Спецназовские байки
Шрифт:
Конец февраля 1995 года выдался вполне теплым, что было совсем непривычно разведчикам, которые прибыли на ридну чеченщину из суровой уссурийской тайги. В страшный замес в Грозном отряд практически не попал, коснулся лишь самого края, и вот сейчас большие командиры российской армии выгоняли спецназ на борьбу с ночными передвижениями духов. Дело было в том, что по ночам действовал комендантский час, особенностью которого было разрешение не спрашивать приближающегося о его принадлежности и смело мочить его со всех стволов…
Группа майора Семенова ходила на засаду в район
Группа ходила "на мост" две ночи подряд, но в эти ночи никакого крупного движения замечено не было. И вот, под вечер третьего дня группа, получив оружие, заряжалась, снаряжалась, в общем, готовилась…
Разведчик-пулеметчик Рафик Баширов взяв из ружпарка свой пулемет, уселся с ним поудобнее на бревно, заменяющее скамью, расстелил кусок брезента и принялся чистить свою "швейную машинку". Напротив него, на другом бревне, устроился старший разведчик Петя Злобин с автоматом, оснащенным прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Рафик и Петя были закадычными друзьями, призывались с одного города и во взаимной нелюбви друг к другу замечены не были.
Обыкновенный треп языком во время чистки оружия — святое дело. Бойцы вспоминали прошлый выход, обменивались шутками, подначивали друг друга. В прошлом выходе Злобин наступил в глубокую яму с водой и почти всю засаду просидел с промокшей ногой. Вымучился он здорово, но, приложив максимум мужества, на предложение командира группы снять засаду и вернуться в ПВД, отказался.
— Да что ей будет? — вопрошал Злобин, имея в виду свою ногу.
Осмотревший его после выхода врач отряда капитан Кириллов покачал головой:
— Смотри, герой, еще один такой выход и можно тебе ногу отстегивать. Ты больше так не рискуй. Пусть лучше засада сорвется, чем ты ногу на хрен отморозишь…
А теперь Злобин сидел на бревне и героически рассказывал о своих мучениях:
— Да ты Рафик, не представляешь, чего мне это стоило! Знаешь, как у меня нога от холода ныла? Я думал, что все — кранты, думал, что уеду из Чечни этим, как его… Маресьевым…
— На протезах? Круто… — смеялся Баширов. — У тебя погоняло будет: Петруха — Деревянная Нога…
— Тебе смешно, а я сижу на своей позиции, пальцы на ноге вообще не чую, думаю, что всё… но засада важнее, как же я вас подведу… да меня пацаны в отряде потом засмеют… никто же про лужу не вспомнит… все будут только помнить, что я замерз…
— Да герой, герой… — смеялся Рафик. — Говорил я тебе — давай на засаду водки с собой возьмем… мигом бы отогрелся…
К друзьям подошел начальник медпункта капитан Кириллов.
— Как твоя нога? — обратился он к Злобину.
Тот подскочил:
— Нормально, товарищ капитан!
— Не болит?
— Никак нет!
— Не почернела?
— Никак нет!
— А ну, покажи… а то за твою отмороженную ногу мне командиры голову быстро скрутят…
Разведчик
— Ладно, обувайся… и смотри… больше по лужам не ходи.
— Так я же не видел эту лужу. Там такая темень была… хоть глаз выколи…
— Ладно, бывай…
Капитан ушел. Его сменил командир роты майор Семенов, который ходил на засаду в качестве командира группы.
— Ну что… Маресьев…
— Да все нормально, товарищ майор, меня сейчас врач смотрел, все хорошо, нога в норме…
— Точно?
— Точнее некуда… товарищ майор.
— Ну раз так… смотри у меня!
— Есть…
Семенов ушел.
Рафик поставил пулемет на сошки, проверяя работоспособность механизмов. Вставил короткую ленту с двадцатью пятью патронами. Несколько раз дернул затворную раму. Механизм подачи ленты работал прекрасно…
Злобин сидел как раз напротив среза ствола пулемета. Он радостно сказал:
— Я свою ногу теперь беречь пуще прежнего буду.
В этот момент раздался хлопок одиночного выстрела.
Петя глупо смотрел на срез пулеметного ствола, из которого тонкой струйкой тек серый дым. Так же глупо на пулемет смотрел и Рафик.
На коленном сгибе чуть было не отмороженной ночью ноги, на камуфляжной штанине виднелась крохотная дырочка. Оба бойца некоторое время смотрели на эту дырочку, пока Петя не понял, что она значит, только после чего догадался проследить возможную траекторию. Взгляд его скользнул вдоль ноги, с каждым сантиметром обозреваемого тела сердце его замирало… и замирало… и наконец взгляд уперся в вывернутую наружу дырку на самой ягодице.
Крови еще не было, но было уже предельно ясно, что пулеметная пуля калибром 7,62 мм вонзившись под коленную чашечку, прошла вдоль всей ноги и благополучно вышла из ягодицы, перебив по ходу своего движения все, что только можно было перебить в многострадальной ноге старшего разведчика…
Боль приходила постепенно, так же постепенно Петя увеличивал громкость своего звучания. Когда же он достиг своего природного предела, на звук сбежались отрядные командиры всех мастей.
Перед оказанием помощи пострадавшему, командир отряда майор Андреев дал по ребрам разведчику-пулеметчику Баширову, на словах горячо поблагодарив его за внезапно предоставленную командирам свежую головную боль, и лишь после этого рука врача потянулась к промедолу.
Разумеется, ночная засада была сорвана. И если в предыдущую ночь Петрухина нога, попавшая не в то место, не в то время, еще смогла вынести все тяготы и лишения военной жизни, то теперь тяготы пересилили мужественного разведчика…
Петруха выл по-геройски громко, на разные голоса… Появилась и кровь. Куда же ей деться? Штаны разрезали, стали бинтовать. Процесс осложнялся тем, что наложить жгут было не возможно, так как, по всей видимости, пулеметная пуля перебила Петрухе тазовые кости. Кириллов сделал все, что мог: закрыл раны, вколол обезболивающее… но с таким ранением подстреленного нужно было срочно ложить на операционный стол.