Спокойная жизнь

Филичкин Александр Тимофеевич

Она печально подумала, что во всём виноват разболевшийся зуб. С трудом продолжила путь, зашла в поликлинику и двинулась в регистратуру. На её счастье, стояло жаркое лето. Вся молодежь и люди среднего возраста отдыхали на турбазах за Волгой. Старики и старухи находились за городом, никто ничем не болел. Да и когда им болеть? Ведь, в это время на даче, множество дел.

Без всяких проблем, женщина записалась на приём к стоматологу и тут же направилась к его кабинету. Оказалось, что там нет ни одного пациента. Она сразу вошла в настежь открытую дверь, Увидела, как врач ей кивнул, мол, давай,

проходи, и без сил опустилась в жёсткое, неудобное кресло.

Стоматолог взглянул на проблемное место, хмуро сказал, что лечить бесполезно, а нужно всё удалять. Он сделал укол новокаина в воспалённые десны и подождал какое-то время, чтобы анестезия начала действовать.

Затем, взял блестящие клещи страшного вида. Сунул в распахнутый рот пациентки, ухватил щипцами за зуб и с удивительной силой вдавил его в верхнюю челюсть.

Раздался отчётливый, скрежещущий хруст. Длинные корни тотчас обломились. Костный нарост покинул привычную лунку. В том месте, где он находился, появилось большое отверстие.

В тот же момент, из возникшей дыры ударил поток ярко-красной, дымящийся крови. Она мгновенно наполнила рот пациентки и устремилась наружу. Одновременно с этим, женщина внезапно почувствовала, что ей стало значительно легче.

Металлический обруч, давивший на мозг, бесследно исчез. Колокольный набат в голове немедленно стих. Нестерпимый напор, изнутри разрывающий череп, быстро слабел.

Испуганный врач, принялся останавливать струю алой крови. Стоматолог немедленно понял, что не может справиться с ней. Эскулап сунул пациентке лоток, куда могла бы стекать животворящая жидкость, и пулей выскочил из своего кабинета. Он помчался к хирургу и позвал коллегу на помощь.

В это время, в открытую дверь заглянул очередной пациент. Он увидел какую-то женщину, сидящую в кресле. Всю её покрывала свежая юшка ярко-красного цвета. Мужчина вытаращил на неё изумлённые очи и мгновенно исчез. Из коридора донёсся быстро удалявшийся голос: – Кровищи там, словно голову бабе отрезали.

Прибежали сразу трое врачей, и принялись хлопотать около тяжёлой больной. Однако, они ничего не могли с ней поделать. Зашить дырку во рту было никак невозможно. У раны не имелось краёв, которые можно было бы плотно стянуть.

Наложить жгут на шею нельзя, женщина умрёт от удушья. Нужных лекарств, под рукой, как всегда не нашлось. Оставалось только одно – восполнить потерю живительной жидкости и сделать прямое переливание крови. Медсёстры забегали по всем кабинетам и стали спрашивать у встречных людей: – У кого первая группа?

Постепенно, поток алой юшки замедлился сам. Затем, остановился совсем. Медики тщательно осмотрели больную. Заглянули в глаза. Проверили её состоянье тонометром и с облегченьем вздохнули. Кровяное давление женщины уже приблизилось к норме.

Врачи провели короткий консилиум. Они, пришли к общему мнению и сообщили пациентке вердикт: – Нам всем повезло, что зуб удалили именно в данный момент. Какое-то время назад, у вас в голове лопнул крупный сосуд.

Кровь начала изливаться в ваш мозг. Если бы её не удалили из черепа, у вас бы случился сильнейший инсульт. От этого, у вас бы произошёл паралич. А скорее всего, вы бы умерли у нас на руках.

Женщину переодели в чистый медицинский халат. Отвели в кабинет зав поликлиникой, где напоили её крепким чаем с огромным количеством сахара. Затем, дождались, когда она придёт в то стояние, которое называют нормальным, посадили в машину врача-стоматолога и довезли до самого домой.

По дороге ей рассказали, кое-что интересное. Раньше, когда медицина, ещё не достигла современного уровня, инсульт называли апоплексическим ударом. Лечили его, лишь одним, проверенным средством – «отворяли кровь пациенту».

То есть, делали больному кровопускание. Резали ему вены в районе запястья и сливали в подставленный тазик излишнюю кровь. Тогда её называли «дурной». Такой варварский метод иногда помогал выжить даже самым тяжёлым больным.

Вера Степановна перенесла первый инсульт без всяких последствий и прожила совершенно здоровой ещё тридцать лет. Ну, а второй инсульт, это уже другая история. Куда более грустная.

Внимание окружающих

Июльский день приближался к концу. Раскалённое солнце висело в обесцвеченном небе. Оно лило на землю лучи слепящего света и нагревало её до африканского уровня.

Утомлённая несусветной жарой, Верочка вернулась с работы и заявила с порога: – Хочу ледяную окрошку!

Так уж случилось, что Паша тоже был дома. Муж сидел в положенном по законодательству отпуске. В последнее время, он от безделья, увлёкся сочиненьем рассказов. Сейчас занимался своей писаниной, и не хотел отвлекаться от очередной интересной истории.

К тому же, он знал, как много всяких продуктов нужно порезать для летнего кушанья, которого вдруг возжелала жена. Ему было жаль драгоценного времени, что придётся потратить на лёгкую овощную похлёбку.

Мало того, Паша её не очень любил. Съешь большую тарелку и вроде бы сыт, но пройдёт полчаса и ты снова голодный, как волк. Хоть опять отправляйся на кухню, лезь в холодильник и хватайся за ложку.

Немного напрягшись, Паша спросил у супруги: – А кто будет делать окрошку?

– Я! – заявила жена и убедительно ткнула указательным пальцем меж высоких упругих грудей. Против таких аргументов, муж ничего не смог возразить. Он облегчённо кивнул головой. Вспомнил, что у них есть в наличии дома, и понял, что кое-чего не хватает. А не хватало им самую малость: укропа, петрушки, зелёного лука, редиски и кваса.

Сам он предпочитал окрошку на «азербайджанский» манер. То есть с айраном, который легко заменить обычным кефиром, немного разбавленным холодной кипячёной водой.

Верочка любила овощную похлёбку на квасе, а для сытости добавляла в неё мелко порубленную ветчину и ложку сметаны. Хотя если сметаны добавить ещё парочку ложек, то такая окрошка будет похожа на ту, что нравится Паше. В крайнем случае, он её так и доест.

Как бы то ни было, Верочка схватила авоську и направилась к двери. Она пошла в том самом виде, в котором вернулась с работы. Жена не стала снимать свой летний брючный костюм, который ей был очень к лицу и к фигуре.