Спецназ Пакистана. Черные Аисты. Спецназ Афганистана

Соловьев Денис

Вспоминает Максим С., разведчик 66-й Отдельной мотострелковой бригады: «Вообще, для того, чтобы понять, что же там произошло, необходимо рассказать предысторию. Со второй половины марта 1985-го. Дело в том, что провинция Кунар расположена вдоль границы с Пакистаном. Посередине ее пересекает речка с одноименным названием. По старым пакистанским картам, левый берег реки – уже Пакистан. По современным нашим, от речки до границы от 0 до 15 км. По современным пакистанским картам, в глубь территории Пакистана уходит область компактного проживания пуштунских племен, которая не контролируется пакистанскими властями и по сей день. По данным наших советников, общая численность «духов» в провинции на 1984-85 годы составляла около 7000 бойцов (цифра по памяти, могу и ошибаться). И это только с афганской стороны. С пакистанской были как многочисленные лагеря для подготовки боевиков, так и собственно базы всяких там «черных аистов» и прочих профессиональных наемников. Наших в провинции находился один пехотный

батальон 66-й бригады, реальная численность которого со всеми приданными подразделениями составляла около 300 человек. Батальон иногда менялся. По моим данным, до 1983-го в Асадабаде (и даже частично в Баркандае) стоял второй батальон. После него третий, а в феврале 1984-го снова второй. И только во второй половине марта 1985-го в Асадабад дополнительно прибыл из Союза батальон спецназа. Специально хочу заострить ваше внимание: 17 марта 1985-го границу Афганистана пересекает отряд спецназа с ребятами, которые про войну видели только в кино. А 21 апреля они теряют 26 человек и еще троих в последующие два дня. Для сравнения – потери, которые спецназ понес за первый месяц пребывания в Асадабаде, превышают потери, которые понес пехотный батальон за предыдущие год с небольшим. Первые несколько недель ребята обустраивались, ставили палатки, рыли сортиры. В принципе ничего особенного, если бы не одно маленькое «но»… При редких встречах с мотострелками нам неоднократно заявлялось, что мы, пехота, воевать не умеем, а они, спецназ, приехали навести здесь порядок. В принципе ничего удивительного. У каждого своя работа. Мы их молча слушали. Но из командования отряда никто не удосужился спросить у нашей разведки об обстановке в ущелье! И вот случилось. Основные работы по благоустройству уже позади, и спецназ выходит на первое самостоятельное задание в Мараварское ущелье, в трех километрах от расположения батальона. Теперь о Мараварском ущелье. Вход в ущелье находится, если смотреть визуально из батальона, прямо на виду. Можно «подстрелить» из стрелкового оружия. Но дальше ущелье идет в изгиб – аж до самой границы с Пакистаном. То есть целых 10 км. И не надо быть большим стратегом, чтобы понять: если отряд углубится в ущелье на пару километров, он окажется как раз посередине между пакистанской границей и Асадабадом. А для брони разница будет вообще ошеломляющая: она же через паром перебраться не может. Ей надо через мост. А раз это не учли, то не в стратегии дело и не в плохих учебниках, а в самоуверенности. Именно самоуверенность сгубила тогда ребят. Когда-то в Мараварах кто-то жил. Об этом свидетельствуют развалины дувалов у входа в ущелье. Видимо, до ввода советских войск это была оживленная караванная тропа. Глубже в ущелье действительно жили люди. И подчинялись они отнюдь не официальным афганским властям, а именно моджахедам. Плюс вокруг батальона всегда располагались «духовские» посты, с которых нас обстреливали с завидной регулярностью. Плюс у входа в ущелье был пост «царандоя» (афганская армия). Плюс афганцы паромщики. Что еще надо добавить, чтобы понять, что о выходе отряда спецназа было известно во всей ближайшей округе!

Ну, а дальше все просто. Полная расслабленность ребят. Полное неумение командиров. Команды по рации в открытом эфире в духе «фильмов о великой победе». Рассредоточение бойцов по ущелью. Попытки сначала играть в «войнушку», а потом в секретность. Наконец, информация доходит до бригады, в ущелье добирается одна-единственная БМП, и она выведена из строя. Вертушки, наш батальон, ДШБ (десантно-штурмовой батальон) из бригады кое-как снимают спецназ с гор, собирают трупы и еще почти двое суток ищут сержанта Виктора Тарасова. С вертушек действительно в первый же день говорили о «нашем» в «песочке», которого уводят «духи». Жара, «духи» успели поглумиться над телами. У спецназовцев состояние, близкое к шоковому. Не знаю… Насколько бы ни были подготовлены бойцы, надо было обязательно «разбавить» их опытными ребятами. А так… Сначала эйфория, потом полное уныние. Все, что свойственно молодым бойцам, только в масштабах целого отряда. Вот в принципе и все. Вечная память погибшим. Долгих дней жизни живым».

Вспоминает Игорь П., радист отряда: «В те страшные дни, когда проходила операция в Мараварах, я двое суток просидел в наушниках на связи, слышал все, что там происходило… Цебрук доложил комбату, что намеревается преследовать «духов». Комбат дал добро, хотя и знал, что прикрытие ни с одной стороны еще не готово. К концу второго дня из тех, кто оставался в отряде, собрали группу для выноса погибших и раненых. Мы вытаскивали тела ребят («духи» разнесли их по всему этому поганому ущелью), которые практически все были со следами пыток. Ребят положили у штаба. Потом генералы всякие приехали, речи патриотические толкали. Ну да ладно, много воды утекло с тех пор. Вечная им память!» Вспоминает Игорь Непомнящий, офицер отряда, командир роты, «прикрывавшей» ребят сверху: «После такого «боевого крещения» у некоторых сдали нервы, мы не могли забрать у них из рук оружие… Многие полностью поседели – в 18 лет… Тогда в то утро еще мало кто понимал, что случилось на самом деле. Помянем ребят. В этом неравном бою четыремстам душманам и спецназовцам из Пакистана противостояла группа из трех десятков советских воинов.

Глава 5. Операция «Магистраль» и бой 9-й роты ВДВ с Черными Аистами

Существует не сколько версий по поводу того, кто на самом деле были эти «Черные аисты». Одни считали их преступниками с точки зрения ислама, которые должны смыть свои грехи кровью неверных. Другие – спецназом моджахедов, подготовленным пакистанскими инструкторами. Третьи уверены, что это и были пакистанцы-спецназовцы.

Что говорят прототипы фильма «9 рота». Командир специальной бригады быстрого реагирования МВД Таджикистана генерал Сухроб Касымов утверждал, что «Черный аист» состоял из иностранных наемников, и им одно время командовал Хаттаб. Один из участников операции «Магистраль», историю которой Федор Бондарчук использовал для съемок своего фильма «9 рота», в 1988 году – гвардии старший лейтенант ВДВ Иван Бабенко вспоминал, что попросил своих подчиненных, знающих пушту и фарси, объяснить, что это за люди, воюющие в подразделениях моджахедов «Чохатлор» («Черный аист»). Солдаты-таджики пояснили: «чохатлор» – это преступники перед Аллахом – убийцы, воры и т. п… Вина перед Аллахом в понимании идеологов создания данных отрядов искупалась только кровью неверных – христиан, в данном случае, военнослужащих Советской армии. Хотя, по мнению Бабенко, на сброд «чохатлор» не походили – было видно, что это хорошо обученные бойцы. Высота, где закрепилась 9 рота, атаковалась моджахедами с трех направлений, десантникам на самом деле, как это и показано в кино, пришлось вызывать артиллерийский огонь на себя, иначе позиции не удержали бы: в общей сложности было отражено 12 атак, а количество нападавших превышало численность бойцов роты как минимум в 10 раз.

Как рассказывал бывший офицер спецназа ГРУ СССР Сергей Клещенков, «Черные аисты» как диверсионное подразделение были созданы Гульбеддином Хекматияром и бен Ладеном из отъявленных головорезов, которых усиленно готовили американские и пакистанские инструкторы. «Аист» как боевая единица должен был владеть стрелковым оружием всех типов, а также навыками радиста, минера, снайпера. Таких диверсантов отличала звериная жестокость – попавших в плен советских солдат и офицеров они истязали так изощренно, что «черных аистов» часто сравнивают с гестаповцами. Одним из самых излюбленных приемов ведения боя у «Черных аистов» было заманивание противника в засаду, как это случилось с Мараварской ротой (1985 год, провинция Кунар) или его окружение (бой у кишлака Коньяк 4-й мотострелковой роты).

По воспоминаниям сержанта отряда «Каскад» ГРУ СССР Андрея Дмитриенко, способ ведения боя моджахедами «Черного аиста» разительно отличался от тех, с которыми советским бойцам приходилось сталкиваться прежде. Участник боя на сопке Казажога говорил, что «духи» там действовали двумя группами – одна вела непрерывный огонь по позициям спецназовцев, не позволяя им высовываться со своих позиций, а вторая тем временем подбиралась к советским укреплениям.

Потом они менялись, и тем самым обстрел не прекращался ни на минуту. Причем «Черный аист» использовал автоматы советского производства, в отличие от других подразделений «духов», которые воевали с китайскими и египетскими «калашниковыми», не способными вести длительную высокоточную стрельбу. После совершения очередного рывка душманы, падая на землю, фактически сливались с горными породами, укрываясь камуфляжными темно-зелеными куртками с головой. Как подтверждает Дмитриенко, впоследствии сотрудники разведцентра сообщили спецназовцам: они по данным боевиков уничтожили 372 «Черных Аистов», которыми командовал Усама бен Ладен. Главарь «Черных Аистов» даже от злости растоптал свою чалму.

Глава 6. История Спецназа Исламской республики Пакистан

Первое подразделение специального назначения (СпН) в Пакистане было создано в 1953–1954 годах (по данным индийских военных экспертов, в 1956-м) при активной помощи инструкторов из США. В целях маскировки оно было сформировано как 19-й батальон Белуджского полка, но проходило подготовку за пределами полкового центра, отдельно от остальных батальонов полка. Первым командиром батальона был подполковник Абу Бакр Осман Митха, впоследствии получивший звание генерал-майора пакистанских вооруженных сил. Штаб батальона разместился в г. Черат (Северо-Западная Пограничная провинция), расположенного в 50 км от пакистанского пограничного города Атток (провинция Пенджаб).

В марте 1964 года в Пакистан прибыла мобильная учебная команда из состава группы специального назначения армии США, инструкторы которой помогли создать в Пешаваре воздушно-десантную школу для подготовки 19-го батальона Белуджского полка, который стал называться парашютным. Все военнослужащие батальона получали парашютно-десантную подготовку, а некоторые обучались по специальности младших авиационных механиков. Накануне индо-пакистанской войны 1965 года этот батальон насчитывал около 700 человек, разбитых на семь рот, причем каждая имела свою специализацию – боевые действия в пустыне, в горах, под водой или в качестве морской пехоты. Роты, подготовленные для действий в пустыне, участвовали в учениях вместе с мобильной учебной командой СпН США в конце 1964 года. Подразделение боевых пловцов (аквалангистов) было переброшено в район Карачи для специальной подготовки.

Конец ознакомительного фрагмента.