехи — за упорство. Это да, данного качества у меня было с лихвой. Еще бы в него добавить немного таланта, стало бы вообще отлично. Но бог не дал, потому приходилось обходиться тем, что было в наличии. Это поцелованные создателем в темечко могут разок взглянуть, а потом у них сходу все получается. Нам, ребятам от сохи с двумя левыми руками и деревянными пальцами, приходится раз сто повторить, прежде, чем что-то получится.

И следующие несколько дней слились для меня в бесконечную тренировку. Я даже купил два каменных шарика и теперь постоянно катал их, разминая пальцы.

Васильич вдолбил мне одну важную истину, о которой многие забывают. Когда к чему-то идешь целенаправленно, то у судьбы не остается

ничего, кроме как сдаться на твою милость. Работает со всем. Проблема в том, что довольно часто человек решает, что ничего не получится и отступает раньше. У меня было проще. Единственный вариант вытащить Черноуха — выиграть его в карты. Значит, надо научиться делать это.

С самого начала Федор Васильевич показал мне кучу фишек, вроде: подтасовки, вольта, ложной сдачи, замены карт или колоды. Некоторым вещам, например, краже карт, сосед учить не стал. Сказал, что это очень сложно и за несколько дней такого не усвоишь. Лучше выучить то, что будет работать стопроцентно.

Зато экзамен я сдал почти на пять, хоть и гонял Васильич долго. И даже карты из рук не выпали. Ох, хорошо, что меня не видела бабушка. Явно не для этого она Мотю растила.

— В глаза смотри, когда сдаешь, руки и так карты знают, — говорил меж тем сосед. — Вот, видишь, и мне приходится глядеть на тебя. Еще. А себе что сдал? Молодец. Давай еще раз.

Расскажи кому, что я буду учиться шулерскому делу, никто бы не поверил. Но я и не собирался увлекаться этим занятием всерьез. Тут надо было понимать четко. Если намеревался мухлевать, будь готов получить по лицу. И необязательно кулаком, а вообще всем, что окажется у человека под рукой.

— Кот у тебя забавный, Матвей. Сидит с таким видом, будто все понимает.

Григорий действительно устроился на табурете перед столом и глядел на мои манипуляции. И не поймешь, с одобрением или нет.

— Так-то у меня кот умный. Дурной только.

Бес красноречиво поглядел на меня. Даже говорить ничего не пришлось.

— Сколько колод накрапил? — спросил Васильич, когда я сдал экзамен.

— Три. Тузы у меня с точкам наверху, почти не заметные, короли…

— Мне-то не рассказывай, вдруг играть придется, — развеселился сосед. — Покажи. Угу, вроде незаметно. А теперь самое сложное, будем обратно упаковывать. Неси бумажку, утюг и нож поострее.

Для начала Федор Васильевич аккуратно распаковал ножом новую колоду. Ничего не порвал, не порезал, Просто отогнул уголки прозрачной упаковочной пленки и вынул карты. Затем заменил их на крапленые и так же бережно засунул обратно. Сложил целлофановую обертку, накрыл бумажкой и пригладил горячим утюгом. Выглядела колода как новая, только что купленная.

После сосед заставил меня повторить данное действие самостоятельно. Получилось, само собой, далеко не с первого раза. Но эту фишку Васильича я тоже просек. Для него важен был не итоговый результат, а чтобы я мог закрепить пройденный материал самостоятельно.

«Лучше один раз руками сделать, чем три раза глазами», — поделился он со мной житейской мудростью.

— Вроде все, — с дрожью в голосе сказал я. — Готов.

— Матвей, я не знаю, чего ты задумал, но спрашивать не буду. Хотел бы сам рассказать, то рассказал. Я только так тебе скажу — ничего в картах хорошего нет. И до добра они точно не доведут. Деньги, которые выиграешь — дурные. Легко придут и так же легко уйдут. А вот проблем может быть много.

— Почему же тогда научили? — спросил я.