Спи ко мне
Шрифт:
Приказ висел в приёмной, копии его болтались на досках объявлений во всех кабинетах. «Приказ по офису. Запрещаю приносить, распивать, раскуривать, разнюхивать, колоть и иным способом вводить в организм вещества, изменяющие сознание. Штрафа не будет, сразу увольнение. Такого-то числа, такого-то месяца и года. Подпись – Прямой. Заверено Мамой».
А что? Вот кто-то – например, из дизайнеров, они самые бесшабашные, а может, и Гогога – приносит в офис нечто запрещённое. Конечно, надо поделиться с Кэт, потому что все с ней дружат. А тут её начальница Ермолаева – шасть в кабинет! Чтобы не донесла, надо сделать её сообщницей.
Или даже тайком подбросить вещества ей в чай. Ведь чашка стоит рядом с компьютером, а Наташа часто выходит из кабинета.
Да, наверное, так оно и было. Вещества, подсыпанные в чай. И, возможно, завтра её встретит приказ об увольнении.
Наташа вспомнила студенческую скороговорку: «Гоголь откусил голову голубю».
Очень пьяный не сможет её произнести. Человек в состоянии измененного сознания рассмеётся или углубится в подробности этой фразы, пока не расплетёт её на ниточки и не заплетёт по-новому, абсолютно произвольно. Да и просто уставший человек может сбиться: у него получится, что Гоголь откусил голову Гоголю, то есть – самому себе.
– Гоголь откусил голову голубю, – зажмурившись, громко сказала Наташа.
Нет, вроде бы все слова произносятся, все на своём месте.
– Гоголь откусил голову голубю, – повторила она.
Потом представила город Санкт-Петербург и памятник Гоголю на Малой Конюшенной. Памятник просыпается, хватает за хвост голубя и откусывает железными челюстями голову неразумной и дерзновенной птице за то, что она нагадила на голову Пушкину, который стоит неподалёку на площади Искусств.
Наташа открыла глаза. Зеленоволосый глюк никуда не исчез. Он поставил вазочку обратно на полку и теперь скрёб ногтем кафельную плитку на стене.
– Что вам надо? – грозно спросила Наташа.
– Я… просто сплю и вижу вас, – чуть помедлив, отвечал незнакомец. – Я вдруг неожиданно понял, что сплю. Это так странно – во сне понять, что ты во сне. Раньше со мной такого не было. Но вы, кажется, голодны, а я вас отвлекаю. Вы ешьте.
«Может, правда – лунатик?» – подумала Наташа, а вслух спросила:
– Хотите тоже поесть? – и брезгливо указала мизинцем на «Здоровый ужин».
Собеседник отрицательно покачал головой.
– Тогда несите тарелку в комнату. Только осторожно. Поставьте на стол!
Лунатик послушно понёс.
Наташа шла следом за ним, с чашкой и чайником.
На пороге кухни она обернулась. Утюг стоял на подоконнике. Половая тряпка висела на батарее.
«Ага, это просто сон», – вдруг успокоилась Наташа. Сон, состоящий из воспоминаний дня. Сегодняшнего, ну и вчерашнего заодно.
Она села за стол и с удовольствием стала уплетать остывший мясной пирог с грибной подливкой. Вкус был картонный – но во сне так и должно быть. Правда, чай был божественно хорош: чувствовались все ароматы успокаивающих трав, более того, они и вправду успокаивали.
Незнакомец сидел напротив, поставив локти на стол и подперев подбородок руками.
– Скажите, а кто кому голову откусил? – спросил он, когда со «Здоровым ужином» было покончено.
– Ну, это такая поговорка, – пояснила Наташа и переместилась в кресло. – На самом деле никто никого не кусал. Просто, если ты слегка не в себе – это тест. Реально, работает. То есть – действительно, в самом деле. Пстры-бздры! А Митя всё-таки…
Кресло растворилось в воздухе, потолок стал выше, откуда-то сверху лился дневной свет. Наташа стояла в центре незнакомого помещения, а её зеленоволосый собеседник потягивался на невысокой лежанке, похожей на длинный узкий матрас, поставленный на гнутые металлические ножки. Ножки были выгнуты так затейливо и при этом просто, что Наташа залюбовалась. А потом обратила внимание на постельное бельё, которого было слишком много: подушки, одеяла, покрывала, ещё какие-то пелёнки и валики, и всё это покрыто тончайшим вышитым узором, похожим на тот, что мороз рисует на стёклах.
– Так кто кому снится? – весело спросил лунатик-маньяк-неизвестный, сел на своём роскошном одиноком ложе и заправил за ухо зелёную прядь.
– Все кому-то снятся, – ответила Наташа. – А можно одеяло потрогать? Из чего оно сделано?
– Внутри – перья горного кота. Снаружи – простая кружевная вышивка, – пояснил зеленоволосый и бросил одеяло Наташе. Она успела заметить пижаму, сшитую из однотонных лоскутков разного материала, по форме напоминающих… Наташа не могла вспомнить слово и сам объект, но это было что-то знакомое. Потом одеяло, набитое перьями горного кота, накрыло её с головой. Она закуталась в это одеяло сама, закутала всё вокруг, и маленький беззащитный мозг, утомлённый бесконечными мыслями о работе, наконец-то смог как следует отдохнуть – впервые за много месяцев.
Будильник сработал автоматически. Наташа вздрогнула. Горел верхний свет, за окном сигналили нетерпеливые автомобилисты. Она уснула в кресле, а грязная посуда всю ночь простояла рядом на столе!
Наташа вскочила на ноги. Какая бодрость, какая невероятная бодрость! Как будто она и в самом деле спала где-то в горах, под колыбельную пушистого кота.
С ума она сойдёт с этой социальной сетью: спала в кресле, не сняв верхнюю одежду. И даже не проверила перед сном рабочую почту…
Глава шестая. Воин духа на деловых переговорах
«Если есть что-то, что народ любит от чистого сердца, значит, мы должны использовать это “что-то” в рекламных целях!» – не устаёт повторять на совещаниях Прямой. И всякий раз какой-нибудь недалёкий новенький робко поднимает руку и просит привести пример. «Ну, например – секс!» – говорит Прямой. Глаза его увлажняются и затуманиваются, лоб покрывается испариной. Прямой откидывается на спинку кресла: он больше не косноязычный недалёкий топ-менеджер, он гепард, приготовившийся к прыжку. Гепард довольно упитанный, уже не слишком молодой, но не растерявший кошачьей грации. На совещании можно поставить крест – Прямой не успокоится, пока не перечислит все удачные, на его взгляд, рекламные кампании, эксплуатирующие сексуальные образы, да ещё и прокомментирует их так, что некоторые впечатлительные особы женского пола стушуются. «Вот, видите – результат! – укажет на них Прямой, чем усугубит смущение. – Вы должны добиваться такого же результата!»