Спор на беременность
Шрифт:
Не глядя в лицо, стаскиваю пропитанную морским ветром футболку с парня, зацепляя заодно и бандану. Внезапно меня посещает мысль, что я предаю Олежека, чувство вины пытается пробиться сквозь толстый слой неги и страсти, но я подавляю его, представляя, как Олежек через десять лет бросает меня ради молодой восемнадцатилетней красотки.
Мне почти больно, но я понимаю, что именно так и будет, что мне нужно забыть его именно сейчас, пока не приросла к нему душой. Значит всё правильно, успокаиваю я себя, значит, так тому и быть… Да и вообще, обещаний никаких я ему
Я не отрываю глаз от ладного смуглого тела, исследую его взглядом. Мужчина избавляет меня от шортов, ослепляя горячим черным взглядом. Мои руки в ответ тянутся к ремню на джинсовых шортах мужчины, поднимаю взгляд, чтобы полюбоваться его расслабленным выражением лица и… застываю на месте.
— Оле… жек… — не верю своим глазам, но взлохмаченные русые волосы, которые светлее к концам, знакомые очертания губ, овал лица и светлая полоска кожи у линии роста волос. Только глаза чужие, пронзительно-черные, злые и осуждающие. Я шарахнулась от его рук, нащупала какую-то тряпку, отодвинулась к спинке кровати и прикрыла свое тело, как оказалось, его футболкой.
— Что, Лия, испанцу отдалась, а мне, значит, не желаешь? — Олежек огорченно усмехнулся, встал с кровати, и направился к узкой дверце. — Эх-х-х… все вы бабы одинаковые…
Он исчез за дверью, а я лихорадочно стала собирать вещи и одеваться впопыхах. До меня стал доходить весь ужас содеянного, сама себе противна стала. Оделась и села в изножье кровати, обняв подушку. Я слышала звук льющейся воды, поняла, что там, куда ушел Олег, душевая.
Вскоре он вышел, уже со своими, серо-голубыми глазами и без усиков. Он презрительно кидал на меня взгляды, натягивая футболку.
— Ты что тут делаешь? — пискнула я сорвавшимся голосом. Хотелось провалиться сквозь дно этой посудины.
— Да так, экзамен тебе устроил. А ты провалила его. Ты такая же тварь, как и моя жена. Бывшая, к счастью, — он выплевывает слова с такой злостью, что меня мороз пробрал, я поежилась, пытаясь понять суть слов, которые доходили до разума, будто сквозь вату.
— Какая жена?! Когда ты успел, Олежек?
— Это давно было. И я не Олежек. Хотя всю неделю мечтал сменить имя, мне нравилось, как ты называла меня нежно — Олеже-е-ек… Но теперь не буду, мне мое имя больше идет.
— А как… как тебя зовут? — спросила я, хотя и так уже его имя высветилось перед глазами. Пылающими буквами.
— Напряги мозги, Лия. А я думал, что у нас все получится, а ты… Эх-х-х…
— Думал? — во мне вдруг стала просыпаться такая злость. Меня обвели вокруг пальца, и еще обвиняют, будто это я сама себя обманула. — Ты что здесь делаешь, м-мм? Я сбежала, чтоб подумать, а ты приплелся следом!
— Одним местом подумать, а Лия? А вот не получилось, нет такого испанца! Так тебе и надо, получила то, чего просила…
— Ах ты клоун! — вскочила я и стала колотить наглеца подушкой. — Получила! Сейчас и ты получишь! И за несуществующего Олежека, и за испанца, за то, что с братом моим сговорились, ему тоже мало не покажется! Вот тебе, паразит! Вот тебе экзамены! Я не студентка, чтоб проверять
Я гонялась по кровати за Филом-Олежеком-Филиппе, и со всей силы лупила его, горькая обида застила глаза слезами.
— Пошел вон, мерзавец! Видеть тебя не могу! Меньше чем за неделю умудрился всю мою жизнь с ног на голову поставить! — очередной раз попала по спине обидчику, Фил поймал подушку за другой конец и рванул к себе, перья белой метелью взметнулись вверх и закружились вокруг нас.
— Я уйду, конечно. Даже к лучшему, что ты так попалась, не так больно расставаться. Прощай крошка! — наигранно весело кинул бывший студент и мой воздыхатель, и исчез за раздвижной дверью. Он был очень зол и обижен, это хорошо читалось по его напряженному лицу.
Я осела на пол, перья опускались мне на голову и плечи, легко, совсем не ощутимо. «Верни, верни, верни…» — стучало в мозгу. Я встала и на трясущихся ногах вышла из каюты. Мы успокоимся и поговорим, ведь он так и не объяснил ничего.
Куда он сейчас от меня денется, с яхты, посреди океана? Но как оказалось, пока я спала, мы вернулись в порт, и теперь я смотрела с палубы вслед уходящей любви, которая так и не успела распустить свои дивные цветы. Он почти бежал, стараясь быстрее покинуть меня.
— Олежек… — прошептала я сквозь слезы. Потом спустилась снова в каюту и упала на кровать, тревожа успокоившиеся перья.
Меня будто в навоз макнули, прямо до макушки, ощущала себя тварью. Точно, Олежек, то есть Филипп так и назвал меня, хотя какое право имел? Только со мной такое могло случиться, и все моя невнимательность. Вот не умею я ладить с мужчинами и всё тут. Ну что Исаева? Поздравляю — ты глупая овечка! Чудо в перьях…
Глава 31
Три недели спустя…
Филипп
Стою у окна, открыл форточку в кухне и дышу прохладным сырым октябрьским воздухом. Мне необходимо отдышаться, прийти в себя после разговора с неожиданным визитёром. Приехал с работы и нашел у своего подъезда лучшего друга, сидящего в черном, явно прокатном авто. Я давно его ждал. Просто мечтал о встрече, мечтал, чтобы он приехал мстить мне за сестру. Хотел, чтобы он врезал мне от души, да и не раз, а раз так десять приложил бы меня лбом о стену, со всего маху. Чтоб мои мозги встали на место. Я понимал, что моя крошка страдает, и что я тому виной.
Мы одновременно увидели друг друга, я припарковался на своем обычном месте и вышел из машины. Илья тоже, раздраженно хлопнув дверцей, встал у капота, в метре от меня.
— Илюха… — приветствие, как всегда мы делали, с медвежьими объятиями и похлопываниями по спине, сейчас казалось совершенно не к месту. В чем я удостоверился в следующую секунду. Мой лучший друг неожиданно резко кхакнул и без замаха врезал мне в нижнюю челюсть.
— Это лично от меня, за потерянное спокойствие. Могу еще от Эрики добавить, которая с ума сходит от беспокойства за подругу.