Список ликвидатора
Шрифт:
– А как максимум? – спросил Турецкий.
– А как максимум – убрать его с политической сцены. Любым способом. – И генпрокурор многозначительно посмотрел на Александра.
– Откуда у вас такие сведения? – заинтересовался Меркулов.
– Неважно, – довольно грубо произнес Филиппов. – Но за то, что они соответствуют действительности, я ручаюсь.
Александр и Константин Дмитриевич переглянулись. Несмотря на скверный, можно даже сказать – сволочной характер, генпрокурор все-таки
– В своем противостоянии с президентом губернаторы тесно сотрудничают с олигархами. – Николай Ильич снова уселся в свое кресло и постучал краешком сигареты по находящейся перед ним хрустальной пепельнице. – Поэтому третью войну президент ведет именно против них. – Он затянулся, выпустил дым и начал загибать пальцы на правой руке: – Таким образом, Чечня – раз, губернаторы – два, олигархи – три. Три войны.
Генпрокурор сделал паузу и затушил сигарету. Прямо над ним, на стене, висел портрет президента – Владимира Васильевича Буланова.
«Что– то ты не упомянул о четвертой войне -против свободной прессы…» – ехидно подумал Турецкий. Прошло совсем немного времени с того дня, когда Филиппов выдал санкцию на арест владельца влиятельнейшего телеканала, который начал резко выступать против Буланова. Телемагната, впрочем, вскоре выпустили, и он в отместку обнародовал на своем канале информацию, что незадолго до подписания санкции генпрокурор, оказывается, получил от Управления делами президента роскошную квартиру в самом центре Москвы.
– Так зачем вы нас вызвали, Николай Ильич? – спросил вдруг Меркулов.
Николай Игнатьевич внимательно посмотрел на него, потом на Александра и, не отреагировав на вопрос, продолжил:
– Президент за то, чтобы решить все эти проблемы в рамках действующего законодательства. Однако существование заговора губернаторов ставит ситуацию в тупик.
– То есть? – не понял Турецкий.
– Вполне возможно, что Владимир Васильевич вынужден будет прибегнуть к силовым методам…
– Как это? – поднял вверх брови Меркулов.
– Не валяйте дурака, Константин Дмитриевич! – резко сказал Филиппов. – Все вы прекрасно понимаете!
Меркулов с недовольным лицом покачнулся на стуле. Было такое ощущение, что он сейчас встанет и уйдет.
– Так что вы от нас хотите? – вмешался Турецкий.
Но генпрокурор снова не ответил прямо.
– Идет схватка царя-батюшки с непокорными боярами, – сказал он. – Бояре защищают свои интересы, а царь – интересы миллионов россиян…
– Так, так… – глядя перед собой в одну точку, согласно кивнул Турецкий, как бы надеясь, что Филиппов наконец подойдет к сути.
И Николай Ильич действительно решил более не тянуть.
– Поэтому мы должны определиться, с кем мы, – просто заявил генпрокурор и посмотрел на подчиненных.
От неожиданности те не нашлись, что ответить.
– Так что? – спросил Филиппов.
– Погодите… – выставил вперед ладонь Меркулов. – Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, – перебил его Николай Ильич, что мы можем воевать либо за президента, либо против него. Как вы, наверное, уже поняли – я за.
– И я за, – вдруг быстро сказал Турецкий.
Меркулов повернулся и ошарашенно посмотрел на друга.
– И Константин Дмитриевич – за, – добавил Александр, по лицу которого было совершенно непонятно, смеется он или говорит серьезно.
– Стоп, стоп… – вмешался Меркулов.
– Что такое? – спросил генпрокурор.
– Мне неясно, куда вы клоните, Николай Ильич. Что в данном случае означает это «за»?
Филиппов молча посмотрел на него и снова закурил.
– Ответьте, пожалуйста! – настаивал Меркулов.
– Вы свободны! Оба! – резко сказал генпрокурор. – Идите!
– Вы не ответили…
– Я сказал – вы свободны!
Меркулов и Турецкий поднялись с кресел и пошли к выходу.
– Постойте! – окликнул их Филиппов.
Подчиненные обернулись.
Генпрокурор поиграл желваками и сказал:
– Сегодня утром убили генерала Мухина из ФСБ. Этим делом придется заняться вам, Александр Борисович. Под контролем Константина Дмитриевича, разумеется…
Турецкий хотел что-то спросить, но настроение Филиппова было заметно испорчено, и он не пожелал продолжать беседу:
– Подробности узнаете позже… – Кончик носа генпрокурора слегка покраснел, как всегда бывало, когда он нервничал. – А сейчас идите!
Пожав плечами, Меркулов и Турецкий снова двинулись к выходу.
– И все-таки решите для себя – за кого вы! – крикнул им вдогонку Филиппов, до того как они успели закрыть за собой дверь.
– Ну и чего ты там вякал «я за, я за»? – набросился Меркулов на Турецкого, когда они вышли в коридор.
– Костя, а что я еще должен был ему сказать? – развел тот руками. – Что я против президента, что ли?
Меркулов хотел как-то возразить, но только махнул рукой:
– Ладно, проехали…
Однако было видно, что он недоволен.
– Ну все, надо идти… – Константин Дмитриевич повернулся и зашагал по коридору.
– Подожди… – пробормотал Турецкий и начал стаскивать с себя пиджак.
– Ты что делаешь? – удивился обернувшийся Меркулов.
– Да подтяжка у меня отцепилась…
– Что?…
– Подтяжка у меня отцепилась, говорю… – И Турецкий принялся шарить руками за спиной. – Задняя левая…