Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия
Шрифт:
Поскольку первостепенной для нового императора после Крымской войны стала проблема отмены крепостного права, то в отчете за 1857 г. Долгоруков рисует подробную картину настроений в народе в связи со слухами о скором освобождении крестьян. Глава Третьего отделения в интересах государственной безопасности считал необходимым для правительства заручиться поддержкой дворянства при обсуждении условий предстоящих реформ. Логично утверждая, что «монархическая власть основана на власти дворянской», Долгоруков советовал императору «до некоторой степени» сохранить власть помещиков над крестьянами, поскольку такая власть является «иерархическим продолжением власти самодержавной». Состоя с октября 1857 г. по 1859 г. членом Особого комитета для рассмотрения постановлений и предложений о крепостном состоянии (с февраля 1858 г. – Главный комитет по крестьянскому делу), Долгоруков и там яростно выступал против полного освобождения крестьян и наделения их землей.
«По наследству» от своего предшественника Долгорукову досталась и «проблема» Герцена, который в своих статьях из Лондона призывал производить «преобразования по всем частям вдруг, тогда как правительство может допускать их не иначе как тихо и постепенно». Борьба с агитатором-революционером протекала трудно. На территории империи «Колокол» конфисковывался, а его распространители и читатели арестовывались и отправлялись в ссылку. Но репрессивные меры не приносили желаемого результата. Видя это, Третье отделение старалось внедрить своих агентов в ближайшее лондонское окружение А.И. Герцена и с их помощью установить адреса основных корреспондентов газеты. Уже осенью 1857 г. Г. Михайловский, один из служащих лондонского издателя герценовской литературы, был разоблачен как сотрудник царского политического сыска. В конце 50-х гг. Третье отделение направляет в Лондон своих лучших специалистов – А.К. Гедерштерна, В.О. Мейера, М.С. Хотинского, Г.Г. Перетца и других, – однако и им не удается приблизиться к заветной цели. В июне 1859 г. с секретной миссией в Париж отправляется управляющий Третьим отделением А.Е. Тимашев и добивается от французских властей запрета на пятую книжку «Полярной звезды» и на отдельные номера «Колокола», конфискованные на таможне. Русские революционные эмигранты постепенно берутся «под колпак», и в отчете за 1862 г. руководитель Третьего отделения с нескрываемым удовлетворением докладывает, что с начала года было организовано «самое близкое секретное наблюдение как за политическими выходцами, так и за их посетителями... в Лондоне... и в Париже». Сеть надзора становится все более плотной, и на основании сообщения своего лондонского агента Г.Г. Перетца летом 1862 г. Третье отделение арестовывает на пароходе при возвращении в Петербург отставного коллежского секретаря П.А. Ветошникова. При обыске у него были найдены письма А.И. Герцена, Н.П. Огарева и М.А. Бакунина к различным лицам в России, а также списки и адреса некоторых корреспондентов «Колокола». Хотя последние были записаны тайнописью, жандармы сумели разобраться в несложном шифре и нанесли мощный удар по всему русскому революционно-демократическому лагерю. Однако революционную газету погубил не этот провал, а поддержка Герценом Польского восстания 1863–1864 гг., после чего русская читательская аудитория отхлынула от «Колокола»; его тираж сократился в несколько раз, и в 1867 г. пропагандисты были вынуждены прекратить издание.
Однако с тех пор, как в 1855 г. Александр II значительно ослабил цензуру печатных изданий, беспокойство государственной безопасности стала доставлять не только эмиграционная, но и отечественная пресса. Долгоруков не уставал бить по этому поводу тревогу. В «нравственно-политическом обозрении» за 1860 г. он отмечал, что взгляды и суждения, высказываемые на страницах русских газет и журналов, «слишком свободны и даже опасны». Подчеркивая, что «журналистика подстрекает свойственное и без того настоящей эпохе брожение умов», начальник Третьего отделения убеждал императора, что «необузданность печати... есть величайшая опасность для сохранения существующего порядка». Врагом номер один стал для Долгорукова ведущий идеолог революционно-демократического лагеря Н.Г. Чернышевский. Руководимый им журнал «Современник» насчитывал 6 тысяч подписчиков – колоссальная цифра для того времени. Говоря об исключительной популярности публициста, Б.Б. Глинский отмечал: «На него и в обществе, и в правительственных кругах смотрели как на властителя тогдашних революционных дум, как на тайную пружину, которая приводит все окружающее в определенное движение, чей дух чувствуется в каждом проявлении тогдашней общественной оппозиции». С осени 1861 г. за Чернышевским устанавливается постоянное наблюдение. Не ограничиваясь этим, Третье отделение периодически перлюстрировало его корреспонденцию. Видя в демократической публицистике серьезную угрозу безопасности империи, Долгоруков посоветовал Александру II организовать специальную комиссию, наподобие той, которая рассматривала дело декабристов, для пресечения изданий антиправительственного направления. 19 июня правительство за «дурное направление» закрыло радикальные журналы «Современник» и «Русское слово», а 7 июля 1862 г. жандармский полковник Ракеев арестовал Чернышевского, который сначала был доставлен в Третье отделение, а оттуда по распоряжению начальника штаба Отдельного корпуса жандармов А.Л. Потапова препровожден в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Непосредственным предлогом для ареста писателя стало перехваченное у упомянутого выше П.А. Ветошникова письмо А.И. Герцена, в котором тот предлагал одному из сотрудников Чернышевского издавать «Современник» за границей. Тем не менее ни письмо Герцена, ни результаты девятимесячной слежки за Чернышевским, ни его статьи, опубликованные в «Современнике», поскольку в свое время все они были пропущены цензурой, не давали юридических оснований для его ареста. Это было вынуждено признать и само руководство Третьего отделения. Начавшийся политический процесс спасло то обстоятельство, что через месяц после ареста Чернышевского был схвачен его молодой сотрудник В.Д. Костомаров. Последнего обвинили в том, что в своей типографии он пытался напечатать революционную прокламацию «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». Чернышевский был объявлен основным автором воззвания и обвинен в политическом преступлении; в мае 1863 г. его дело было передано в Сенат. Хотя обвинение так и осталось недоказанным, тем не менее Чернышевский был признан виновным «в сочинении возмутительного воззвания, передаче оного для тайного печатания с целью распространения и в принятии мер к ниспровержению существующего в России порядка управления». Суд приговорил его к 14 годам каторги (Александр II смягчил срок до 7 лет) и пожизненному поселению в Сибири.
Десятилетняя карьера главы государственной безопасности окончилась неожиданно для него самого. Весной 1866 г. Долгоруков составлял отчет за предшествующий 1865 г., в котором отмечал укрепление позиций самодержавия за счет поддержки народа и патриотических чувств, проявленных русской армией при подавлении восстания в Польше. Большие надежды возлагал и на земства, в которых, по его мнению, успешно сочетаются местное самоуправление и монархическая власть; радовал его новый закон относительно прессы, позволяющий чиновникам закрывать политически вредное издание. Начальник Третьего отделения полагал, что эти факты привели к спаду «революционных и утопических настроений» в печати. Россия, заключал Долгоруков, твердо стала на путь реформ благодаря моральной силе правительства. Не успел он завершить свой оптимистический отчет, как 4 апреля 1866 г. бывший студент Московского университета Д.В. Каракозов стрелял в царя, и лишь случайность спасла жизнь Александру II. Этот выстрел открыл целую череду покушений на императора, предотвратить которые государственная безопасность оказалась не в состоянии. Хотя первая попытка цареубийства была неудачной, она не прошла бесследно ни для внутренней политики государства, ставшей поворачивать в сторону реакции, ни для императорского окружения, так или иначе связанного с прежним курсом. «Пуля Каракозова попала не в государя, но в целую толпу лиц, ему близких», – записал по этому поводу в своем дневнике А.А. Половцов. Одним из этих лиц оказался Долгоруков, который счел за лучшее подать в отставку через четыре дня после покушения. Александр II принял отставку. Впрочем, император не держал зла на него и уже через семь дней назначил Долгорукова обер-камергером своего двора. За десятилетия службы Долгоруков был награжден орденами Св. Владимира 4-й степени с бантом, Cв. Анны 2-й степени и высшим российским орденом – Св. Александра Невского.
ДРЕНТЕЛЬН Александр Романович (1820–1888). Главный начальник Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и шеф Корпуса жандармов в 1878–1880 гг.
Происходил из старинного немецкого дворянского рода, известного с XVI в. Воспитывался в Александровском сиротском кадетском корпусе в Царском Селе, после которого был определен в Первый кадетский корпус в Петербурге. Окончив учебу, в 1838 г. начинает военную службу прапорщиком карабинерской роты лейб-гвардии Финляндского полка. Начинается его последовательное восхождение по ступеням военной карьеры. Ее будущий глава Третьего отделения сделал лишь благодаря своему замечательному усердию безо всякой протекции, что было достаточно большой редкостью для того времени. Как отмечали современники, это был военный человек по страсти, знакомый со всеми мелочами армейской службы, непреклонный по части дисциплины, но при этом замечательно справедливый и беспристрастный. Даже его полнота («он был сравнительно небольшого роста, чрезвычайно полный, почти совсем без шеи») не мешала его подвижности и распорядительности. В годы службы в лейб-гвардии Дрентельн близко познакомился с будущим императором Александром II, что сыграло заметную роль в его последующей судьбе.
После Крымской войны, активным участником которой он являлся, в 1859 г. назначается командиром лейб-гвардии Измайловского полка, в сентябре того же года производится в чин генерал-майора. К этому периоду относится его активная работа в комиссиях по различным армейским вопросам. Когда в 1863 г. вспыхнуло восстание в Польше, командует войсками в Виленской губернии, пользуется особым доверием М.Н. Муравьева. В августе 1864 г. назначается в императорскую свиту. Помимо придворных обязанностей в столице, активно работает по подготовке военных реформ в рамках Главного комитета по устройству и образованию войск. Председателем его был великий князь Николай Николаевич старший; с февраля 1865 г. Дрентельн становится вице-председателем комитета. В августе этого года ему присваивается чин генерал-лейтенанта. В июле 1867 г. становится генерал-адъютантом Александра II. Состоит в ряде комиссий при Главном штабе – по перевооружению армии, ее материальному и продовольственному снабжению. С 1867 по 1869 г. преподает военные науки великим князьям Александру и Владимиру Александровичам, заслуживает особое расположение будущего императора Александра III, называвшего его «одним из самых честнейших и благороднейших слуг Отечества».
В августе 1872 г. назначается командующим Киевским военным округом, является членом комиссий по организации войск и о воинской повинности, в преддверии войны с Турцией успешно проводит мобилизацию войск своего округа. В апреле 1878 г. производится в чин генерала от инфантерии. Дрентельн был награжден орденами Св. Анны 3-й и 1-й степеней, Св. Станислава 2-й и 1-й степеней, Св. Владимира 3-й и 2-й степеней, Св. Александра Невского и Св. Андрея Первозванного.
Гибель Н.В. Мезенцева поставила перед Александром II вопрос о новом руководителе ведомства государственной безопасности, и его выбор пал на сторонника жестких мер Дрентельна. 15 сентября 1878 г. он был официально назначен главным начальником Третьего отделения и шефом Корпуса жандармов. На новом посту Дрентельн прежде всего распорядился прекратить попытки убедить правительство Швейцарии выдать террористку В.Засулич, понимая бесперспективность этой акции, способной лишь вызвать волну демонстраций протеста в России и за рубежом. В конце 1878 г. в правительственных кругах обсуждался вопрос о централизации полиции и замене Третьего отделения, оказавшегося неспособным обеспечить безопасность ни императора, ни собственного начальства, новым органом, например, Министерством полиции. Между тем волна террора продолжалась. В феврале 1879 г. в Харькове был убит губернатор князь Д.Н. Кропоткин, 13 марта студент Медико-хирургической академии Мирский стрелял в карету нового начальника Третьего отделения на набережной Лебяжьего канала. Не успел улечься шум от этого дерзкого покушения, как 2 апреля член тайной организации «Земля и воля» А.К. Соловьев трижды стрелял из револьвера в императора на Дворцовой площади, и только неисправность прицела револьвера террориста спасла жизнь Александру II.
Тем временем сторонники террора в августе 1879 г. выделились в особую подпольную организацию «Народная воля», благодаря чему этот крайне опасный процесс приобрел качественно новые черты. У нового объединения было неизмеримо больше сил, чем у любой из тайных организаций предшествовавшей поры. По самым осторожным подсчетам историков, «Народная воля» объединяла в своих рядах 80–90 местных, 100–120 рабочих, 30–40 студенческих, 20–25 гимназических и 20–25 военных кружков по всей стране, вплоть до высших армейских сфер. Оперативно справиться с таким мощным противником Третье отделение оказалось явно не в состоянии.
26 августа 1879 г. Исполнительный комитет «Народной воли» вынес Александру II смертный приговор (один из лидеров организации А.И. Желябов по этому поводу прямо заявил: «Честь партии требует, чтобы он (император. — Прим. авт.) был убит») и энергично приступил к подготовке его исполнения.
Три предпринятые попытки цареубийства путем взрыва императорского поезда – под Одессой, в Екатеринославской губернии и под Москвой – закончились ничем. Однако Александр II мог благодарить за это случайность, но отнюдь не Третье отделение и его начальника, оказавшихся бессильными предотвратить покушения. Организационных выводов на сей раз не последовало, и Дрентельн временно остался на своем посту вплоть до следующего покушения. Долго ждать оно себя не заставило. Устроившийся столяром в Зимний дворец рабочий Степан Халтурин беспрепятственно пронес на свое место службы 2,5 пуда динамита. Непрофессионализм государственной безопасности был вопиющим, поскольку она знала о готовящемся покушении. Третье отделение арестовало члена Исполнительного комитета «Народной воли» А.А. Квятковского, при котором нашли план Зимнего дворца с помеченной крестиком царской столовой, которую Халтурин собирался взорвать. Проведенные ночные обыски среди дворцовых служащих и установленный постоянный жандармский надзор были настолько поверхностными, что террорист смог безбоязненно проносить динамит во дворец и держать его в своей комнате в сундуке. В намеченное время Халтурин запалил фитиль и скрылся с места преступления; жизнь Александру II вновь спасла чистая случайность. Видя, что руководимое им учреждение неспособно обеспечить личную безопасность императора даже в его собственной резиденции, начальник Третьего отделения 28 февраля 1880 г. подал в отставку.