Спирас. Книга 1
Шрифт:
В душе он надеялся, что директор не ответит, и можно будет со спокойной душой уйти…
— Да! — раздалось из-за двери.
Ладно, этого разговора все равно не избежать.
— Господин Рикмор, разрешите? Вчера вы сказали мне зайти завтра, то есть сегодня, вот я и пришел.
Директор полулежал в кресле у стола, запрокинув голову.
Деймос отметил длинный шрам на старческой шее. Интересно, когда он его получил? Наверное, во время Революции. Он же герой!
Вид этого человека, старого и замученного, что прикрывал душевные раны эксцентричным поведением и алкоголем,
— Да, вчера и так от посетителей отбоя не было. Заходи, молодой Винтер.
— Теперь Стивс, Дэниел Стивс. — Деймос снял очки. — Позволите присесть?
Господин Рикмор махнул рукой.
— Садись, раз приперся. Забавно, что ты пришел в один год с ней. Ирония или судьба?
— В один год с кем, простите?
— Он ведь часто говорил, что судьба — это барышня, считающая, что у нее хорошее чувство юмора.
Деймос молчал. Директор говорил не с ним, а сам с собой. Может, и просто выпендривался, поддерживая образ двинутого старичка.
— Ладно уж, чего приперся?
— Эм… но вы же вчера сами велели зайти после собрания…
— Я не об этом. Зачем ты приперся в мою школу?
Деймос опустил взгляд.
— Отец ведь писал вам?
— Да, писал. И из письма я понял, что ты принципиально не хочешь использовать силу Тьмы. Ваша семейная магия не так проста, а? Тот еще подарочек! — Старик усмехнулся. — Ну, предположим, я могу тебя в этом понять. Ты решил, что всю жизнь будешь свой дар, так скажем, игнорировать. Так вот, я повторяю свой вопрос. Зачем ты ко мне приперся?
Деймос молчал. Прозорливый старик смотрел в самый корень ситуации. Есть ли смысл что-то от него скрывать? Все равно ведь обо всем догадается.
— Из письма я понял, что происходит с твоим старшим братом. Сложный жизненный момент. Слетел с катушек, всеми брошенный и нелюбимый. Во всем разочаровался… Альтаир просит сделать из него нормального человека. Что ж, постараемся. Но что насчет тебя? Я никак не могу понять, зачем ты притащился следом за братцем, с которым сейчас не в лучших отношениях, и хочешь что-то… а, кажется, я понял.
Деймос одновременно испытывал и волнение, и восторг. Директор запросто ковырялся в его душе. Что же он увидит в нем, о чем догадается?
— Поправь меня, если я ошибаюсь, дело было так: сила перешла к тебе… трудно сказать почему, ее поведение выше нашего понимания… брат тебя возненавидел, бла, бла, бла, слетел с катушек. Ты решил, что даже не притронешься к этой, так сказать, «силе раздора». Альтаир пытался тебя обучать, но ты артачился и говорил, что просто будешь не замечать магию тьмы, будто ее и нет, наивный мальчишка. А потом отец предложил тебе поступить в мою школу — мол, я когда-то выучил его самого, выучу и тебя — но ты наотрез отказался. Люций все больше срывался с цепи, чуть не загубил себя… здоровье и все остальное… Я думаю, это тебе пришла в голову гениальная мысль послать его на перевоспитание. Это ты просил отца отправить его ко мне, а разумный Альтаир решил одним ударом пристрелить
Господин Рикмор выглядел воодушевленным. Он выпрямил спину, скрестил пальцы перед собой, прищурил глаза, которые вдруг загорелись… Вот же он — тот самый герой, который был способен возглавить целое войско и одолеть старую власть. Вовсе он не спился! Сидит сейчас прямо перед Деймосом, в самом расцвете своих преклонных лет.
Директор все продолжал:
— Альтаир, вероятно, поставил тебе условие, что отправит ко мне Люция, но вместе с тобой, только если ты согласишься учиться у меня. Хех… Есть, что дополнить?
Деймос уважительно склонил голову.
— Вы на редкость прозорливый человек. Ошиблись лишь в одном. Я не притронусь к этой силе не потому, что она разлучила меня с братом. Я считаю огромным счастьем, что уберег его от этого… семейного проклятия.
— Тогда что же, это банальный страх?
Деймос видел, что директору было досадно, что его предположения оказались не на сто процентов верны.
— Можете называть как угодно. Эта сила мне не нужна. Я не настолько уверен в своих моральных и волевых качествах и вряд ли смогу с ней совладать. Отец смог, а я — не знаю. Я не могу так рисковать. Вы же знаете, что случается с волшебниками тьмы? Вы видели моего дедушку? Я так не хочу. Мне это не нужно. Спасибо, господин Рикмор, что приняли Люция. Я надеюсь, что вы сможете ему помочь. А я не отступлюсь от своего решения. Во всяком случае, пока мой ответ нет.
Деймос встал и собрался уйти. Директор окликнул его негромко:
— Сядь! Эх, мальчик, ты копия Альтаира. Меня даже ностальгия пробрала. Адская штука! Слушай, а почему ты не расскажешь все брату?
— О том, что это я его сюда заслал?
Господин Рикмор покачал головой.
— Нет, о том, от какой напасти его защищаешь. О том, что героически жертвуешь собой.
Деймос не совсем понял, был ли в последней фразе сарказм, а старик продолжал:
— Что, ты принял всерьез это ваше дурацкое семейное правило, мол, о силе тьмы должен знать только тот, кто ею владеет?
Деймос вспомнил, сколько раз он хотел, как мечтал поведать брату правду. Как ему бывает сложно и больно смотреть в глаза Люция и видеть в них слово «предатель».
— Не думаю, что запрет настолько строг. Вам же отец в свое время все рассказал.
— Я — это особый случай, — с важным видом произнес директор. — Если бы он этого не сделал, я бы его тогда убил.
Деймос усмехнулся.
— Да, отец рассказывал… Люцию нельзя знать. Вообще-то, он мне и не поверит. А если и поверит, то… нельзя ему знать…
Господин Рикмор тяжело вздохнул.
— Столько сомнений, тревог, забот, страхов. Слушай сюда, мальчик. Ты сейчас противоречишь самой логике: боишься, что не сможешь управлять этой силой, но при этом уверен, что сможешь ее подавить.
— Если долгое время не обращаться к ней и не…
— Не сможешь, я тебе гарантирую. И когда ты сорвешься, а ты, поверь мне, сорвешься, она поглотит тебя всего, без остатка. Она будет мстить и распотрошит твою душу, выкинет пустое тело-контейнер и будет ждать следующего своего носителя.