СПИРИТ II
Шрифт:
Уже собираясь выходить, я глянул на тонкую пробоину в стене, откуда исчез диск, извлеченный, по всей видимости, котом. Пламя сожрало всё, но, возможно, не тронуло то, что застряло глубоко в щели. Присев на корточки, я снял перчатку, поднес ладонь к пробоине и протянул, приводя в работу заклинания мини-гарпуна:
— Пу-уууул!
На успех я особо не надеялся, однако в мои ладони тут же посыпались окровавленные крошки гипсокартона. Среди этого кровавого мусора — о удача! — торчал белый кошачий волос.
Я не верил своему успеху. Если бы маг Спирита был менее гуттаперчевым, если
Я выдохнул. Под кителем взмокло — может, от отражающего гарь купола, а может, от нагрузки. Отряхнув руки и выйдя за дверь, я снял с себя давящее заклинание и повесил вместо него шифрующее.
Коммуникатор уже набирал Герру.
— Снова здравствуй! — улыбнулась она. — Чем порадуешь?
— Их вошло трое: воин-кот, видящий-лис и человек-маг. Все в боевых мехкостюмах, с оружием. Маг спалил напоследок зеркало со всеми следами, откуда они пришли. Мой предварительный вердикт: это — охотники за рейтингом. Мои предварительные рекомендации: тирипс-скилл-блокада на весь город и биомеханических ищеек по следу. У меня есть волос одного из них.
— Хелл, ты и правда новогодний волшебник! Всё, больше я тебя не побеспокою. Сдай образец через капсулу вещдоков и отдыхай свой отпуск, а уж о гонораре можешь не беспокоиться! — Герра разулыбалась. Вторая пойманная Спирит-группа за неделю светила её явным повышением.
— Гер, — попросил я, — дай допуск к допросу тех, кого вы взяли в четверг или протоколы почитать. Может, ещё что полезное найду.
— То есть в отпуск обратно ты не хочешь? Хитрец. Я, конечно же, включу тебя в рапорт, если ты об этом, — улыбнулась девушка.
— Да нет, Герра. Я очень хорошо помню ту войну и хотел бы разобраться с попаданцами до конца. Дело не в рапортах, хотя за это отдельное спасибо.
— Будет тебе допуск, — пообещала она и отключилась в привычной для себя манере, оставив меня одного в коридоре дома с волосом врага и пахнущем гарью костюмом.
Сил убавилось прилично. Волосы взмокли, а моя фуражка так и висела нетронутой на противоположной двери. Бывает так, что у тебя вроде всё хорошо, жизнь удалась, но вот в твою жизнь приходит, казалось бы, очередная девушка — и всё идёт наперекосяк. И вроде бы всё честно, отношения без обязательств и тому подобное, а как ещё может быть на нашей работе? И вот она в очередной раз бросает трубку сухо по службе, а у тебя перед глазами стоит её образ — внешне хрупкой, коротко стриженной, с волосами словно морское дно и столь яркими цветами косметики на лице, что даже твои постоянные шлюхи постыдились бы так накладывать макияж.
Я помотал головой.
«Приди в себя, майор. Ты потерял много сил, и то, что должно таиться в глубине за тканями черного кителя офицера AF, полезло на свободу. За лишние чувства могут назначить пси-проверку на профпригодность и стрессоустойчивость, а
Любовь — глупая химическая привязанность, пережиток прошлых цивилизаций, — по праву считалась в департаменте да и на всей Терре опасной болезнью. Вот только если простой человек мог любить — официально это не запрещалось, — то служитель Тирипса, особенно маг, поддаваться любви и другим чувствам не должен был никогда, особенно если их объектом являлась старшая по должности. Я спешно затянул взмокшие волосы резиновой стяжкой, и меня немного отпустило. Патлы ловили странные волны. Не дай бог скил эмпатии получить от системы — тогда точно на пенсию отправят или вообще на вечное принудительное лечение в мягкий дом. Хотя нет никакого бога, есть лишь Тирипс.
На голову привычно легла фуражка, тут же въедаясь в еще не разгладившуюся и оставленную ею же борозду на лбу, и всякие страхи о любви и о «поймать эмпатию» поутихли.
«Вот и хорошо, вот так и держать господин майор!»
Глава 11. Ловушка для мага
Небо разразилось дождем, и Эйни вовремя спрятала свой хвост внутрь бронекостюма. Датчики кричали и молили о пощаде: сверху лилась гремучая смесь в таких пропорциях, что, казалось, можно было вспыхнуть, выйдя под этот дождь с сигаретой, или как минимум потерять пушистую шерсть вместе с кожей.
— Они загадили свой мир… — горько проговорила девушка.
— Да уж, — поддакнул Чак. — Думаю, сады тут не высаживают.
— Есть предложение пойти под землёй. — Мяч наклонился к канализационному диску, куда сквозь щели уходила бегущая по прорезиненному асфальту вода. — А вы заметили, что визуально здесь чище, чем у нас?
— Наверное, дворников расстреливают за малейшую пылинку, — предположила девушка, подходя к Мячу и помогая ему вытащить из паза крышку люка, которая неожиданно оказалась неподъёмно тяжёлой даже для кота в экзоскелете.
— Может, у них просто принято не свинячить? — Чак шёл позади, держа на ладони магический компас, который он смастерил на скорую руку на основе биоматериала Самалит. Плавающая в воздухе пластинка указывала уверенно прямо и вниз, однако сколько надо было добираться до этого «прямо и вниз», Чак сказать не мог, ибо не знал сам. — Вот раньше говорили, что, к примеру, немцы педантичны, и даже ставили в пример: мол, «немецкое качество», то-сё. А дело было всего лишь в том, что в средние века за малейшую провинность пороли и тащили на виселицу. То есть это простая селекция. Неряхи не выживали, и вот так на протяжении веков воспиталась целая нация педантов.
— Может, уже пойдём?! — в один голос отозвались Мяч и Эйни, держа на руках поднятую крышку люка, так и норовившую захлопнуться на мощных возвратных механизмах.
— И да, — продолжал рассуждать Чак, — тут определённо агрессия витает в воздухе. Думаю, сверхчувствительные люди тут не выживают… Я, кстати, согласен с вами, — подойдя к команде и отвлекшись от компаса, заявил он. — Лучше идти действительно под землёй, а не закутками — меньше энергии будет тратиться на отведение случайных взглядов.