Спенсервиль
Шрифт:
– Для пенсионера вы слишком молодо выглядите, – улыбнулась Терри.
– Вот все как один почему-то так говорят.
– Значит, ездили в Вашингтон?
– Да, надо было закончить кое-какие дела. Думал, успею вернуться.
Так они поговорили еще немного, конверт все это время лежал на столе между ними. Кит считал необходимым и важным восстановить хорошие отношения с Энниной сестрой, тем более что Терри ему нравилась, и он тоже хотел нравиться ей – не как любовник ее сестры или белый рыцарь, а просто как человек. Сейчас, при личной встрече, она вовсе не производила впечатления такой несообразительной, какой показалась ему в семь утра в разговоре по телефону. У Кита было такое чувство, будто она
– Я желаю вашей сестре только всего самого хорошего. Вы ведь знаете, мы никогда не переставали любить друг друга.
Терри кивнула, и по щеке у нее скатилась слеза. Кит взял со стола письмо и спросил:
– Не возражаете, если я прочитаю прямо здесь?
– Нет, пожалуйста… А я пока пойду, займусь кое-чем по хозяйству. – Она поднялась, вышла из-за стола и направилась в полуподвальный этаж дома.
Кит распечатал конверт и начал читать:
«Дорогой Кит! Нет, я не сержусь; но да, я очень расстроена. Я понимаю: то, что сорвало тебя в Вашингтон, должно было быть чем-то неотложным, и тут уж ничего не поделаешь. Но зато я получила возможность сегодня утром несколько часов посидеть и подумать. Ой, Прентис, только не это! Опять ты за свои размышления!»
Кит улыбнулся, вспомнив, что в колледже он отвечал ей именно так всякий раз, когда она начинала фразу словами: «Я тут подумала и…»
Но улыбка быстро сошла у него с лица – Кит понимал, что письмо обещает быть невеселым, – и он продолжал читать дальше:
«А размышляла я о том, что для тебя задуманное нами – большой и серьезный шаг. Для меня это всего лишь возможность вырваться из положения, которое я не в состоянии больше выносить. Но для тебя сделать этот шаг – значит взять на себя огромную ответственность. Вполне возможно, что тебе подобная обуза и ни к чему. Я понимаю, что мой муж сильно затрудняет твою жизнь, и знаю, что ты, конечно же, в состоянии со всеми этими трудностями справиться. Но я начинаю из-за всего этого чувствовать себя виноватой. Я понимаю, Кит, что ты сюда приехал и оказался в подобном положении только из-за меня, и поверь, я благодарна тебе за это. Но без меня ты мог бы сейчас, после всего происшедшего, делать что хочешь – скорее всего, вернуться назад в Вашингтон или поехать в Европу и не думать о том, как отыскать для меня место в своих планах. Нет, я вовсе не дуюсь – просто я наконец-то задумалась о том, что же лучше для тебя самого».
Кит был уверен, что содержание следующего абзаца ему известно заранее, однако все же прочел его.
«Быть может, нам обоим следует немного остыть и не торопясь все обдумать. Мы оба ждали с тобой так долго, что вполне можем потерпеть еще несколько недель. Возможно, тебе лучше сейчас уехать – не то чтобы я хотела этого, но, мне кажется, так будет лучше из-за Клиффа. Можешь писать мне через Терри, как мы это делали все последние двадцать лет, и спустя какое-то время – но только не сейчас, а чуть позже, – мы придумаем, где и когда мы сможем встретиться и все обсудить. Я понимаю, ты скорее всего рассердишься, что я тебя не дождалась; извини, но я ничего не могла с собой поделать. Я знаю, что не умею писать и не могу выразить в письме то, что чувствую на самом деле, но вам известны мои чувства, мистер Лондри, и я дам вам знать, когда мы сможем встретиться. Люблю, Энни».
Кит сложил письмо и убрал его в карман. В кухню вошла Терри и, беря со стола кофейник, испытующе посмотрела на Кита.
– Хотите еще чашечку?
– Нет, спасибо. – Кит поднялся. – Еще раз огромная вам за все благодарность. Увидите Энни, передайте ей, что я в понедельник уезжаю.
– Уезжаете? Куда?
– Еще не знаю, но я
– Да, конечно… слушайте, давайте я ей позвоню. У нее в машине есть телефон; возможно, она еще в дороге, и я скажу ей, что вы приехали.
– Не надо. Сейчас все равно уже поздно. – Кит направился к двери.
– Вы не оставите ей записку?
– Нет, напишу потом и пришлю на ваш адрес.
Терри вышла за ним следом, говоря на ходу:
– Не знаю, что она вам там написала, но мне известны ее чувства. Быть может, не стоит вам обращать слишком много внимания на это письмо.
– Нормальное письмо.
– Не думаю. Послушайте, ну почему у вас двоих никак ничего не получается?
Кит улыбнулся.
– Не везет, да и, видно, моменты неподходящие выбираем. – Он сел в машину и, опустив боковое стекло, проговорил: – Ничего, обязательно получится.
– На этот раз почти получилось. – Она положила руку на дверцу машины. – Кит, я знаю свою сестру, и я бы не сказала этого ни одной другой живой душе, кроме вас… она напугана. У нее была очень скверная неделя с мужем.
– Ей что-нибудь грозит, как вам кажется?
– Она так не думает, но… по-моему, сегодня утром она не выдержала и сорвалась. Она стала волноваться о вас… и позвонила в Мичиган, в этот их домик. Клифф ответил, Энни не стала ничего говорить и повесила трубку. Она немного успокоилась, выяснив, что муж там, а не здесь. И все равно, примерно час спустя заявила, что едет домой. Это было часа за два до вашего приезда. Я даже удивилась, что вы с ней по пути не встретились.
– Я ехал другой дорогой.
– Она вполне могла проехать мимо вашего дома.
– Возможно.
– Попробуйте как-то переговорить с ней перед отъездом. Ей это очень нужно.
– Это не так просто.
– Я завтра обязательно навещу ее. Я понимаю, что по телефону говорить с ней не надо. Но после церковной службы я заеду к Энни и постараюсь остаться с ней наедине. И придумаю, как вам с ней встретиться.
– Терри, я вам страшно благодарен за все, что вы для нас делаете, но и ей, и мне нужно какое-то время, чтобы все обдумать.
– У вас было для этого больше двадцати лет.
– Тем более еще несколько недель не сделают погоды.
– Могут сделать.
– Нет, не смогут. Пусть пока все идет своим чередом. Я вам через несколько недель напишу. К тому времени у нас в головах прояснится, вот тогда и будем что-то решать.
Терри отступила на шаг от машины.
– Ну, ладно. Не буду вам мешать.
– Напротив, вы нам очень помогаете. – Кит запустил мотор.
– Вы рассердились?
– Нет, нисколько. – Он улыбнулся. – А если я вам скажу, что вы такая же красивая и сексуальная, как ваша сестра, вы, как настоящая добропорядочная уроженка Среднего Запада, наградите меня пощечиной?
– Нет, я вас поцелую, – улыбнулась она, наклонилась к окну и чмокнула его в щеку. – Будьте осторожны. До скорой встречи.
– Надеюсь. – Он задним ходом отъехал от дома и направился назад, по направлению к округу Спенсер.
Тот, кто проработал двенадцать лет в разведке, имеет свои преимущества. В этом случае привыкаешь мыслить нестандартно, начинаешь воспринимать жизнь как игру в шахматы и продумывать все на шесть ходов вперед, никогда и никому не раскрываешь своих планов полностью и не даешь человеку информации больше, чем ему действительно необходимо, чтобы быть в состоянии что-то сделать. Конечно, на Терри он мог вполне положиться, но Кит не доверял ее здравомыслию. Будет лучше, если она сочтет, что он и вправду рассердился – или что там она еще про него думает. Кит не пытался манипулировать ни Терри, ни – через нее – Энни. Но с Клиффом Бакстером необходимо было считаться всерьез, и потому, чем меньше Терри будет знать, тем лучше.