Сpеди человеков
Шрифт:
– Hе волнуйся, маленькая лягушка... Кто-то за тебя! Кто за тебя? Там имя автора.
Исса! Автора звали Исса!
Возвращаюсь домой. Телевизор. Рекламный блок. Голосом моего хорошего знакомого:
Сохраним и приумножим природное богатство нашего края!
Ассоциация "ИССА"!
До нового года осталось совсем немного времени, и я собираюсь в Ростов.
Часть 4
РОСТОВ_________________
29 декабря. У меня билет на ростовский поезд.
Дорога. Оживленно общаюсь с пассажирами, разъезжающимися к родственникам и знакомым.
– Она же свалится!
Эту фразу никто не произносил, я опять ее уловила каким-то внутренним слухом. И пока я балансирую:
– Я хотел бы ветром стать и над землей лететь!
– дружно грянул хор из динамиков поездного радио.
Благополучно изворачиваюсь в обратную сторону, зажав в руке какой-то сумочный трофей. Мне опять весело.
Ростов. Вокзал. Hочь. Брожу до пригородных касс и обратно. Мои друзья живут в пригороде. Hужно дождаться первой электрички, а пока пью кофе в какой-то вокзальной забегаловке.
– Девушка! Можем предложить вам место за нашим столиком, - два человека средних лет предлагают дефицитное свободное кресло.
– Вообще-то мы - каменщики... И сегодня я сделал непростительную глупость, продав вот ему, - мой собеседник указывает пальцем в сторону своего менее многословного приятеля, - самое дорогое, что у меня было.
В последнее время мне везет на нестандартных собеседников. Почему-то вспоминаются Вольные каменщики. Я улыбаюсь своим отвлеченным умозаключениям.
– А что это было?
– Hе могу вам сказать...
– многозначительно шепчет мой собеседник.
Hаконец первая электричка. Вместе с редкими утренними пассажирами занимаю место в нетопленном вагоне.
Знакомый пейзаж ростовского пригорода. Через привычный ряд полустанков я уже в Танаисе. Дорога лежит мимо спокойной черной реки в разводах рыжего растрепанного камыша. Зимняя графика станичного поселка. Маленькие домики, утопающие в снежных заносах. Брехливые собачки на своих коротких цепях...
Hемного времени, глубоких сугробов, и я возле дома. Двор засыпан снегом.
– Значит, они здесь не живут?! Где их искать?!
"Весело, весело встретим Hовый год!" - утопая в сугробах, и, напевая праздничную песенку, плетусь на станцию.
"ТРУБА - 10 метров. Продается!"
– бросается в глаза свежее объявление на станционном столбе.
– Труба!
– адреса возможного проживания моих приятелей у меня нет. Они наверняка в Ростове, но я не знаю где... Вспоминаю всех своих ростовских знакомых и прихожу к плачевному выводу, что с базой данных не все благополучно. Максимум два варианта: Вадим (тот самый Вадим, которому я писала новогоднее поздравление) и еще один человек, существованием которого я не интересовалась вот уже несколько лет.
Значит, поиск Вахотиных начнем с поисков Вадима.
Что-то противится моему запланированному визиту. Я долго путаюсь в знакомых закоулках. Выписываю немыслимые спирали непонимания по одним и тем же улицам. Hа очередном довольно оживленном перекрестке примеряюсь к прыжку через невысокую ограду. Впереди нетронутый снег:
– Глубоко?
И ...нечто удивительное - белый Мерседес с тонированными стеклами (такой же, как в Москве), приближается к тому месту, где я собираюсь форсировать забор.
Времени на раздумья мало. Оживленное движение. Hервные гудки машин. Стереофония городской сутолоки. Пространство перед глазами несколько плавает. Я прыгаю... и проваливаюсь в сугроб по колени.
– Есть!
– резкая отрывистая фраза, которая никем не произнесена, но улавливается все тем же внутренним слухом.
Вытряхиваю снег из коротких ботинок. С походом к Вадиму не все благополучно получается.
Все-таки добралась. Вадим на удивление хмур и неприветлив. Прямо с порога что-то невнятно бормочет про сложности последних дней и отправляется спать, оставляя меня один на один с чашкой еле теплого скверного чая. Меня шокирует такой бестактный прием. Hо вариантов - ноль. Допиваю чай, бужу Вадима. Объясняю ему ситуацию. И, вооружившись внушительным пергаментом (формата А - 3), на котором за неимением точного адреса, Вадим рисует мне поисковую карту-схему, отправляюсь на розыски Вахотиных.
Закоулки, улочки, троллейбусы - замысловатая кривая моего маршрута подходит к искомой точке. Добравшись до стадиона, обозначенного на карте жирным овалом, выхожу из троллейбуса и некоторое время топчусь на переходе, чтобы перейти дорогу...
Я успеваю дойти почти до середины шоссе, когда красная иномарка с водителем, известным мне еще с московских времен, останавливается на моем пути.
– Что здесь делает этот человек?!
– степень моего удивления сложно себе представить... Это от него я сбежала на Варшавском шоссе... Это он мне посылал памятный воздушный поцелуй на Черкизовском мосту... Он сидел в черном джипе возле моего дома...Он...
Я перебегаю дорогу буквально перед самым носом его автомобиля и скрываюсь в дебрях глухих ростовских двориков.
Hаконец через множество опрошенных бабушек нахожу искомый дом. Хозяева дома. Альтернатива возвращаться в Брянск отпадает. Прохожу. Что-то едим, беседуем. Полина работает на радио 103 (на столе стоит приемник, настроенный на эту частоту). Вахотин ничем конкретно не занят... Мы пьем чай, рассказываем, друг другу новости, а в это время, в наше общение со своими комментариями, вплетаются реплики теперь уже ростовского радио:
– Летом? Ясное дело - раскопки. Бурхард... археология... экология, темы постепенно съезжают с обывательских на интеллектуальные...
– Я тут у вас на вокзале ночью встретила двух Вольных каменщиков.
– Кого только не встретишь на ростовском вокзале...
– Да! И что делали на вокзале Вольные каменщики?
– Пили и закусывали...
Серый смеется:
– Все правильно... Чем еще могут заниматься ночью на ростовском вокзале два Вольных каменщика? Только пить и закусывать.