Список Магницкого, или Дети во сне не умирают.
Шрифт:
Свято место пусто не бывает: трудоустраивается из Вятки 30-летняя докторша Яркова. Наташа с ней «корешится». Обе, как заигравшиеся в Тарантино, ходят по ПБ, угрожая больным расправой при малейшей жалобе. Сучки агрессивны от страха. Трепещут и страстно хотят кобелей (по Фрейду). У обеих нет по ночам сна, обе сидят на баночных энергетиках. Когда шеф не видит (большую часть рабочего времени), зависают в фельдшерской, поближе к выходу.
Где-то в 15.30 пытался повеситься в камере интенсива толстяк больной Черпышов. Расфиксировался, привязал «вязки» к оконной решетке и был бы таков, если бы не недремлющее око исполнительного инспектора Алексея. Инспектор вскочил в камеру и подсадил больного вверх, одновременно
На следующий день при сдаче мною дежурства главврач соизволил посмотреть изъятого из петли Черпышова. Сверля самоубийцу («голоса» заставили) бесцветными глазами, шеф угрожал больному «превратить его в растение», если еще станет вешаться.
Санитар (главный) – Шишкин Петр Михайлович, на него ежедневно пишем рапорта на имя Теликова о разрешении остаться в ПБ на ночь «для ухода за тяжелобольными», при мне у шефа: «Можно ли бить больных?» Ответ главврача: «С наркоманами можешь поступать как угодно, про остальных лучше спрашивай дежурного врача».
Шеф не поверил, что я проверял «вязки» Черпышова, на которых тот пытался повеситься. Дежурный врач должен лично проверять «вязки» и наручники фиксированных больных! Рукой подергать на крепость.
Инфо Гордеевой: страстные инвективы Сидоренко в Интернете и на телеканале «Дождь» (4 показа) – гнев брошенной любовницы. Я (известный сплетник): «Как? Что?»
Лала Викинговна: «А вы и не знали, что сразу после выхода из декрета Сидоренко во время чаепития с сестрами сказала, что хочет отдаться Алексину?» – «И?» – «Отдалась!» Слепой кретин, пишущий историю Кошкиного дома, как же я просмотрел любовную повесть между главврачом и главной сестрой? Только теперь припоминаю, как тот кричал Сидоренко по окончании рабочего дня: «Ира, подожди меня!» – «Конечно подожду! Куда же мне деться». И она ждала: среднего роста, с щербатым оспенным лицом, злыми глазами, ярко выкрашенными рыжими волосами, которые, еще Свифт признавал, самые отвратительные у похотливых человеческих самок (см. четвертую часть «Путешествий Гулливера»).
Наиболее замечательным был «прикидон» Ирины: до безобразия короткая юбка, задиравшаяся при малейшем движении до «откель ноги растут» так, что юбку приходилось непрерывно одергивать, и черные сапоги с голенищами на широких бедрах. В общем, спаслась после пожара в публичном доме.
Потом разведенный шеф женился. Взял врача-косметолога. Чего же этот косметолог мужу брови не пообрежет? Парню всего тридцать лет, а брови свисают косичками, как у престарелого генсека Брежнева.
После женитьбы главврача Ира «страдала». Она пила. Как-то видел ее утром, идущую по первому этажу ПБ, держась за стену, чтобы не упасть. Но кому она не давала? И зэкам, и операм. Ни один х… не пропускала. Что судить второй, после Филипповны, служебный роман Кошкиного дома. Поражает удивительная симметрия, закольцованность любовных историй. Сценаристы их выдумывают, а тут выдала сама жизнь.
Сидоренко крала таблетки у медсестер, потом обвиняя их в недостаче. Ценились транквилизаторы и циклодол, шедшие на продажу. Бравируя пороком, она в открытую держала в кабинете на шкафу бутылку водки, хотя пронос спиртного на территорию карался увольнением (Краморова). Будто бы Иру не раз ловили, предупреждали. Кто не лягнет мертвую львицу… Я сам боялся ее, хотя она никогда не решалась пить в моей ординаторской.
Показательно поведение шефа. Когда Сидоренко «поймали» с телефоном, он тут же стыдливо отрекся от своей связи. И все же я рад, что работал рядом с Сидоренко. Она – наша леди Макбет, квинтэссенция венер Системы.
04.02.12
Наш Щегол (шеф) приперся в субботу, дабы проконтролировать, как я буду «отписываться» по Ласковому – его история была фальсифицирована ранее. Безумие тирана разрастается. Главврач запретил врачам ставить диагнозы шизофрении, органических поражений головного мозга и расстройств личности. Почему полностью не запретить МКБ-10 (Международную классификацию болезней)? Психиатрия оскуднела. О Небо, доколь ты будешь терпеть высокопоставленного идиота?!
К главному так просто не подъедешь. Его диких, непрестанно меняемых на прямо противоположные, взаимоисключающих устных распоряжений беспрекословно слушаются доктор Зло и шесть двадцатипятилетних провинциалок, после окончания медов явившихся покорять Москву. А два десятка несчастных медсестер! Все подавлены верховным хамством.
11.02.12
Вчера в ПБ явился «отдохнуть» вор в законе Рагимов Назым Хикмет, 1973 г. рождения. Помещен в 479-ю камеру третьего этажа. По словам персонала, начальник оперчасти Кравчук, неистовый к своим, буквально стелился перед вором.
В субботу, сегодня, вызвали начальницу I-го психиатрического отделения Н. Н. Неприличную для беседы с ним. Она попросила меня удалиться из ординаторской, чтобы переговорить наедине. Подобно весьма необычно, ибо с рядовыми больными врачи Кошкиного дома беседуют, как на новгородском вече: «Голоса» есть?» И пятнадцать человек, построившихся на утреннюю поверку, слушают из уст врача необходимую для симуляции душевного расстройства информацию.
Выйдя, я уселся на посту с инспектором Алексеем и без умысла слышал, что у Наташи с вором торг идет из-за количества таблеток азалептина на ночь. Азалептин считается у больных чуть ли не наркотиком. От этого средней силы нейролептика неплохой сон. Неприличная была поразительно корректна с вором.
Вечером медсестра Лена Кроликова сообщила, что получила от Неприличной задание часов в восемь при раздаче таблеток (из-за лени и распущенности медиков препараты на Кошкином доме раздают не три раза в день, как в обычном стационаре, а только утром и вечером; инъекции тоже два раза) непременно спросить вора в законе о здоровье и поговорить с ним на отвлеченные темы. Кроликова боится Неприличной. Та написала на нее рапорт, когда эта на самом деле изредка старательная медсестра перепутала вечерние препараты с утренними (назначаемые обычно два раза, они разнятся лишь добавлением «сонников»). Лена побеседовала с вором о здоровье и на отвлеченные темы, а после по телефону доложилась Теликову. Я понял: прогибание перед криминалитетом санкционированно свыше. Счастье, что мне, доктору вольнонаемному, подобных деликатных поручений не дают.
Поразителен и диагноз Рагимова: «Расстройство адаптации». К чему за несколько ходок этот волчара не привык… О. В.: «Понятно: прячут!» Это как раз то, что называется: держать в психбольнице по оперативным соображениям.
Рагимову Неприличной назначены витамины и «блатной» азалептин, в несвойственных Кошкиному дому больших дозах.
Низкопоклонство властей перед криминалом настораживает.
Утром при сдаче дежурства Теликов, заботливо: «Как там Рагимов?» – «Незаметен». – «Ну и хорошо». Перешел к другим вопросам.