Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Шрифт:
Затем мы научились нормально воевать. Труднее всего пришлось тем, кто пришел в бригаду из других подразделений. Поскольку ее формировали на скорую руку, приходилось брать и мотострелков, и представителей других воинских специальностей. Они, естественно, не имели навыков действий в составе групп специального назначения и психологически не были готовы к тому, что несколько человек выбрасывают за 100 километров от места дислокации, вокруг чужая территория, враги, и надо с ними воевать. Но постепенно привыкли, тем более что все боевые действия мы планировали очень тщательно. Перед любым выходом группы делали макеты местности, на которых разыгрывали возможные эпизоды, отрабатывали варианты действий вместе с вертолетчиками и другими приданными подразделениями. Изучали опыт разведки мотострелковых подразделений.
Душманы тоже вели против нас разведку, они даже знали радиус действий наших вертолетов, который в то время составлял 120 километров от аэродрома. По приказу командующего ВВС 40-й армии в то время дополнительные баки были сняты с Ми-8, поскольку они увеличивали вероятность поражения вертолетов. Но потом на смену Ми-8 пришел Ми-8МТ с увеличенным баком, где был предусмотрен полиуретановый наполнитель, и через пробоину топливо уже не выливалось. Эти вертолеты были мощнее, имели усовершенствованную систему против ПЗРК и могли совершать вылеты на расстояние до 180 км. Душманы это тоже хорошо знали.
Чтобы сбить с толку душманских главарей, мы с командиром 6-го батальона Иваном Михайловичем Кротом приняли решение о высылке усиленной бронегруппы с топливозаправщиками в пустыню на расстояние 120 км от постоянного места дислокации. Вертолеты же взлетали с аэродрома, садились на подготовленную площадку, подзаправляли баки, а оттуда выходили даже на зону пакистанской или иранской границы. Так удалось достичь весьма серьезных результатов: мы уничтожили четыре склада боеприпасов на открытых площадках. По крайней мере по докладам, эти склады горели полмесяца. По приказу Хекматияра (глава вооруженной афганской оппозиции. – Прим. авт.), который в то время находился на территории Пакистана, было расстреляно 6 человек, которых он посчитал виноватыми в столь крупных потерях.
Запомнился еще один эпизод, когда мы взяли 14 тонн опиума-сырца. Когда досмотровая группа вылетела на осмотр пустыни, увидели, что идет колонна. Вертолеты сделали заход, и машины стали разъезжаться в разные стороны. Вертолетчики остановили их огнем, сели и высадили досмотровые группы. Оказалось, что все 8 машин до упора загружены опиумом-сырцом. Их доставили в часть, а когда доложили о «находке» начальнику штаба 40-й армии генерал-майору Сергееву, тот не поверил. Прислал самолет «Ан-24» (к тому времени мы уже построили грунтовую взлетно-посадочную полосу), взяли образцы и отвезли их в Кабул. Там проверили, действительно, оказался опиум-сырец, причем очень высокого качества. Но что делать с ним, не знали: Советский Союз не имел фабрик по его переработке для полезных нужд. Нам приказали наркотик уничтожить. Мы вынесли его на берег Гильменда, обложили скатами, облили бензином и подожгли. Часть несгоревшей массы пришлось трактором сталкивать в реку.
Однажды досмотровая группа 6-го батальона захватила два мешка с деньгами. Как потом выяснилось, там было более 2 млн афгани, которые предназначались для расчетов с душманами. Привезли мешки в часть, пересчитали деньги в присутствии начальника особого отдела подполковника Петра Олексенко. Потом перебросили их в полевой банк в Кандагаре.
Эпизодов боевых действий можно привести много. К тому времени у меня была своя агентура даже на территории Пакистана, в частности один белудж, которого нам разрешили материально заинтересовать, очень успешно работал на нас. Условие было такое: он нам сдает пять караванов и из последнего лучшую машину берет себе. Все, что в ней находится, становится его собственностью, за исключением оружия и боеприпасов. И он очень тщательно подходил к формированию и сопровождению с территории Пакистана этого последнего «обоза». Один раз, когда караван уходил, даже помог в его задержании. Из-за материальной заинтересованности работали и многие другие агенты.
Весьма результативной оказалась операция, проведенная 3-м батальоном специального назначения в районе Аргандабского водохранилища, где был убит американский военный советник Торнсон, который шел в составе большого каравана с территории Пакистана. Мы его нашли по кровавому следу: он прополз метров четыреста, пытаясь укрыться в невысокой ржи. У него были обнаружены подробные записи, в том числе описание маршрута, по которому они передвигались. Как потом выяснилось, они заходили в Кандагар, поднимаясь с юга на север. Они шли с севера, поднимались на юг, а потом спускались к Кандагару. Мы смогли после этого маршрут полностью перекрыть.
Бригаде принадлежит успех в захвате первого трофейного «Стингера». Командование много внимания уделяло этой задаче и обещало присвоить звание Героя Советского Союза тому, кто это сделает. С задачей справилась досмотровая группа во главе с заместителем командира 7-го отряда майором Сергеевым. Правда, награду он получил значительно более скромную – орден Красной Звезды.
По ходу развития событий бригада вела не только разведывательно-поисковые действия, но и участвовала в масштабных боевых действиях. В частности, 3-й батальон совместно с 70-й мотострелковой бригадой брал мощный укрепрайон в горах. Руководил операцией начальник штаба Туркестанского военного округа генерал-лейтенант Гусев. Там были огромные склады оружия в пещерах естественного происхождения. Одних только реактивных снарядов вывезли оттуда 1100 штук. На третий день душманы начали активные боевые действия, обстреливали этот район, поэтому пришлось вызывать инженерно-саперную роту, которая там все заминировала и взорвала. Практически месяц база горела. Ущерб душманам был нанесен огромный» [590] .
590
Герасимов Д.М.22-я бригада – гроза душманских караванов. // Спецназ. 2000. № 4–6.
Спецназовцы больше уже не использовались в качестве бойцов обычных стрелковых подразделений. Более того, при налете на укрепрайон под Асадабадом в марте 1986 года, когда спецназ понес серьезные потери (8 погибших, 2 пропавших без вести и около 20 раненых), одной из причин было признано неправильное использование спецназа, брошенного на штурм укрепрайона. За эту операцию командир 15-й бригады специального назначения был снят с должности, а подобные операции запрещены.
В конце 1985 года каждой из бригад спецназа было придано по отдельной вертолетной эскадрилье, что позволило решить многие проблемы взаимодействия летчиков и диверсантов. Раньше спецназовцам изрядно мешали разная подчиненность и незнание летчиками специфики диверсионной работы. Эскадрильи были укомплектованы современными вертолетами Ми-8МТ и Ми-24 модификаций «В» (пулеметные) и «П» (пушечные). А вскоре поступил приказ использовать на вооружении эскадрилий, работавших со спецназом, только мощные вертолеты с пушками. Вертолеты применялись для высадки засад. Обычно на задание выходили два вертолета Ми-8, чтобы в случае неисправности одного из них второй вертолет мог вывезти людей. Полеты выполнялись на минимальной высоте, с маневрами и ложными посадками. Причем даже летчики не всегда замечали, когда разведчики покидали машину. С воздуха вертолеты с десантниками прикрывали имевшие мощное вооружение Ми-24. При ведении серьезных боев в случае необходимости вызывались и самолеты бомбовой поддержки. Вертолеты широко использовались и для разведки и перехвата.
Вскоре их стали применять и при досмотре караванов. «Обнаружив караван или машину, их останавливали предупредительной стрельбой с воздуха. Облетев вокруг и осмотревшись, экипаж сажал вертолет неподалеку (инструкция определяла минимальное расстояние в 800–1000 и не ближе 3000 м от селений), где часть высадившихся разведчиков занимала позицию, держа караван под прицелом и готовясь прикрыть досмотровую команду, выдвигавшуюся к цели. Вертолет предписывалось тут же поднять в воздух, держа рядом в готовности. Ситуация, как правило, определялась сразу: если караванщики пытались разбежаться или звучали выстрелы, их судьба решалась огнем десанта и ударом с воздуха. Вьюки с грузом и кузова машин проверяли щупами и миноискателями и, обнаружив запретное, забирали на борт вертолета или сжигали и подрывали на месте вместе с машинами. Тут же уничтожали вьючный транспорт и оказавших сопротивление.
На практике пункты инструкции не соблюдались канонически, лишь очерчивая рамки безопасности. Однозначно признавались противником люди с оружием или пытавшиеся скрыться. При этом дело решалось даже без посадки, для чего все «спецназовские» Ми-8 предписывалось оснащать, помимо пулеметов, парой ракетных блоков. Высадку проводили ближе указанного, в 200–300 м, чтобы бросок к каравану увешанной оружием группы меньше утомлял бойцов. Если поведение караванщиков не вселяло подозрений, вертолет на земле дожидался их возвращения, однако не глуша при этом двигатели» [591] .
591
Марковский В., Мильяченко В.Указ. соч. С. 68.