Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией
Шрифт:
При решении кадровых вопросов выяснилось, что Собакин умный и дальновидный (каковым не кажется), а я – самонадеянный болван. А может, просто день тяжелый? Короче, с кадрами пока что было туго. Толковые однокашники-приятели-коллеги в основной массе были более-менее пристроены и вот так с ходу менять место работы не торопились, даже будучи обласканы самыми заманчивыми посулами. Бестолковые, сами понимаете, мне были не нужны. Кому они вообще в этой жизни нужны? Обзвонил всех, кого смог достать, в итоге нашел всего лишь пятерых кандидатов: нарколога, терапевта, фармацевта,
Немного поразмыслив, вынужден был признать, что несколько поторопился. Представьте, звонит вам давным-давно не виденный приятель, про которого вы знаете, что его выкинули из цеха за нарушение корпоративной этики, и сиплым похмельным голосом предлагает лучшую долю. Предложение вроде бы заманчивое, но вот голос… Да и репутация у приятеля…
В общем, надо будет завтра на свежую голову попробовать заново. И продумать как следует саму форму презентации. Чтобы все было весомо и не вызывало никаких вопросов.
Пара слов о документации.
Гарантирую чем хотите: для любого врача, не владеющего ситуацией, даже поверхностное ознакомление с документацией клиники могло бы стать серьезным испытанием психики.
Я с ситуацией знаком, но все же некоторое время пребывал в прострации. Нет, по цифрам и категориям тут был полный порядок, все учтено, разложено по полочкам и, как положено, «проведено» по всем статьям (Федя Родимый – основательный малый)…
Но среди прочих заурядных документов присутствовали накладные на героин, «экстази» и кокаин, а также инструкции по порядку учета и хранения, а также рекомендации по реализации. Что характерно, никаких ссылок на законодательные акты либо каких-то иных разрешительных документов, хоть как-то оправдывающих получение, учет и хранение вышеуказанных веществ, не было и в помине.
То есть никакого формального обоснования всему этому безобразию не было. Приедет комиссия Минздрава, посмотрит и в полном составе дружно рухнет в обморок. Или без комиссии, просто любой случайный товарищ из Госкомдури заскочит по наводке, мельком глянет, и столбняк ему обеспечен.
Медицинское учреждение легально торгует всеми видами популярных наркотиков.
Нормально?
Собакин, правда, обещал, что все документы буду сделаны в самое ближайшее время… Но люди, увы, смертны. А порой, как заметил классик, внезапно смертны.
Мало ли, что может случиться с Собакиным и вообще со всем его несуразным питомником? Вот (гипотетически) помрут они все в одночасье, и как я тогда во главе этой клиники, без каких-либо обоснований, буду выглядеть?!
В общем, на душе было неуютно и тревожно. Сырой с похмелья внутренний голос настырно вещал:
– Зря ты влез в это дело, идиот. Загребут тебя со всей этой шайкой. Ой загребут…
А под конец дня, на десерт, «системные» устроили тихий бунт. Отрядили делегацию в пять лиц и предъявили ноту. Требования: прекратить шоу, сделать для «своих» отдельный вход, чтобы в вестибюле на них не пялились, и убрать мониторы. Иначе грозились в полном составе уйти под торквеловских и пастись на левом берегу.
Оборзели!
А мне, значит, как своему рубахе-парню, теперь решили права покачать.
Я рефлексировать не стал, сказал, что эти требования они могут затискать как угодно глубоко в самые укромные уголки своей физиологической сущности. А насчет угрозы предупредил:
– Это ваше право, паситесь где хотите. Однако прошу не забывать: Собакин поклялся пристрелить любого, кто будет дружить с левым берегом. Вопросы есть?
Вопросов не было. Вволю побубнив и раскритиковав на разные лады мои управленческие таланты, делегация гуськом убыла в процедурную. Думаю, никуда они не побегут. Халява, дамы и господа, – страшная сила.
Да, между делом один из «системных» – Мухомор – неожиданно проявил некое подобие корпоративной этики и добровольно сел в эркер вместо вконец посиневшего Мазепы. Парнишка намеренно шел на ремиссию без какой-либо замещающей отравы и, чтобы не сорваться, решил таким образом себя самоизолировать.
Спасибо, выручил.
Вообще я пока что плохо представлял себе, как мы будем претворять в жизнь этот обязательный пункт насчет «шоу». Мухомор – исключение на грани нонсенса, ни один нормальный камрад не ляжет добровольно на публичную ломку.
Над этим тоже надо будет крепко подумать. Короче, думать надо много о чем, в ближайшую неделю голова без работы не останется.
…Освободился я только в девятом часу вечера. Когда домой поехал, запад уже начал оптимистично розоветь, обещая в ближайшее время положить конец этому суматошному и никчемному дню.
Голова пухла от хаотичного нагромождения мыслей, хотелось принять ванну, поесть горячего, выпить водки и лечь спать. А еще лучше: немедля забыть обо всех проблемах и присесть на берегу Волги в компании бесхитростных здоровенных парней с товарной станции. Уха, водка, тупые анекдоты, отдых в спальнике на свежем воздухе. Лепота!
Увы мне, увы, я лишенец. Я несу чудовищную моральную и общественную нагрузку и в связи с этим лишен возможности приятно проводить время в компании хороших людей. Лишен статуса обычного законопослушного гражданина, который может рассчитывать на сочувствие широкой публики. Лишен семьи. Лишен обещанной охраны.
Кстати, насчет охраны…
О последнем пункте я вспомнил, когда уже въезжал во двор своего дома.
Напротив моего подъезда, на заботливо размеченном жильцами парковочном пятаке, стоял шикарный внедорожник «Мерседес».
И пусть бы себе стоял, но… Это был «Мерседес» Анвара.
Черных немецких внедорожников в природе нашей страны предостаточно. Почему этот – именно Анвара? Нет, я даже и номер не помнил: просто у распахнутой передней двери машины торчали Анваровы «санитары» и лениво беседовали с кем-то, кто сидел в салоне.