Список непристойных желаний (сборник)
Шрифт:
Адам открыл дверь, и я выглянула посмотреть, куда мы приехали.
— Рокфеллеровский центр?
— Ты же сказала, что тебе нравится эта елка, а наши рейсы в любом случае наверняка отложили. — Он пожал плечами. — Но даже если мы их пропустим, это ведь не так уж страшно, правда?
Я расплылась в улыбке.
— Правда. Определенно.
Адам вылез из машины и галантно подал мне руку, но не отпустил меня, даже когда такси начало отъезжать. Его ладонь была теплой и намного больше моей. Так, держась за руки, мы и дошли до елки. Мне правда тут нравилось. Рокфеллеровский центр в рождественское время — волшебное место, пусть мне и не сделали здесь предложение.
Некоторое время мы с Адамом, задрав головы,
— Прошу прощения, не сфотографируете нас у елки?
Те мило улыбнулись.
— Конечно.
Адам достал телефон и передал его женщине.
— Готова, красавица?
Мне показалась, он хочет, чтобы я улыбнулась на камеру. Так я и сделала.
Но, очевидно, у него были другие планы. Он притянул меня к себе.
— Мередит «любительница схватить меня за достоинство» Эден, ты украла мое такси, нащелкала фотографий, чтобы я мог соврать маме, и заставила меня сегодня лжесвидетельствовать в суде, и все же я давно так не улыбался в канун Рождества. Не окажешь ли мне честь поставить эту фотографию в пустую рамку на своем столе?
— С радостью, — рассмеялась я.
С широкой улыбкой на лице Адам наклонил меня назад и поцеловал.
Вот так, немного удачи, и сказка может стать явью, даже несмотря на Эбенезера Скруджа.
КОНЕЦ
Джоди Эллен Мэлпас
Большие бубенцы
После встречи с сексуальным незнакомцем в магазине Harrods спешные рождественские покупки из утомительного дела превращаются для Шеннон в захватывающее приключение.
Мужчина неотразим, горяч и не прочь поиграть. Поэтому Шеннон не может не принять его предложение устроить из шопинга соревнование. И она планирует выиграть.
Вот только сексуальный незнакомец начинает вести грязную игру. А в примерочной отдела женской одежды все становится еще горячее
Глава 1
Удар.
Вопль.
Еще удар.
Вскрик.
Бум.
Бум.
Бум.
Под аккомпанемент криков изголовье кровати ударяется о стену снова и снова. Запрокинув голову, я ощущаю, что вспотела. И словно все тело болит. Кажется, еще никогда я не была настолько вымотанной. Поправ мои границы, меня проверяют на прочность. И зачем только я на это согласилась? Почему решила, что смогу справиться? Снова удары изголовья о стену и скрип пружин матраса. Кажется, я вспотела еще сильнее. И больше так не могу.
Потеряв способность сдерживаться, я зажмуриваюсь и оглушительно кричу. Больше не могу скрывать собственную слабость. Больше не могу терпеть ради сохранения гордости и… работы.
Это, конечно, провал. Я полная неудачница. Невнятное подобие женщины.
Когда мой крик прекращается, я хмуро вглядываюсь в темноту.
Наступила тишина.
Благословенная тишина.
Осторожно приоткрыв глаз, я морально готовлюсь к последствиям. Перестав прыгать на кровати в родительской спальне, на меня смотрят трое маленьких детей. На полу валяются простыня и покрывало — первая висит на прикроватном столике, второе улетело в сторону входа в ванную. В общем, все это лежит где угодно, только не на кровати. Почему дети решили рассматривать ее в качестве батута, понятия не имею. У них, что, игрушек нет? Да их тут море.
— Пора обедать, — быстро собравшись с силами и переведя дух, говорю я.
Едва произношу эти слова, как троица срывается с места, и маленькими ракетами малышня несется вниз по лестнице григорианского таунхауса прямиком на кухню.
Оставив беспорядок на потом, я иду вслед за ними и стараюсь сохранять внешнее спокойствие. Оглядываю свой приталенный брючный костюм и — моя радость и гордость! — роскошные туфли на высоком каблуке, пока спускаюсь по лестнице. Костюм и туфли я купила специально, когда вступила в должность личного помощника самого известного главного редактора самого известного спортивного издания Великобритании, мистера Питера Рассела.
Это его дети только что молнией пронеслись вниз по лестнице. И да, уже предвижу ваш вопрос: какого черта я делаю в доме своего босса и приглядываю за его отпрысками?
Всему виной его жена. Каждый раз, когда думаю об этой самоуверенной бабе, я внутренне рычу. Судя по всему, моя новая должность предполагает присматривать за их детьми, когда она того пожелает. Влиятельный бизнесмен мистер Рассел оказался совершенным слабаком, если речь заходит о попытках противостоять требованиям своей супруги. Идиот.
Когда появляюсь на кухне, потомство Расселов чинно сидит за столом. С подозрением глянув на них, я подхожу к плите, беру тарелки и ставлю напротив каждого. Да, кормить их — тоже часть моей работы. Как выяснилось.
Петал, старшая из троих, смотрит на свою тарелку с таким выражением лица, будто это помойное ведро.
— Что это? — несколько раз ткнув вилкой в наггетсы, спрашивает она.
Девочка чересчур умна для своих шести лет и не перестает препираться относительно всего, о чем я ее только прошу. Еще она любит красиво взмахивать волосами, сопровождая этим жестом какое-нибудь свое умное высказывание. Что случается довольно часто.
— Обед, — отвечаю я, нарезая наггетсы на мелкие кусочки для Холли. Ей недавно исполнилось четыре, и она настоящее стихийное бедствие. Среднему отпрыску Расселов, Артуру, пять лет, и он радуется любой возможности поправить мое неверно сказанное слово. Из троих он самый творчески одаренный. Поет, а не говорит, и играет, а не просто что-то делает.
Выходит, миссис Рассел ходила беременной три года подряд. А сейчас новый ассистент ее мужа обеспечивает ей отдых и присматривает за шумными детьми, когда понадобится. И сегодня супруге моего босса понадобилось отправиться за покупками к Рождеству. Я приступила к новой работе месяц назад, и, конечно же, ничего подобного не было прописано в должностных инструкциях. За последние несколько недель большую часть времени именно я готовила ужины и кормила детей Расселов. По словам моего начальника, все это ненадолго. И что, естественно, моя помощь высоко ценится. Просто сейчас такое время года, как он сказал. Множество развлечений и вечеринок, которые непременно следует посетить. Это очень мило, но сегодня Рождество, и через пару часов должны приехать мои родители, а у меня еще ни елка не наряжена, ни подарки не куплены. Даже гостевая комната для них еще не прибрана. Я была слишком занята, прислуживая Расселам. Но что мне надо было им ответить? Отказать? Самому Питу Расселу? Этот человек может открыть для меня множество нужных дверей в мир журналистики.
— На обед у нас обычно сэндвич, — бормочет себе под нос Петал. — И гораздо раньше по времени.
Я стискиваю зубы.
— Дома нет хлеба. Давай назовем это ранним ужином.
— Но если это ужин, то где тогда овощи? — продолжает Петал. — Мама говорит, что мы должны есть овощи на каждый прием пищи.
— Тогда и готовить вам должна мама, — с саркастической улыбкой отвечаю я, но тут же ругаю себя за это. Петал всего лишь ребенок. И не виновата в том, что ее родители полные кретины. — Ешьте, — мягко говорю я всем троим и беру звонящий телефон со стола. — Мама, — со вздохом приветствую я. Вышагивая по кухне, подбираю повсюду валяющиеся игрушки.