Спокойное течение жизни
Шрифт:
Какитцу с трудом выпуталась из рук и ног Казумы, которые тот по-хозяйски на нее забросил во сне, соскользнула с кровати, постаравшись не скрипнуть, и прошлепала босыми ногами на кухню.
Чайник, холодная кипяченная вода.
Эти суровые русские - даже отопительный сезон не торопятся начинать, хотя на улице уже откровенный и многозначительный минус!
Свет на кухне включать, разумеется, не стала.
Она уже даже не затруднялась с мыслью о том, повезло ли ей ТОГДА или не повезло. Разумеется, повезло! Особенно, когда здесь она ознакомилась с первоисточником, о котором ей Сай Нагава
+++
Разумеется, в самом начала она так не думала.
В спецотряде "Кагэ-но-сейсей" добровольцев не было: осужденные за особо тяжкие преступления военнослужащие брали под козырек, браво "хлопали" об пол пиалу из-под сакэ и выбрасывались на место очередной "аномалии" - там надо было постараться... умереть. Как можно более реалистично. Вот так вот! Ни больше - ни меньше! Умереть. Сам министр сел на колени перед строем из ста пятидесяти человек и глубоко поклонился, поклявшись, что остаться в живых - шанс есть!
("Кагэ-но-сейсей" - "Очищение тенью")
Полгода подготовки, пиалу в зубы - и вперед!
И ведь не соврал! Шанс, действительно, был. Точнехонько один к ста пятидесяти! Лично прощался с каждым из них. А когда отправляли Какитцу, последнюю из отряда, явился в белом кимоно с семейным косунгобу за поясом. Бледный, решительный, пьяный.
(косунгобу– нож для выполнения харакири)
Харакири министр все-таки сделал - механизм Гантца был совершенно не изучен, и Какитцу "ожила" через три дня, к следующей миссии. А в министерстве обороны посчитали, что она тоже погибла... окончательно. Вот уважаемый человек и не выдержал.
+++
Девушка, потоптавшись по холодному полу, всерьез раздумывала: вернуться под теплый бочек жениха или приготовить себе чаю и уже не ложиться? Приступать к готовке завтрака, даже при такой оказии, как бессоница, откровенно не хотелось. Лень.
Эх! Вот бы покурить! Всем хорош этот мир, но вот сигарет тут нет! А аналоги стоят таких денег, что лучше и не думать о курении, а тупо бросить. Тем более, что она-то курила в разы меньше, чем настоящие, паровозы, профессионалы этого дела - Куроно или Нагава.
Кстати, если такой дымоход, как Сай Нагава, попал в этот же мир - ему остается только посочувствовать... Хотя, вот уж он-то вполне мог хорошо пристроиться и курить сверхдорогой табак, сколько влезет.
Чтобы отвлечься, она подумала о разговоре Казумы с Захаром. Судя по окончанию разговора, Захар был прекрасно осведомлен об обстоятельствах гибели некоторых его подручных, отправленных "пощупать" невесту Казумы...
Казума-то считал, что отсутствие у нее проблем по дороге домой в многочисленных темных переулках Хабаровска - целиком его заслуга. Ну, на половину так оно и есть. Но оставшаяся половина... Видимо, кто-то наблюдал со стороны, как она расправлялась с несостоявшимися "щупальщиками" (ну, а откуда ей было знать, зачем эти рожи к ней лезут, верно? Что ж теперь, ради конспирации ноги расставить пошире?).
Странно, она тогда никого не чувствовала. Может, записи с камер видеонаблюдения? Бинокли, подзорные трубы - вряд ли - дело было глубокой ночью в темной подворотне, а до приборов ночного видения тут не додумались. Да и зачем, если любой, хотя бы на начальном уровне владеющий магией эфира, может активировать какой-нибудь их "совиный/кошачий/ночной/ведьмачий глаз"?
При этом Казуме Захар ничего не сказал. Собирался этим шантажировать Какитцу? Ну, теперь-то он потерял такую возможность: "просьба" не вмешиваться в дела Семьи - это очень серьезно... В прежнем мире было серьезно, а уж тут - и подавно.
Вполне может статься, кстати, что до Радовича каким-то образом дошли сведения о способности Какитцу дистанционно расправляться с противниками... без всплесков этой их "магии".
И тогда - ой. Бежать бесполезно - из-под земли достанут. И в этом случае Какитцу остается только торговаться, чтобы Казуму не тронули ни при каких обстоятельствах. Хотя, действия Радовича, ставшего "окучивать" именно Казуму, говорили о том, что "покупать" ее собираются конкретно через жениха... что, собственно, и требовалось! Правда, все это в том случае, если о способностях Какитцу стало известном кому-то, кроме Захара.
А главное - как замечательно повод-то выбран, а! О том, что Казума у нее, оказывается, "прынц", пусть и бывший, Какитцу даже не догадывалась! А этот партизан молчал, засранец!
– Чего не спишь?
– Спросили из-за спины.
"Совсем расслабилась!
– С неудовольствием подумала вздрогнувшая Какитцу.
– Еще год назад спокойно отслеживала все в радиусе тридцати метров! Хотя, Казик - уже почти свой, родной. А вот если б была настоящая опасность - мы б еще посмотрели бы, кто кого!"
– Волнуешься? Из-за работы?
Ну, все верно - с точки зрения этого парня ей больше не о чем беспокоиться, кроме, как о работе. И правильно. И хорошо. Пусть и дальше так думает!
Она кивнула.
– Не волнуйся об этом. Я уверен, все будет хорошо.
Она снова кивнула. Хотя, "все будет хорошо" - с этим она была не согласна. Не по тому, что вредная, а потому то предчувствия.
+++
– Обговорим условия, господин Радович?
Даже самому ненаблюдательному человеку было бы видно, что Радович очень... очень-очень доволен согласием Казумы. Пусть даже преподнесенное, как предварительное. Пусть даже особого выбора у Казумы не было. Мог ведь отказаться чисто из гонору.
С другой стороны, с такого жука, как Радович, сталось бы имитировать радость - вряд ли он не понимает безвыходности ситуации, в которой находится Казума... в том числе и его, Радовича, стараниями.
Разговор происходил не в кабинете директора фабрики, как ожидал Казума, а в том самом ресторане, из которого выгнали Какитцу. При разговоре присутствовали невесты Радовича ("Они, оказывается, официально еще не поженились, Кази.
– Какитцу потрясла перед ним газетами.
– Но это дело времени - у Радовича просто нет других вариантов!") и... Какитцу!