Спецкор. Любовь и тигры
Шрифт:
Вот так вот сразу по всему моему нежно-сопливому и в то же время победоносному настроению — и грязным сапогом жизненной прозы.
— До завтра, Марат! — Я отдала рацию хозяйке. — Спасибо!
— Это тебе спасибо. Ты у нас — первая добыча за три недели, причем вознаграждение обещано — закачаешься.
Я улыбалась и никак не могла прекратить это, вся уже там, в Ново-Плесецке, в студии медиацентра… Но все же не удержалась от любопытства:
— Э-э! Вы тут что, специально сидите, чтобы вылавливать заблудившихся журналистов?
— Нет. Беглую ребятню
Рация тренькнула. Зоя взглянула на табло и обратилась к мужчине:
— Ты, смотри, Дим, гугловые-то журналюги не обманули. Что обещали за информацию о нахождении пропажи своей, то и скинули уже. Осторожные, правда — обещают еще столько же, когда заберут ее живой и невредимой.
— Ну, значит, не напрасно мы с тобой тут месяц оттрубили. Ну а что осторожные, так куда ж без этого в наше время. А ты, девонька, тигре своему полосатому харчи-то снеси, коли он стесняется на глаза людям показываться, — мужчина протянул мне котелок с недоеденным варевом, наполовину состоящим из тающего на языке мяса.
Я невольно поглядела на это великолепие голодным взглядом и шумно сглотнула слюну.
— Что, наголодалась? А всё равно больше не ешь сегодня, а то кишки тебе может завернуть. Утром позавтракаешь поплотней, да не бойся — успеешь. Пока туман на перевале не разойдётся, никто за тобой не прилетит.
Крохина лапа выхватила у меня котелок, едва я вышла из поля зрения хлебосольных хозяев. В сгустившейся темноте было плохо видно, но после скребущих звуков ложки по дну посуды, послышался и мягкий шелест языка. Я ласково погладила своего хранителя по голове, но звать к людям не стала — он знает, что делает.
Остаток вечера прошел в молчании. Хозяева предпочитали слушать округу, а не заполнять её своими звуками. А я недолго блаженно глядела в синие небеса и зеленую крону сосны, лежа в натянутом меж двух стволов гамаке. Слишком устала, чтобы бороться с наплывающей дремотой.
Утром мы с Зоей поднялись на наблюдательную площадку. Мощная оптика, установленная в домике на высоком дереве, представляла собой старенький обзорный телескоп. Через какие в увеселительных местах туристы любуются красивыми видами. Широкая панорама прерии с множеством животных была словно на ладони. Однако любую деталь этого пейзажа можно было разглядеть в подробностях, чем я с удовольствием и занималась не меньше часа. Как и ванговали вчера — посланный за мной коптер задержали из-за тумана.
— Видела я вчера животинку, что тебя охраняет. — Хозяйка вдруг заговорила со мной. — В ориентировке было сказано, что это кадавр, искусственное создание, а вот только ты мне скажи, он на задних лапах может ходить?
— Почти также хорошо, как человек. Кстати, они у него не ноги, а руки, — я ответила не задумываясь. Вся уже обратилась в слух, ожидая услышать знакомый звук коптера Рыси.
— Очень уж много сходства между ним, и Хозяином. Легенды о нём то и дело из разных мест долетают, но только, чтобы существо это человеку служить стало — быть того не может. Стало быть, и правда, кадавр.
Я улыбнулась этой суровой женщине, не слишком поняв, о чем она вообще, о каком еще «хозяине». Медведе что ли? Но расспрашивать сейчас о местных поверьях не стала. Слишком волновалась перед встречей с друзьями. В голове не укладывалась, что больше месяца они считали меня пропавшей. Что столько времени я выживала! Вот что значит потерять счет дням. Привыкли, что за нас всегда думают машины. Кстати, и день рождения мой давно прошел, а я и не вспомнила о нем — впервые в жизни. Вот и славно.
Боже. Осталось совсем немного и я увижу их всех — Рысь, Марата, Сержа…
Сердце больно стукнулась о ребра и провалилось куда-то вниз. Оглянулась вокруг, но ничего не заметила. Подумала с беспокойством, не опоздал бы Кроха к прилету коптера. Не видела ведь его с вечера.
И как бы красочны не были открывавшиеся передо мной картины, ничто не могло сравниться с появившемся на горизонте ‘стрижём’. Значит Рысь сама полетела. Очень боялась в глубине души, что пошлют кого-то другого.
Чуть не упала, спускаясь вниз по узким ступенькам. Женщина вдруг улыбнулась очень по-доброму, а мне уж казалось, что улыбаться она не умеет. Поддалась порыву, обняла ее, та усмехнулась, похлопала по плечу, кивнула:
— Счастья вам, госпожа Морозова. Молодец, девочка. Ну, беги. Мне то возвращаться пора, да и не хочу с твоими встречаться, ни к чему это.
С этими словами, она спокойно развернулась и пошла к лесу, а я еще некоторое время смотрела ей вслед, только потом спохватившись, что даже номера ее рации не спросила.
Однако пора было и правда бежать. Машина уже приземлялась недалеко от меня. Но ноги от чего-то стали ватными, даже идти быстро не могла.
Вот они высыпали все, впереди Рысь бежит, мужчины идут быстро, но с достоинством. Конечно, чего им бегать! Вот же я, уже тут. Искать больше не надо!
Рысь налетела, сжала меня в объятиях. Всхлипнула и прошептала прерывающимся голосом:
— Я верила.
— Спасибо, — так же тихо прошептала я, у самой глаза были на мокром месте.
А Марат вдруг отстранил Рысь, схватил меня в охапку, так что пришлось обхватить его ногами за талию и смеяться радостно, пока кружил меня, улыбаясь. Он шутил, но я только понимала, что это здорово, не вдумываясь в слова.
А потом меня у него отобрал Серж. Тоже покружил и остановился, не отпуская.
— Ну, привет, — подмигнул итальянец. — Миленькие ожерелья! Камеру я заберу?
И не дожидаясь ответа, протянул руку и сковырнул камеру у меня с кожи, о которой я, признаться, и позабыла. И как не сковырнула ее во время купаний?
— Эй, погоди! Там…
— Я разберусь, — перебил он, — пойдем уже. Времени, на самом деле мало. Где Кроха?
— Я видела, что он забирается в коптер, — сообщила Рысь. — Куда летим? В дом?
Прежде чем Марат успел отдать распоряжение, мне удалось вмешаться: