Спорим, мы поженимся ?
Шрифт:
— Да, с моих родителей можно писать картину об идеальной семье.
Не успели мы выпить за Гошину маму, как в саду появилась симпатичная темноволосая девушка моего возраста, державшая на руках лохматого чёрного щенка, перевязанного голубой ленточкой поперёк живота. Гостья уверенно прошла мимо столов прямо к Вадиму Петровичу и протянула ему подарок:
— Поздравляю вас с днём рождения! Надеюсь, я смогу остаться и отпраздновать вместе с вами, даже если не была приглашена?
— Спасибо, конечно, большое, — Г ошин отец поднялся, явно удивлённый этим появлением, взял щенка поудобнее, уточнил: —
— Я ваша дочь, — ответила девушка с милой улыбкой и добавила сладко: — Папа.
Глава 10. Увлекательный семейный вечер
Воцарившееся в саду молчание можно было сравнить только с затишьем перед бурей. Гости слегка обалдели, и я вполне их понимала. Айша нахмурила красиво подведённые брови. Гоша подавился куском помидора. А Вадим Петрович кашлянул:
— Я вас помню! Вы же ко мне на завод приходили. Журналистка!
— Журналистка, ага, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, поддакнула Айша.
— Да, я журналистка, — подтвердила девушка, улыбнувшись ещё шире. — Меня зовут Анжелика. Если хотите, я могу предоставить доказательства.
— Хочу.
Вадим Петрович сунул щенка Гоше и встал. Тот нахмурился, глядя на чёрное лохматое существо, которое рвалось облизать его лицо, и передал его мне. Потом сказал:
— Да, папа, надо посмотреть на доказательства.
Вадим Петрович поднял руки:
— Г ости дорогие, пейте, ешьте, мы скоренько!
И обратился к Анжелике:
— Прошу в мой кабинет.
— И я с вами, — поднялась его жена.
Малика с мужем тоже встали, готовые последовать за родителями, но Вадим Петрович остановил зятя движением руки:
— Только родные, извини, Денис.
Я решила даже не дёргаться и, обняв щенка, с удовольствием зачухала его по шее. Люблю собакевичей, которым нравится лизать людей! А этот и пахнет как-то сладко, весь такой няшный и весёлый...
Когда семейство Возниковых удалилось в дом, Денис подсел ко мне:
— Ну вот так. Видишь, нас за семью не считают.
— Вопросы крови решаются между своими, — я пожала плечами и, отбиваясь от щенка, взяла бокал. — А вы давно женаты?
— Да уже год как, — ответил Денис. — А вы давно с Жорой... это самое?
— Это самое?
— Ну, встречаетесь.
— Недавно, — коротко сказала я. — Слушай, а что мне с подарком-то делать?
— А пошли его представим остальным собакам, — предложил Денис. — Они сейчас заперты на заднем дворе.
— А можно?
— Почему нет?
Я пожала плечами. Г ости довольно обсуждали произошедший у них на глазах скандальчик и на нас с Денисом поглядывали. Видимо, им было интересно, что же мы думаем по этому поводу. Ну, я бы их разочаровала. Конечно, я не люблю измены. Мне они противны. Однако отца Гоши я не знала, поэтому его внебрачные связи мне были параллельны.
— Ладно, пошли.
Лучше уж с собаками пообщаться, чем сидеть и ловить любопытные взгляды.
В закутке на заднем дворе были заперты две печальные большие собаки. Большой серый алабай и лохматый рыжий колли. При виде их щенок завозился на руках, выворачиваясь, и я спустила его на траву. Он подбежал к штакетнику
— Они его не сожрут?
— Не должны, — беспечно отмахнулся Денис. — Лучше скажи, ты работаешь у Жоры на фирме?
— Я переводчик и личный ассистент. А ты?
— Я у Вадима Петровича исполнительный директор, — небрежно бросил он. — Практически правая рука.
— Поздравляю, — усмехнулась я. Ишь ты, правая рука... Интересно, почему Малика говорила, что она вне игры по внукам? Я уж было грешным делом подумала, что она лесбиянка, а тут нате вам: целый муж. Или может у Дениса живчиков не хватает? Ладно, меня это вообще никаким боком не касается, лучше понаблюдаю за щенком. Он мне напомнил нашего дворового пса, которого папа с некоторым уважением величал Остапом Ибрагимовичем. Ушлый был пёсель. Вот и этот — повалявшись на травке, он пошёл обследовать миски с водой и едой. Колли с алабаем заволновались, но кусать ребёнка не стали, только ходили кругами рядом и по очереди вздыхали.
— Слушай, а ты у Жоры живёшь?
На этот вопрос я не ответила. Только повернулась к Денису и выразительно глянула на него. Нет, ну что за бесцеремонность? Как будто мы давние друзья! И вообще, без Гоши я на такие вопросы отвечать всё равно не могу, мало ли какую он придумал для меня легенду.
— Кто щенка пустил к собакам?
Громогласный голос Вадима Петровича напугал меня до полусмерти, и я трусливо указала на Дениса. Тот пожал плечами:
— Ну не съедят же они его!
— Щенка вообще на карантин надо! — проворчал юбиляр и кивнул стоявшей неподалёку горничной: — Алёна, отнесите малыша на передний двор, пусть кто-нибудь за ним последит.
Проводив взглядом щенка, я подошла к Гоше, спросила тихонько:
— Ну, что там?
— Странная история, — ответил он, наклонившись ко мне. — Потом расскажу. Пошли праздновать дальше.
— А твоя мама...
— У неё разболелась голова.
Ну ещё бы. Хорошо, если Айша всю посуду не разбила в доме. Я бы разбила. О Гошину голову. Тьфу ты! Почему я о Гоше-то? О голову мужа, вот.
Ухватившись за локоть босса, я сказала мстительно:
— Голова не у неё должна болеть, а у твоего папы.
— Будь спокойна, вечер нам предстоит увлекательный!
Вечер проходил в штатном режиме. Хотя не мне судить, ведь я ещё никогда не праздновала в этом семействе никаких вечеров. Однако папа Гоши оказался властным руководителем и быстро успокоил язвивших гостей. Какой-то дядька с пузом и лысиной хитренько прищурился:
— А что, Вадим, где твоя новоявленная дочурка? Ты её не пригласил на семейное торжество? Не хорошо это как-то, не по-отцовски!
— Глебушка, а ты не беспокойся понапрасну, — отрезал хозяин с ласковой улыбкой, от которой я его сразу зауважала. — Я привык любые домыслы проверять.