Справедливость
Шрифт:
— Да мы поняли, — киваю, убедившись, что Азамат тоже понял. — Тогда Рома, в ваш адрес параллель
— Внимательно слушаю, — с облегчением отвечает Рома.
— У Азамата был вариант, драться или нет?
— Не было, — чётко отвечает капитан. — Без вариантов. Только биться.
— У меня был вариант проехать мимо и не вмешаться? — продолжаю, поскольку вижу, что реальная система ценностей капитана вполне соответствует общепринятым критериям добра и зла.
— Тоже нет. — Чуть хмурится Рома, начиная понимать, куда я клоню.
—
— Запросто, — кивает капитан. Лицо которого разглаживается, а в глазах начинает плескаться ледяная синева.
— Если б на вашем месте был обычный, не знакомый, стандартный опер, что дальше?
— От пяти до восьми лет. Без вариантов.
— А это справедливо? — задаю последний вопрос.
— Нет. — Роняет Рома.
— Это и была вторая водная, — бурчу. — Теперь ключевой вопрос. Так у меня есть свобода воли в данной ситуации? Или нет?
— Ну, выбор-то есть, — начинает задумчиво Рома, но его перебивает Азамат.
— Выборов два. Или жить дальше пидарасом. Если проедешь мимо. — Азамат хмыкает какой-то своей мысли, затем продолжает. — Или тарахтеть кандалами. Если вмешаешься.
— Теоретически, если ты мастер спорта, и на голову сильнее противника… — вскидывается Рома, но тут же гаснет. — Да ху*ня получается. Согласен. Как-то безрадостно всё… Блин, а я только жизни радоваться начал!
После этих слов, первым начинает смеяться Азамат. Потом к нему присоединяюсь я. Третьим подключается Рома.
— Говоря о свободе Воли, строго придерживаясь канона, — говорю, осмеявшись, — имеется выбор между Добром и Злом.
— Но получается, что в этой жизни выбор Добра несёт незаслуженное наказание? — уже ожидаемо первым схватывает на лету Азамат. — А выбор зла (проехать мимо в данном случае) поощряется непотерянной свободой?
— Упрощённо, — хмыкает Рома. — Но точнее не сформулирую. Чувствую, что это грубо и примитивно сказано, но я не философ. Понять бы, как с этим бороться…
— Ну, это были только две вводных, из огромного множества, — пожимаю плечами. — И мы ушли от темы. Я хотел извиниться, Рома. Ночью я думал, что выбор свой вы делали осознанно. Но сейчас я кое-что понял, после размышлений, и считаю, что ваши механизмы принятия решения далеки от идеала. У нас говорят, «Прости им грехи их, ибо не ведают, что творят».
— Какой-то убогий я тип получаюсь, — фыркает Рома. — С рабским механизмом принятия решений. Нет?
— Ну почему нет, так и есть, — не спорю с очевидным. — Потому и извиняюсь… Вы — продукт этой вашей «Системы». А её, так сказать, «настройки» лично у меня вызывают массу вопросов. И с лично моей точки зрения, как лица духовного, вы «не ведаете, что творите». Пока что.
— Побороться бы с этим было неплохо. — После паузы говорит Азамат. — Только невозможно.
— Это так? — Рома нейтрально смотрит на меня, ожидая, что отвечу.
— Я бы не был столь категоричен, — улыбаюсь в ответ. — На основании только двух вводных из бессчётного множества. Тут вот какое дело…
Глава 23
— Есть правило, наше, церковное… Хоть и у вас, в миру, оно встречается не меньше. Просто вы его почему-то считаете за банальность и, даже зная, не соблюдаете…
— Что за правило? — Азамат уже полностью отошёл от негатива и излучает неподдельное детское любопытство.
— «Знание рождает власть». Незнание, правда,
— Как-то сложно, — жалуется через пять секунд тишины Азамат. — Иллюстрация?
— Тут надо разбирать, — поддерживает Азамата Рома. — Мне уже тоже где-то интересно, тем более, время есть. Но на такой материал всегда надо ставить иллюстрации, это я вам как инструктор первого класса говорю…
— Кто бы спорил, — вздыхаю. — Я и сам-то разобрался далеко не сразу, — вырывается у меня. — А это всё же, ни много ни мало, моя основная работа, вернее, задача. — Поправляюсь. — Как вы говорите, мой прямой профиль… — Не уточняю насчёт извечного противостояния с Врагом, чтоб не перегружать чужие мозги раньше времени. — Итак, Рома, скорее вопрос к вам. Вернее, вначале задача, потом вопрос. Задача: есть группа людей. Декларативно, полностью свободных. По всем бумагам, и декларируемым практикам легитимности (вашей мирской власти), эти люди вольны принимать ровно такие решения, какие сами считают правильными. Ну, пусть они для наглядности живут на острове, пусть сто человек. Все сто равны между собой. Теперь задача: нужно сделать так, чтоб группа из троих или пяти людей, внутри этого коллектива, могла реализовывать девяносто процентов своих желаний. Независимо от того, какие желания остальных девяноста пяти людей.
— А так бывает? — простодушно хлопает глазами Азамат. — Ну, это в принципе возможно?
— Судя по ребусам нашего батюшки, возможно и не такое, — подключается к разговору Рома, поглядывая на меня исподлобья. — Но лично мне может не хватить образования. Вернее, даже не так. Я, возможно, и решу эту задачу. Но исходя из своего инструментария, а это будет наверняка не то, что вы имеете ввиду, — Рома вопросительно смотрит на меня.
— Скорее всего, — не могу удержаться от смеха, поскольку вижу намётки Роминых решений у него в мыслях. — Простите… Но для иллюстративности, давайте. Итак, ваше решение?
— Ну, наших пятеро, так? — придвигается к столу Рома и начинает со скоростью компьютера перебирать варианты в голове. Очень забавно рассматривая ситуацию с разных сторон, но с поправкой на свой, гхм, стиль мышления. — Их, стало быть, девяносто пять. Есть правило: пассионарных, ну, тех, кто может нам активно воспрепятствовать, не более трёх-пяти процентов. То есть, тоже пятеро…
— Пятеро первых гасят пятёрку пассионариев и рулят девятью десятками? — нетерпеливо влезает Азамат.
— Да погоди, не так линейно! — морщится Рома. — Это не всё… К тем пятерым, которых надо загасить (чтоб рулить остатком), обычно присоединяются до десяти процентов сочувствующих. Так называемые скрытые пассионарии. Ну, они типа тоже альфы, но похлипче. Но! — Рома поднимает указательный палец. — Эти вторые пять-десять человек остаются на вторых ролях только до тех пор, пока первые пять функционируют. А если тех убрать, но вторые разделяют идеи первых, то они могут подхватить управление…