Шрифт:
«Пыльная Быль» 1994 г. Жертва талого льда. Мне сказали слово. Гроза. Война. Сказка. Твое разбитое пенсне. Звери «Коллекционер оружия» 1996 г. Будь моей тенью. Любовь идет по проводам. Черный цвет Солнца. Самовар. Что ты будешь делать? Нечего делать внутри. Иди через лес «Фонарь под глазом» 1997 г. Молитва. Я не хочу домой. Бонни и Клайд. Самый первый снег. Невский проспект. Спи в заброшенном доме. Прирожденный убийца. Частушки. Моя любовь. Англо-русский словарь. Скоро будет солнечно. За стеной «Гранатовый альбом» 1998 г. Весь этот бред. Достань гранату. Орбит без сахара. Приходи. Свет горел всю ночь. Люся сидит дома. Бог устал нас любить. Катись, колесо. Выхода нет. Коктейли третьей мировой. Джим. Мария и Хуана «Альтависта» 1999 г.
«Пыльная быль». 1994 г
Он пел, и строка его текла
Печально, как черная река
Звеня, рассыпались зеркала
На лица и блики
И время качало головой
Летая задумчивой совой
Над тем, кто нашел какой-то свой
Путь в мудрые книги
Огонь обжигал его уста
Гитары сухая береста
Пылала, и в запахе костра
Мне слышались крики…
А ночь плавно уходила в степь
С ней вместе уходила его тень
Он сам отпустил ее – затем,
Чтоб рук не вязала
Слеза ожерелья янтаря
Сверкала при свете фонаря,
Как будто заря всходила для
Притихшего зала
Он пел, что никого и никогда
Река не держала
Жертва талого льда…
Движенье от братства до родства
В преддверии Христова Рождества
Цветы и руины торжества
В декабрьской
И ноты сошлись в один узор
И в полночь явился дирижер
И все мы обратили ему взор
И стали послушны
Он пел – мы молились на него,
Он пел – мы плевали на него,
Он пел, и мы не знали никого,
Кто был его лучше
Жертва талого льда…
Сними пальцы с проводов и струн,
Все песни расходятся к утру,
Строка отлетает на ветру
И меркнет в рассвете
Тела, заплетенные в любви,
Сорта драгоценнейших из вин
Крестил сероглазый херувим
Ударами плети
Эй, вы, задержите Новый год,
Часам указав обратный ход
Он спел, спрыгнул с берега на лед
И стал незаметен…
Мне сказали слово, я расплел его в строку,
Голос был привязан к телефонному звонку,
Странные оркестры бродят в голове моей,
Странные оркестры…
То, что знают пальцы – то неведомо для глаз,
Клавиши рояля излучают нервный газ,
Бешеные волки в оголенных проводах,
Загляни в глаза свои, и ты увидишь страх!
Я не знаю формулы, но ток всегда есть ток,
Я увидел женщину, я бросил ей цветок,
Волки расступились, можно рыть подземный ход —
Но в окне напротив установлен пулемет.
Ты увидишь солнце с ослепительных вершин,
Если ты ловил кого-то вечером во ржи,
Я вчера узнал из сводки свежих новостей,
Я умер неопознанным в тени своих детей
Дождю ни капельки не жаль
Для мокрого лица
Я видел в небе дирижабль —
Облако свинца
Я запрокинул голову
И я увидел молнию
От неба до конца!
Забудьте запах свежих роз
И поцелуй луны,
Сегодня праздник майских гроз
И бал у сатаны,
Все на корабль, идущий в шторм
От пристани, где слышится
Звук лопнувшей струны!
На виноградную лозу
Вода наводит дрожь,
У неба вымолив слезу,
Не попадешь под дождь,
Я знаю – я войду в грозу:
Лишь неба ткань разрежет молний нож!
Когда отыграет оркестр,
Расплавится медь, и умрет дирижер;
Когда подсудимый обманет конвой
И подпишет судье приговор;
Когда одряхлевшей старухе
Покажется ядом живая слеза,
Я знаю – прорвавшись сквозь синее небо
Над городом грянет гроза
Я знаю, что будет война,
Потускнеют умы, разобьются сердца,
И девочка с пулей во лбу
Будет звонко смеяться над трупом отца,
Собаки сорвутся с цепей
И оставят хозяев по горло в крови,
Возьми, уходя, свои лучшие песни,
А все остальные порви,
Поверь – я рисую, что вижу,
Мне мил этот город, мне дорог народ,
Но тот, кто глядит на картины, кривит
Свой проклятьем изорванный рот,
И мне не дожить до грозы,
Так не лучше ль нож в сердце и грудью на ствол?
Я знаю, что это единственный способ
Взобраться на дыбу, минуя престол
Твое разбитое пенсне
Полощет глаз в стальной оправе,
Живая ткань льняных волос
Играет с ветром, но без правил,
Вишневый плод запретных губ
Не перезреет, не сгниет,
Ты словно излучаешь свет,
Я напишу с тебя портрет,
И сдам рублей за 800.
Мы шли дорогой горемык искать свою судьбу
В одной деревне на ночлег старик пустил в избу