Спорим, влюбишься?
Шрифт:
Внезапно Миша останавливается и переводит на меня взгляд. Снимает наушники и тянется к полотенцу.
– Я стучала, но ты не слышал.
– Чего тебе?
– Я хотела извиниться за то, что было, – прохожу в спальню и становлюсь напротив Миши. – Просто мне хотелось хоть разочек щелкнуть тебя по носу, чтобы не только я выглядела вечной дурой. Если честно, я испытала дикое наслаждение при этом. Но сейчас понимаю, что надо было как-то по-другому действовать. Извини.
– Как ты это делаешь?
– Что?
– Все!
–
– И не надо меня понимать. Так, все, тебе не за что извиняться, можешь идти.
– Я не только за этим пришла.
– Ужин готовить не надо. Я поел, – да я и не собиралась. Хамло. Перевожу взгляд на боксерскую грушу.
– А разве надо заниматься не в перчатках?
– В перчатках.
– А ты почему не в них?
– Это как с резиновым изделием номер два: ощущения не те. А, впрочем, с кем я об этом говорю. Забудь, – небрежно махнул рукой.
– Миша?
– Что?
– А научи меня драться? В смысле защищаться, если на меня нападут. Курсы самообороны, я видела в интернете.
– Нет.
– Почему? Ты же умеешь.
– Потому что это бесполезно. У тебя и у любой другой девушки твоей комплекции не будет шансов побороть мужчину.
– Ну этому же учатся. Курсы ведь не просто так придумали.
– После армии мне предложили работу инструктором по женской самообороне. Я продержался там два месяца.
– Не получалось?
– Очень даже получалось. Но я был слишком совестливый и мне было их жалко.
– Кого?
– Девушек, женщин. Им хорошо промывают мозги. Беда в том, что ни одна женщина, если она, конечно, не профессиональная боксерша, не выйдет победителем. В жизни все по-другому. Ни один маньяк, грабитель или просто дебил, не будет хватать тебя так, как тебя будут учить на курсах, стало быть, и то, чему научат тебя там, ты не применишь на практике. Курсы – это просто самообман и выкачка бабла. Чтобы себя защитить нужны годы тренировок, да и то, может не помочь. Развивай в себе хитрость, ну и бег.
– Хитрость?
– Женщина может схитрить, выиграв время, а дальше драпать с помощью ног. Так что заниматься нужно бегом.
– Где ж я буду бегать, если ты не выпускаешь меня на улицу?
– Можешь по вечерам со мной. Или по утрам. На моей дорожке тоже можешь. Хотя…
– Что?
– Я не люблю посторонних в моей комнате.
– Я не потею. Не бойся, не капну потом на дорожку.
– Ты как ляпнешь, так…
– Что?
– Ничего. Дело не в том, что ты не потеешь, хотя это чушь собачья.
– А в чем?
– Это мое личное пространство. Ты – посторонняя, – ну сделаю я тебе скоро личное пространство. В этот момент меня прям торкнуло, хочу, чтобы этот бородатый мужик проспорил и таки влюбился в меня. Или мне пора заканчивать с чтением женских романов…
– Ну, будем считать, что я Наташа, – протягиваю ему руку. – Она же не посторонняя.
– Все-таки отведу
– Миш, а давай жить дружно? – пропускаю его фразу мимо ушей.
– Тупица.
– Что?!
– Ничего. Между женщиной и мужчиной не может быть дружбы.
– Ну так я и не женщина пока. И вообще я не имела в виду не прямо-таки дружить. Просто хорошо друг к другу относиться.
– Деточка, если бы я к тебе плохо относился, ты бы здесь не жила.
Забавно, но я никогда об этом не задумывалась. А ведь действительно в свой дом не приглашают абы кого.
– Миш?
– Что?
– Спасибо тебе за все. Я вообще приходила еще за другим. Ты не мог бы как-нибудь отправить папе записку о том, что со мной все хорошо? Я там ничего лишнего не написала. Можешь не переживать, – протягиваю ему лист бумаги, но Миша и не думает его брать.
– Постараюсь. Не надо мне ничего совать, не хватало, чтобы еще мои отпечатки с бумаги сняли. Позже с запиской решим. Иди.
– Ну, ладно. А ты точно не забудешь?
– Не забуду. Стой, – останавливаюсь у двери. – Бегать при таком снеге, конечно, сложно, но попробовать можно. Со следующей недели, – только не улыбаться.
– А каким-нибудь штучкам не научишь?
– Штучкам?
– Ну, чтобы как-нибудь хорошенько вдарить, а потом убежать.
– Ты меня хорошо слушала?
– Хорошо. Но показать же какие-то упражнения можно?
– Я подумаю.
– Спасибо.
Последующие несколько дней прошли почти в полном одиночестве. Ну, разве что, Соня скрашивала мое одиночество. Миша как будто специально избегал мое общество. Единственный раз, где мне удалось переброситься с ним парой фраз – сегодняшнее утро. Видимо, чтобы побыстрее избавиться от меня, он впервые дал мне добро на то, чтобы я вышла в магазин за продуктами.
– Я приготовлю сегодня ужин. Ты же будешь вечером дома, да?
– Да, – нехотя отвечает Медведев, нахмурив свой лоб.
Хмурься, хмурься, зарабатывай морщины раньше времени.
В этот раз я была умнее. По сторонам смотрела лучше и взяла не весь конверт с деньгами, а всего лишь часть. Сегодня я намерена покорить Медведева папарделле с лососем в сливочном соусе. Снова несложное на вид блюдо, а главное изысканно и вкусно. Одной пастой и рыбой не обошлось. Решила закупить сразу морепродукты на будущее. Только пусть попробует не похвалить меня. Точно выбью зуб.
Вдохновленная будущей готовкой, я вышла из магазина с идиотской улыбкой на губах. Погруженная в свои думы, я не сразу заметила машину, выехавшую из-за угла. К счастью, машина проехала в сантиметре от меня и резко затормозила. Стою как вкопанная, наблюдая за тем, как опускается стекло со стороны заднего пассажирского сиденья. Сердце не просто пропустило удар, кажется, оно остановилось, когда я поняла, что на меня смотрит мой несостоявшийся муж…